Мама называла Юлю непутевой: школу окончила как попало, ничего дочку не интересовало, кем она будет — непонятно, зато стала с кем-то роман крутить в 17 лет. Юлька не посвящала ее в свои секреты, зато мать слышала, как она, перешептываясь с подружкой Людкой, произносит имя «Женечка». Кем был этот Женечка – непонятно, шпана со двора, что ли?
Чуть позже выяснилось кто это. Оказалось, что дочь спуталась с солдатом срочной службы, и хуже того – Юлька забеременела! Мама попала в больницу с микроинсультом, и пока находилась в больнице, доченька устроила приют для солдатиков в самоволке – Женечки и его друзей. Когда же мать вернулась, перед ней стояли двое – хлюпающая носом Юля и растерянный Женя.
— Ну, и что вы думаете делать?
— Мама, я не могу уже сделать аборт – поздно! – ревела Юля.
— Антонина Павловна, — твердо сказал Женя. – Я беру на себя всю ответственность. Через полгода увольняюсь, пойду работать или останусь сверхсрочником, буду содержать всю семью!
Ну что ж ничего не поделать! Хоть Женя и мало похож на главу семьи: хлипковат, инфантилен, неловок, но может быть это судьба для непутевой дочери?! Полгода Женя метался между казармой и Юлькиным домом, он взахлеб наминал тещин борщ и котлеты, будто бы не ел 10 дней. Антонине даже жаль было этого нелепого мальчишку с торчащими ушами.
— Антонина Павловна, — говорил он к концу службы. – Я сообщил матери, что женюсь, собираюсь здесь остаться, на сверхсрочную службу пойду.
Но его планы оборвала приехавшая мать Жени. Она явилась к Антонине, и не глядя на пузатую Юльку грозно заявила:
— Это у вас нормально – опутывать солдатиков? Неизвестно от кого из них ваша дочь залетела, а вы моего сына хотите оставить крайним? Не получится! Я его забираю! Он слишком молод, чтобы жениться, и слишком доверчив для таких вот девушек!
Женя уехал как на поводке у своей матери, даже не зашел попрощаться. Юля видела, как он прошел через КПП под контролем мамы, сел с ней в такси и укатил. Он даже ее не видел, шел с опущенной головой как узник. На следующий день Юля родила дочь Вику.
Шло время, маме становилось все хуже с сердцем, часто болела. Юля работала гардеробщицей в ДК, потом там же работала в кафе на кассе. Краткосрочные романы заканчивались ничем. Был даже женатик, супруга которого ворвалась с дракой в квартиру Юли. Этот случай совершенно добил маму, и Юля с пятнадцатилетней Викой остались одни. В 18 лет Вика поступила в институт и уехала. Дни стали серыми, друг на друга похожими.
Но в кафе часто стал приходить мужчина – будто бы только заскакивал на нее посмотреть. Юля понимала – внешность восточная, явно иноземец, в другие бы удачные времена, она бы и не глянула на него, но ей так хотелось любви и мужской ласки, давно ее не было! Черт возьми, эти карие глаза ласкают ее даже одним взглядом! Об этом узнала та же подружка Люда, заскочившая к Юле в кафе, и заскрипела зубами:
— Вот точно мать про тебя говорила – непутевая! То солдафон у тебя, то женатик, то вот это восточный султан! Да они работать сюда приезжают для семьи – родителей, сестер, братьев и собственных детей со своими женами. Во, глянь – ему уже, наверное, 30 с хвостиком, уже явно штук пять ему супруга нарожала!
Но Юля ничего и слышать не хотела – парень ее будто гипнотизировал. Чуть позже он представился ей Ильей, потом уточнил, что он Ильяс и доказал, что не женат и без детей – даже паспорт показал, жениться, мол, некогда было. В Россию работать он приезжает чуть ли не с малолетства, он старший в семье, а поэтому должен помогать братьям и сестрам.
Начались встречи на Юлиной территории – красивые слова, бессонные ночи. Юля чувствовала – Ильяс явно в нее влюблен, много нежности и никакой грубости, о которой так предостерегала ее Людка. Прожив вместе несколько месяцев, Ильяс сказал:
— Я сказал родителям, что хочу на тебе жениться, но им надо приехать, познакомиться с тобой, одобрить брак.
— Пусть приезжают! – с радостью ответила Юля. – С хлебом-солью приму!
Приехали родители – мать, просто зачехленная в одежду, только лицо и руки видны, и отец с длинной бородой. Они долго, не улыбаясь, смотрели на Юлю оценивающе, будто на какой-то экспонат. Потом на своем языке что-то выговаривали сыну, а он им громко, выразительно что-то отвечал. «Боже, будто на базаре!» — подумала Юля. Пора было подавать на ужин: Ильяс с работы и родители с дороги. Она из интернета училась целый день готовить плов из баранины, и подала его на стол. Отец недовольно сморщился, а мать сказала с сильным акцентом, ломая фразы и слова:
— Ты бы нормально готовить научилась! Плов очень плохой!
— Ну это мой первый плов, до этого Ильяс сам готовил!
Родители с изумлением посмотрели на сына, а Ильяс втянул голову в плечи. Началась жуткая перебранка, непонятная Юле – они все кричали на своем языке, но тут Ильяс перешел на русский:
— Мама, я живу в России больше 10 лет, работаю и высылаю деньги, могу я хоть жениться на ком хочу? Все вам не те невесты!
Отец ударил кулаком по столу, а мама поднялась и начала что-то выговаривать, повышая тон все больше и больше. Юле казалось, что она сейчас потеряет сознание от этого скандала. Она все же надеялась, что Ильяс что-то по-мужски решит, но видимо ничего не получилось – он отвез родителей в гостиницу, а сам куда-то пропал. Ночь его не было, даже не дозвониться. На следующий день он пришел, забрал вещи с виноватым видом и сказал:
— Прости, Юля, я уезжаю на родину. Так надо!
Больше Юля его не видела – даже друзья Ильяса, заходящие в кафе, подтвердили, что он уехал. В этот же вечер Юля заливала горе вином на пару с Людкой.
— Ох уж эти мамочки! – говорила подруга. – То сын слишком молод, то другой веры, спасу от них нет. В твоем положении тебе надо найти какого-нибудь старичка, чтобы у него мамки не было и выйти за него замуж.
— Ни за кого я больше замуж не пойду! – вяло отвечала Юлька, мутно глядя на стакан с вином. – Ставлю на себе крест и ухожу в монастырь.
Через пару лет она все же вышла замуж. Нет, не за старичка, а за своего сверстника. У него тоже была мать, но жила далеко и ей было абсолютно все равно, на ком женился ее Сашка – он счастлив, и ладно, а остальное все до лампочки!
