«Бабушка, откуда у тебя такой красивый браслет?» — спросила правнучка Раису Матвеевну, пожилую, но крепенькую старушку. Она восседала в глубоком кресле с книгой на коленях, а девочка рассматривала серебряный браслет тонкой работы, который нашла в бархатной коробочке.
— Его мне подарила одна дама, моя учительница по пению. Давно это было, внученька, сразу после войны.
И прабабушка рассказала необыкновенную историю, которая отложила огромный отпечаток на всю ее жизнь.
Раечка с родителями жила в деревне. Жили зажиточно, хозяйство крепкое было, отец работал председателем большого колхоза. Мать бухгалтером при конторе. И очень им хотелось дочь свою обучить по-хорошему. Да и голос у Раи был замечательный, звонкий!
Отвез ее отец в город и устроил в школу-интернат.
— Выучишься, дочка, по-хорошему и домой вернешься, учительствовать будешь. А мы пока новую школу отстроим, — сказал отец и уехал.
А вскоре в школе-интернате заметили, что у прилежной ученицы Раи Савиной и голосок замечательный. Отвели на прослушивание в музыкальную школу, там она и познакомилась с Анной Георгиевной Штернц, которая взяла ее в свой класс вокала.
Женщиной она была необыкновенной: и красива, и умна, и талантлива. Ученики за глаза называли ее странным словом «аристократка», которого Раечка тогда не понимала.
Воспитание ей было дано еще до революции, после которой она всех своих родных растеряла. Но это была история, о которой ей не хотелось вспоминать: тяжелое время, страшные испытания для молоденькой Анны.
Раису Савину Анна Георгиевна выделяла из всех своих учениц. Только девушка огорчила ее перед самым окончанием учебы:
— Я не могу учиться дальше, поступать в музучилище. Мне нужно домой вернуться. Я отцу обещала, что буду учительницей работать.
— Тебе петь надо, выступать. Тебя ждет большое будущее, Раечка! А ты хочешь себя в деревне похоронить.
Раиса немного расстроилась из-за таких слов: ну почему же похоронить? Она хочет посвятить себя не сцене, а воспитанию и обучению детей! Так они и не договорились.
Закончив учебу в школе и в педагогическом училище, Рая вернулась в родной колхоз, где уже была отстроена новая школа. Большие светлые классы, новенькие парты. И она стала преподавать, обучать сельских ребятишек грамоте, музыке и литературе.
А вскоре и замуж собралась. Правда сватовство было смешным!
Жених Никита, высокий ладный парень, несмело шагнул через порог, пригнув слегка голову, да не рассчитал: притолока была низковата, и молодой мужчина со всей силы ударился об нее лбом.
В руках у него был вместительный кулек с конфетами в ярких обертках, он его выронил от неожиданности, и сладости рассыпались по полу.
Раечка прыснула, прикрыв рот кулачком, Никита залился краской, потирая тут же образовавшуюся на лбу шишку. Вместе собрали конфеты и уселись за стол.
Девушка достала с полки большую медную кружку и протянула Никите.
— На вот, приложи. А то весь лоб синяком покроется.
Оценил он ее заботу, а она его застенчивость. Приглянулись молодые люди друг другу. А вскоре Раиса с отцом и матерью отправилась в город за покупками к свадьбе. Не могла она обойти вниманием и свою любимую учительницу Анну Георгиевну.
Пришла к ней в школу, а та как раз домой собралась и пригласила Раечку на чай, пока родители на базар отправились. Рая поделилась своей радостью: замуж, мол выхожу, за хорошего парня Никиту. Вот тогда она и получила в подарок этот браслет.
— Пусть будет память тебе, Раиса, и обо мне, и о нашей школе, и о твоем таланте. Не губи его, может и запоешь еще на большой сцене.
Раечка сердечно поблагодарила Анну Георгиевну, да так в этом браслете замуж и выходила, всем сельским подружкам на зависть.
Прошли годы. У Раисы и Никиты подрастала дочка Ниночка. Когда ей исполнилось пять лет, Раиса с дочкой снова отправилась в город уже по своим школьным делам. И конечно же, решила навестить Анну Георгиевну, показать ей дочь.
Звонок отозвался за дверью медным колокольчиком, и Рая с нетерпением ожидала увидеть знакомое лицо. Но встретили их не очень любезно. Пожилая женщина, оглядев их с ног до головы, спросила высокомерно:
— Вы к кому, собственно, пришли, позвольте спросить?
— Мы к Анне Георгиевне, — уверенно ответила Раиса, помня о прежнем радушном приеме.
Дама удивленно вскинула брови, затем внимательно посмотрела на маленькую Нину и со словами «Ждите здесь» удалилась, прикрыв за собой дверь.
Через несколько минут она снова появилась на пороге, предложила им войти и сказала:
— Вас сейчас примут. Как доложить?
— Скажите Анне Георгиевне, что Рая Савина пришла, ее бывшая ученица, мы много лет не виделись и…
Но не успела она закончить, как из комнаты вышел дородный мужчина весь в черном. Статный, благородный, но совсем седой. «Муж», — догадалась Раиса, хотя ни разу его не видела.
Он жестом пригласил их в комнату, и, взяв Нину за руку, молодая женщина с улыбкой на лице быстро поспешила вслед за хозяином.
Когда присели на широкий велюровый диван, Раечка рассказала немного о себе и осмелилась спросить про Анну Георгиевну.
— Очень уж повидаться хочется. Она дома?
Мужчина встал, прошелся взад-вперед и сказал:
— Нету Аннушки. Умерла в прошлом году. От тяжелой инфекции.
Голос его дрогнул, но он сдержался, слезу не проронил.
— Как же так, — вскрикнула Раечка и по своей привычке зажала рот кулачком. — Откуда ж напасть такая?
— Благотворительностью занялась моя жена. Бездомных всяких обихаживала, детей в интернаты пристраивала. Я был против, но такой уж она была человек, всем помочь, всех осчастливить.
Раиса не смогла сдержать слез, покинув этот дом.
«Вот тебе и аристократка», — подумала она тогда, вспомнив благородную Анну Георгиевну в красивых платьях с изящными манерами, драгоценный браслет которой остался у нее, как вечная память об этой замечательной женщине.
Позже Раисе все же пришлось выступать. Ее голос, ее талант не остались не замеченными. Сначала это были концерты художественной самодеятельности в клубе, потом конкурсы, приглашения на городские мероприятия, где ее всегда принимали с теплом и аплодисментами.
И когда Раиса пела, всегда надевала на руку этот дорогой ее сердцу браслет. А вот в школу – никогда. Там другая среда, серьезная. И школе Раиса Матвеевна посвятила всю свою жизнь, оставаясь певицей лишь для души.
