Григорий сидел на диване, окруженный детьми и смотрел с ними мультики. Они всегда так радовались его приходу и буквально не отходили от него ни на шаг. Дениске пять лет, Олесе скоро семь. Из кухни доносился аромат борща, не запах, а именно аромат. Такой борщ могла готовить только Аня.
Сюда, в эту квартиру своей бывшей семьи, он приходил не так часто, жил далековато теперь. Но зато с каким удовольствием! Здесь его всегда ждали дети, по которым он скучал, и Анна с обедом по выходным или ужином в будни. Она была не против его приходов: детям нужен отец. И этим все сказано.
Григорий был благодарен за это своей бывшей. Некоторых мужиков жены и на порог не пускали, ушел, значит ушел, все, поминай, как звали! А у него совсем другое дело. Хорошая все-таки женщина, Анна. Добрая, хозяйственная. Только вот сама не очень, ну внешне. За собой не следит, и ему все стариковское вечно покупала, что обувь, что брюки.
А сейчас он в джинсовом костюме, в кроссовках. Пострижен по последней моде. Рубашки фирменные, а не эти старомодные с кошмарными воротниками.
Лика в ужас пришла от его вещей, велела все выбросить и сама выбрала ему одежду. Повезло ему все-таки с ней. Красивая, современная, спортом занимается. И главное, разглядела в нем «настоящего мачо», как сама сказала.
Так его никто никогда не называл. А теперь он может гордиться собой, своей внешностью и второй половинкой, красавицей Ликой. Живет он пока у нее. Она сказала, как собственным жильем обзаведется, так и распишутся. Свою прежнюю квартиру он оставил жене и детям, но зато в любое время может их навещать. И вкусно поесть.
У Лики с этим делом не очень. Готовить она не любит и не умеет. Совсем. Даже яичницу по утрам жарит он. Она ест всякие хлопья, мюсли и готовит кофе в машине, которую выпросила у него в подарок. Стоит она немерено, но зато по утрам в доме стоит аромат, как в хорошем кафе, куда они тоже часто заглядывают перекусить.
Лика работает тренером по фитнесу, поэтому фигуру бережет и много не ест. А Григорию это не подходит. И вот сидит он на диване с детишками, а сам о тарелке борща мечтает. Когда уже Аня позовет их к столу?!
Ну наконец-то! А тут еще и пирожки с мясом. Наелся от души, выпил чаю. Время к девяти уже, пора домой. Расцеловал детишек, которые вновь «повисли» на маме, поблагодарил Анну, денег дал, немного, правда, но это так, в придачу к алиментам. И домой, к Лике. А то заждалась, поди.
А дома – дым коромыслом! Собралась компания Ликиных подруг, все балагурят, салаты какие-то на столе и промасленная коробка от пиццы. Неужели и она ела?
Лика схватила его за руку и привела на кухню.
— Вот, это мой красавец, полюбуйтесь, — сказала она и подтолкнула Григория вперед на всеобщее обозрение.
Он робко поздоровался, но на это никто особого внимания не обратил.
— Ничего такой, скажи? – обратилась одна девица к другой. – И молодой, главное, не то что мой, папик, блин.
— Зато твой богатенький, — откликнулась вторая, — а этот вон, на двух работах пашет, чтобы хоть как-то Лику содержать.
— Ну-ну, хватит тут моего мужчинку обсуждать. Ты будешь кушать, милый? – обратилась она к нему, потрепав по волосам.
Григорий почувствовал себя каким-то котом, случайно забредшим на кухню. Его обсудили, потискали и предложили покормить. Он отказался, улыбнулся дамам «по-светски», как его учила Лика, и ушел в гостиную.
— Хорош, — услышал он за своей спиной и приостановился за дверью, — но Ковалев лучше. Лика, не будь дурой. Зачем тебе этот работяга? Как не наряжай, а…
— Да тише ты! – прошипела Лика. – Пока Ковалев на что-то решается, я что одна должна ночи коротать по-твоему? — шепотом продолжила она.
— Ну дело твое. Но я бы не разменивалась.
После всего услышанного Григорий тихо вышел из квартиры и побрел, куда глаза глядят. Он узнал себе цену, а главное, раскусил Лику. Он-то по наивности думал, что у них все серьезно, любовь и все такое.
Сравнивал ее с Аней, своей «кухонной простушкой», как назвала ее Лика, увидев однажды случайно. Рядом их было, конечно, не поставить. И он гордился, что скоро у него будет красавица-жена, а Аня будет растить его любимых детей…
«Вот я дурак!» — вдруг пронеслась у него в мозгу отчетливая мысль. Нет, это бред какой-то, наваждение. Зачем ему эта Лика? Которая держит его, как запасной аэродром, пока какой-то Ковалев не снизойдет до нее! У нее положение унизительное, а у него?! И того хуже.
Домой он в эту ночь не вернулся, переночевал в гостинице, а на следующий день после работы решил поехать к Ане и попросить прощения за все, сказать, что он не может жить без детей, без нее, в конце концов. Надо все вернуть назад.
Об этом он думал целый день, сидя в конторе и отложив все свои дела. Позвонил в таксопарк, отменил вечернюю смену, сославшись на нездоровье.
На звонки Лики не отвечал, но послал ей СМС: «Возвращаюсь к жене и детям. Собери мои вещи». Послал специально, чтобы не было отступлений назад. Всё, сказал как отрезал!
Вечером купил детям гостинцев, Ане цветы и без предупреждения заявился. Даже в подъезде пахло ванилью и сдобью, это значит, Анна сегодня что-то испекла. Рот наполнился слюной, сердце забилось в предвкушении радостного объяснения, и он нажал на кнопку звонка.
Как не трудно догадаться, дверь открыл дородный мужчина в спортивном костюме, посмотрел на него сверху вниз и спросил:
— Григорий? Я не ошибся? Сегодня вроде бы не ваш день. Аня, к тебе гости, — прокричал он в сторону кухни и пропустил его в прихожую.
Вышла Анна, руки и фартук в муке, тут же выбежали дети и кинулись к нему. Но мужчина позвал их в комнату, оставив Григория и Анну наедине. Он протянул ей цветы и пакет с гостинцами и сказал:
— Я вернуться хотел. К тебе и детям. А это кто? – кивнул он в сторону комнаты.
— Муж мой, мы расписались на той неделе, — просто ответила Анна и добавила: — поздно, Гриша. Да я бы и так не согласилась. Не пара я тебе, ты вон какой щеголь стал, а я…
— Прости, — прервал ее Григорий на полуслове, повернулся и вышел из квартиры.
Он почувствовал какой-то провал, какую-то опустошенность и внутри себя, и вокруг. Он сел на лавочку и горько заплакал, как плакал только в детстве, когда терял или ломал что-то ценное, дорогое или очень нужное.
