Анатолий Ефимович Пастухов превыше всего ценил порядок. И в жизни своей он тоже все старался делать строго по графику. За редким исключением это правило давало сбой, а за сорок пять лет трудового стажа такие случаи можно было пересчитать по пальцам одной руки.
В тот октябрьский день Анатолий Ефимович тоже пришел на работу пораньше, чтобы перед выездом в поле проверить состояние своего «Конька-горбунка»- такое сказочное прозвище опытный механизатор присвоил своему новенькому трактору. Анатолий Ефимович любил технику, а в новой машине ему больше всего нравилась комфортная кабина и неограниченные возможности. Это чудо техники Пастухов получил в прошлом году за заслуги в работе. Щедрый подарок произвел на мужчину такое мощное впечатление, что он полгода выражал всем, кто попадался ему на глаза, свое восхищение:
— Оказывается, и у нас умеют делать хорошую технику! Вон, какой крепкий агрегат! Не то что импортный металлолом!
Мужики в гараже тихонько завидовали Пастухову:
— Да, Ефимович, повезло тебе! Целым трактором наградили!
— А вы работайте лучше, и тоже будете получать такие награды!
— Ефимович, мы бы и рады вкалывать по Стахановски, но это невозможно на такой рухляди! Больше времени тратишь на ремонт, чем на работу. Поэтому и производительность низкая! Вот, и получается замкнутый круг…
Анатолию Ефимовичу было искренне жаль мужиков, но он ведь тоже в свое время проходил эту школу жизни. Бывало, ночами не спал, чтобы привести к утру машину в рабочее состояние. А едва заря забрезжит над горизонтом, он поле выезжал. И все эти жертвы были не ради выполнения плана и получения премии, а ради земельки-кормилицы. Ведь всего один пропущенный погожий денек мог лишить части урожая.
Еще дед Анатолия Ефимовича говорил:
— Земля не любит лодырей! Не польешь ее своим потом, останешься без хлеба!
Предок после войны поднимал хозяйство, а потом передал эстафету сыну. Так и повелось в роду Пастуховых, что все работали на земле. Только сын Анатолия Ефимовича изменил традициям, поехал в город за сытой жизнью. Это решение своего отпрыска Пастухов воспринял болезненно, а своими переживаниями поделился с женой:
— Тома, это я виноват! Мало уделял внимания воспитанию сына, не привил ему любовь к простому сельскому труду!
Тамара Акимовна не скрывала радости, что сын не пошел по стопам отца:
— Не кори себя напрасно! Нет твоей вины в том, что наш Костик выбрал для себя другой путь путь. Толик, ты же сам видишь, что в мире творится! Вот, молодежь и ищет, где ей удобней.
В ответ на это мужчина резонно заметил:
— Тамара Акимовна, даже там, где удобно, жрать захочется! А рубли и доллары на хлеб не намажешь!…Да, и сам хлеб еще вырастить надо….Придется мне теперь работать за себя, и за того парня!
И Пастухов стал работать с удвоенной силой, получая не только удовольствие от работы, но еще солидные премиальные. Но все льготы, которые валом повалили под старости лет, Анатолий Ефимович считал заслуженными. Только иногда он своей супруге с грустью говорил:
— Жалко Тамара, что так поздно приходит признание, уважение и почести. Лучше бы в молодости все это было, а в старости можно и без этого обойтись!
У его супруги был резкий характер, и на такие рассуждения она отвечала:
— Так возьми и откажись от всего, чтобы карман не жало! Кто тебе не дает?
С мнением жены Анатолий Ефимович был не согласен, поскольку считал, что все заслуженное и заработанное надо использовать…себе во благо.
— Ты не права, Тома! Нельзя отказываться от того, что само в руки идет! Мой дед и отец мечтать не могли о таком рае, в каком мы сейчас живем! В магазинах все есть, в дома газ провели, а за работу тебя еще подарками одаривают!…Поэтому, Тома, я буду брать все, что дают! Не ради собственной корысти, а ради памяти предков!
