Когда Марина училась в пятом классе, утонул её отец на рыбалке весной, заядлый был рыбак и опытный. Но как случилось, никто не знает, в этот раз он был один на реке, кто-то говорил с моста упал, а под мостом очень глубоко, кто-то говорил из лодки выпал. Но как бы там ни было, лодку прибило к берегу. Марина не очень хорошо помнит похороны отца, но отец всегда в памяти, любил он единственную дочку.
Жили в деревне с матерью, корова у них была. Деревенские помогали им с покосом, нужно накосить травы, потом сено привезти и на сеновал сметать. Марина училась хорошо, хотела после школы уехать в город и поступить в институт. Из деревни хотелось уехать навсегда, да и мать была не против:
— Конечно, дочка, поедешь, выучишься. А то вот я, и родилась здесь и всю жизнь живу здесь, и помру здесь. А нынче жизнь другая, молодежь в город тянется.
Марина училась в девятом классе, когда тяжело заболела мать, парализовало правую строну, ни рукой, ни ногой. После больницы привезли мать, но она так и не встала. Марина уже школу окончила, поступать не пришлось никуда, не смогла она оставить мать, сама ухаживала за ней.
Соседка Анна предлагала Марине:
— Марин, пусть мать лежит, я буду её кормить, а ты поезжай в город, поступай, учись. Иначе тебе придется здесь жить, ты всегда мечтала о городе.
Но Марина не могла оставить на кого-то мать, чужой человек, это чужой, пусть хоть и соседка. Прошло два года, как она окончила школу, мать умерла. Соседи помогли Марине с похоронами, с поминками.
Была весна, она вымыла окна, прибралась в доме, поменяла занавески, все засияло, заблестело, в доме стало светло. Когда она заканчивала мыть крыльцо, в калитку вошел Пашка, местный парень, отслуживший в армии, и любивший вспоминать службу, особенно, когда выпьет.
Марина ему нравилась давно, но она никогда не приходила в клуб на танцы, лучше с книгой просидит, одним словом серьезная девушка.
— Привет, Марина. Я вот решил навестить тебя. Мамка твоя умерла, у тебя сейчас, наверное, полно свободного времени, может сходим вечером в клуб. Фильм новый привезли, я зайду часов в семь, сегодня же выходной, — спрашивал Пашка, вернее упрашивал, ну не равнодушен он к ней.
Работала в сельской администрации делопроизводителем, она девушка умная, и на неё нагрузили много обязанностей, но она справлялась, тянула. А ей выписывали дополнительно премии.
Марина вдруг решила для себя — а почему бы и нет?
— Хорошо, Паш. Заходи вечером, так и быть сходим на фильм, — улыбнулась Марина.
С этого вечера они стали встречаться. Мать Пашки одобрила его выбор:
— Хорошая девка, Маринка, самостоятельная. Только вот вдруг она захочет учиться и уедет в город, а ты как?
— Мам, я уже предложил замуж Марине, а она согласилась. Я даже удивился, точно, она согласилась. Сказала только, что свадьбу не нужно, у неё нет денег на свадьбу, а мне-то что. Я тоже не против, распишемся и все. А, мам, ты-то как на это смотришь? Мы встречаемся почти полгода, я боялся, что она откажет, но нет согласна.
— А я что, я не против. Согласна и согласна, женитесь.
Свадьба все-таки была, потому что в деревне люди не поняли бы, да они сами помогали. Накрыли столы в клубе, Евдокия, одинокая пожилая женщина, что жила неподалеку от Марины, сшила ей белое платье, в волосы белые цветы. Красивая получилась невеста, а со стороны матери сидела Евдокия, Марина упросила её. Гуляла почти вся деревня, кто-то принес пироги, кто-то свои маринады и разносолы, в местной пекарне испекли красивый свадебный торт. Было весело.
Хотела конечно Марина учиться дальше, хотя бы заочно, но быстро забеременела, Пашка против был, ему хозяйка нужна, жили в родительском доме Марины. Родилась дочка Иришка, Марина вся ушла в материнство, одна, помогала немного свекровь, но у той свое хозяйство.
Армейский друг Павла позвал его с собой на работу на вахту к нефтяникам на Север, обещая хорошие деньги. Загорелся Павел:
— Так Марин, я поеду на Север вахтой, Сашка сказал, что там хорошо можно заработать, поработаю немного, денег подсоберем, машину нужно прикупить.
Работал, уезжал-приезжал Павел, привозил денег, не очень много, но для деревни это были приличные деньги, Марина откладывала. Но однажды муж с вахты не приехал, позвонил и сказал, что много работы, пока остается там, правда денег передал через Сашку. Тот приехал, и ухмыляясь загадочно, передал деньги жене друга.
Больше Павел не приезжал, нашел Марине и дочке замену там на Севере. Сам сообщил:
— Марин, ты это, живи там, как хочешь, у меня здесь семья, в деревню больше не вернусь.
Марина плакала, переживала, да еще свекровь тоже отвернулась от неё и внучки.
— Раз Пашка мой тебя бросил, значит и мне ты не родня. Живи, как хочешь, — она равнодушно посмотрела на внучку и ушла.
Марина пошла работать в магазин продавцом. Сложней было с Иришкой, водила в садик, но дочка часто болела. Она даже с собой иногда брала дочку на работу, благо, что Иришка очень спокойный ребенок, сидит в уголочке с куклами, играет. Как-то пришла Евдокия в магазин, в деревне молодые её называли «баба Дуся»:
— Марина, почему ты дочку сюда привела?
— Ой, баба Дуся, она приболела, правда уже лучше, но в садик еще нельзя, а куда девать, взяла с собой.
— Иришка, пойдем ко мне в гости, ну что ты тут сидишь, мы с тобой поиграем и погуляем, — обратилась ласково она к девочке.
Иришке было четыре года, разговаривает чисто, даже не картавит, выговаривает почти все буквы. Общительная и улыбчивая девчушка весело смотрела на бабушку, и кивала головой.
— Да, пойду, — потом посмотрела на маму, Марина удивилась.
— Баба Дуся, ты что её до вечера заберешь к себе?
— А что, конечно. Мне что делать-то? Ну козу подоить, воды принести, курочек покормить, а Иришка мне поможет.
— Да, да, помогу, — радостно прыгала вокруг Иришка.
Евдокия жила одна, муж рано умер, детей у неё не было, замуж больше не выходила, хоть и сватались по-молодости к ней местные мужики, вдовцы, и даже из соседней деревни, но не хотела Евдокия выходить замуж, так и живет одна. Сейчас она уже постарела, поэтому и баба Дуся. Вечером Марина пришла за дочкой, а баба Дуся ей сказала:
— Марин, ты же знаешь, я могу за твоей Иришкой присматривать, так что в следующий раз обращайся, всегда помогу.
— Ой, спасибо, баб Дусь. Конечно, я заплачу, если что, — сказала она.
— Ты что, девка, денег я с тебя не возьму, даже и не заикайся об деньгах. Я от души. Я одинокая, ты тоже, знаю тяжело тебе одной с ребенком. Матери нет у тебя, я понимаю и знаю, как оно без матери-то. Так что считай, что я бабушка для Иришки, да и для тебя тоже.
Марина очень была рада и от помощи бабы Дуси не отказывалась, так и жили. Потом Иришка в школу пошла, а после школы бежала прямо к бабе Дусе, та и накормит, и приглядит. Она тоже год от года старела, зрение стало подводить, Марина к ней относилась, как к родной, помогала — лекарства купит, воды в баню наносит, в доме приберет. А уж баба Дуся души не чаяла в девчонках, кормила их, оладушки пышные пекла, пироги. Она так и называла их «мои девчонки».
С той поры так и сдружились Марина и баба Дуся. Для Марины она была, как мать родная, ощущала тепло, любовь и заботу бабы Дуси. Видимо не растрачены были у неё эти чувства, сидели далеко внутри, а сейчас выплеснулись наружу, и она сама была рада, наконец-то есть о ком заботиться, кому отдавать любовь и тепло.
рада, что есть о ком заботиться…
Евдокия вязала хорошо на спицах, обвязала всех девчонок, и носки, и варежки красивые, и платки пуховые и шапки. Иришка ходила в красивых вязаных вещах. Свекровь бывшая при встрече с Мариной отворачивалась, но когда приходила в магазин за продуктами, здоровалась сквозь зубы, если кто-то был из местных. Хвалилась, что сын на Севере хорошо живет, богато, но в деревню ни разу не приезжал.
От Пашкиного предательства Марина давно оправилась, забыла о нем. У неё другая жизнь заботы, дочка, баба Дуся. Однажды летом она пошла с дочкой в лес по грибы, немного заплутали, и вдруг наткнулись на пасеку. Дом хороший, неподалеку ульи, собака большая на привязи. Собака, увидев чужих, залаяла. Из-за дома показался мужчина лет около сорока, с небольшой бородкой, в кепке, шел немного прихрамывая.
— Кто здесь? Кто в гости пожаловал? – на ходу спрашивал он, а собака молчала.
— Здравствуйте, мы кажется заблудились. Мы из деревни.
— Аааа, это Марина, да еще с дочкой? Продавщица наша деревенская, — радостно сказал мужчина.
— А меня не признала, а Марин? Я ж брат твоей соседки Анны — Григорий.
— Ого, точно, Григорий. Конечно я не узнала. Сам не живешь в деревне, редко появляешься. Последние лет семь я тебя не видела, да как похоронил жену свою. С тех пор и не видела.
— Заходите, сейчас поставлю чайник, будем с медом пить чай. Какая у тебя большая дочка. Вот дети растут! А Пашка все там работает на вахте?
— А Пашка меня бросил давно, дочке четыре года было, не вернулся, там у него семья, так мне сказал, — весело говорила Марина, ей уже и самой смешно.
— Ну и дурак, Пашка, такую красавицу бросить! А ты смотрю даже и не расстроена.
— Совсем нет, даже наоборот.
Григорий напоил чаем гостей, накормил медом из сот, даже с собой дал меду, и попросил передать бабе Дусе медку. Марина очень тепло о ней отзывается, и считает своей родной. Григорий оказался очень приветливым, приглашал еще в гости, а сам глаз не сводит с Марины. Проводил гостей, вывел на тропинку. А через два дня сам нагрянул в гости не к Марине, а к бабе Дусе. Не хотел Марину компрометировать в глазах односельчан. Сразу потянутся разговоры, сплетни, уж он-то знает.
Баба Дуся человек поживший, сразу смекнула что к чему, чаем угостила Григория, а он мед снова принес, Иришку отправила за Мариной. Григорий хозяйственный мужик, сразу увидел, что у бабы Дуси крыльцо не в порядке, ступеньки покосились и пообещал в следующий раз прийти с инструментом:
— Не дело это, по таким ступенькам ходить, старая ты уже Евдокия.
Пришла Марина, Григорий повеселел, общались, смеялись, потом ушел. Баба Дуся приметила, что и Марине Григорий нравится, но деликатно промолчала на эту тему, только сказала:
— А что, Григорий мужик серьезный, хороший, а самое главное с душой.
Григорий в следующий раз приехал на машине, привез кучу инструментов, еще мед выставил на стол. Отремонтировал крыльцо, поправил калитку, вечером все сидели во дворе под черемухой, пили чай с медом и фирменными, пышными оладушками. Григорий говорил:
— Баба Дуся, а мой мед очень даже подходит к твоим пышным и вкуснющим оладушкам. Никогда в жизни не ел таких, я еще приду на оладушки. Правда Марин, вкусные?
Прошло немного времени, Григорий не стал ходить вокруг, да около, и однажды так же за оладушками сделал предложение Марине при всех, при бабе Дусе и Иришке. Иришка захлопала в ладоши, запрыгала, а Марина покраснела:
— Мама, мамочка соглашайся, дядя Гриша такой классный. Мне он нравится.
Баба Дуся тоже расплылась в улыбке, кивая головой, а Григорий встал на одно колено и надел колечко на пальчик Марине. Ну куда она денется, конечно она согласна.
Летом жили на пасеке, а осенью на зиму перебирались в дом к бабе Дусе. Одну её не оставляли. Григорий сделал пристрой к дому, одну комнату для них с Мариной, другую для дочки. А у бабы Дуси сделали перепланировку, кухню увеличили, общую комнату для всех, где вечерами смотрели телевизор, чай пили с медом, даже песни пели, а спальня у бабушки и так отдельная была, за стенкой большой комнаты. Вот что значит деловитый мужик в доме.
Как-то по осени пришел во двор к бабе Дусе Павел, а следом мать его, постаревшая с палочкой. Не прижился он с новой семьей на Севере, приехал обратно, вспомнил, что здесь тоже была семья. Марина вышла, а следом Иришка, уже большая, почти взрослая.
— Ну привет, жена, бывшая правда. Что же ты для дочки чужого мужика в отцы определила. Вот вернулся я, может забудем все обиды, вернешься ко мне? Жить будем хорошо, своей семьей.
— И правда, подурили и ладно, не чужие, есть обоим за что прощения просить, — вклинилась бывшая свекровь, но тихо и вежливо.
— Мам, а кто это? – спросила Иришка.
— Как кто, я твоя бабушка, а это твой отец, — взорвалась свекровь.
Иришка, глядя на неё сказала вежливо:
— А у меня уже есть родная и любимая бабушка Дуся, и отец есть, верней не отец, а папа, правда я его называю дядя Гриша, но он роднее родного для меня. Я его люблю, и он меня тоже. Мы себе хорошую родню нашли, и чужих нам не надо.
— Ишь какая, вся в мать, — ворчала бывшая свекровь, а Павел топтался, не зная, что и сказать. Мать потянула его за рукав:
— Идем отсюда, я же тебе говорила.
Марина наконец произнесла:
— До свидания, сюда прошу больше не приходить. Мы с Григорием счастливы.
Потом всем стало весело, приехал Григорий, очень жалел, что его не было дома, а Марина подумала: «Может и к лучшему, что Григория не было в тот момент».