В момент произнесения этой пламенной речи Анатолий Ефимович так сильно расчувствовался, что даже скупая мужская слеза скатилась по его щеке. Но Тамара Акимовна знала своего супруга, как облупленного.
— Толик! Хоть передо мной не ломай комедию! Ты же и мыло проглотишь, если тебе его бесплатно дадут. И на пенсию ты не пошел только ради дополнительных подачек!
Слышать такое от собственной жены было оскорбительно. Анатолий Ефимович от возмущения выкатил грудь колесом, и пошел в наступление:
— Тома! Как ты могла даже подумать такое?! Ведь я же за свое хозяйство…последнее готов отдать!
Тамара Акимовна криво усмехнулась:
— Типа идейный? И домой ты тащишь все, что плохо лежит, тоже ради высокой идеи?
Мужчина зашикал на жену:
— Тома, тише! Соседи услышат, по всей деревне разнесут! Сама знаешь, какие завистливые люди нас окружают.
На этом семейные разногласия закончились, но каждый из супругов остался при своем мнении. Чтобы сбросить негативные эмоции, Анатолий Ефимович отправился в гараж, а Тамара Акимовна решила выместить недовольство на посуде. Ведь муж разрушил ее мечты и надежды. Еще много лет назад они вместе мечтали съездить к сыну в Гомель, когда им назначат пенсию. Но в прошлом году, когда Пастухов стал оформлять документы, его упросили остаться на работе. Председатель чуть ли не плакал:
— Ефимович,ты же знаешь, без тебя мы пропадем! Ты же унас один из лучших! Каждый год в уборочную первым в тысячники выбиваешься! Тебе же не зря присвоили звание «Почетный механизатор»!
Пастухов сначала отказывался, ссылаясь на ослабленное здоровье. Но председатель знал волшебные слова:
— Ефимыч! Ты прикинь, какую выгоду будешь иметь: получать и пенсию, и зарплату! Соглашайся!
Это был мощный аргумент, и Анатолий Ефимович согласился. Когда Тамара Акимовна узнала о решении мужа, она набросилась на него с упреками:
— Еще не набегался? Не наелся горького хлебушка? Толик, мы же с тобой договаривались в гости к Костику поехать! Мы же внуком толком и не видели!
Женщина расплакалась, а новоиспеченный пенсионер стал ее утешать.
— Тамара, но не последний же день мы живем! Поработаю этот годик, и на покой пойду. Мы обязательно к сыну съездим, и отдохнем на море. Чем мы хуже других?
Голос мужчины внезапно дрогнул.
— Боюсь я, Тома резко от дела отходить. Да, и переживаю очень за работу. А еще, мне нравится рано вставать! Когда в поле еще роса стоит, такая благодать на душе…
Женщина утерла слезы и недоверчиво посмотрела на мужа:
— Неужто тебя и впрямь в поле тянет?
Мужчина тяжело вздохнул:
— Тянет, Тома! Ой, как тянет!
Конечно, Анатолий немножко, совсем чуть-чуть кривил душой. Хоть он и любил всей душой свою работу, но в его привязанности был и материальный мотив.
В тот октябрьский день он тоже явился с утра пораньше, чтобы узнать, есть ли его имя в списках на награждение. Близился профессиональный праздник, и Анатолий Ефимович гадал, какой на этот раз он получит подарок. На мехдворе в этот ранний час никого не было. Только старик Пантюхин важно расхаживал по территории. Пастухов поздоровался со старым сторожем:
— Привет, Филимонович! Как дела?
Старик обрадовался возможности поговорить:
— Дела, как сажа бела! Вот, маюсь тут в одиночестве! Хоть бы мне телевизор выделили за труды праведные! Я ведь почти десять лет исправно свою службу несу, несмотря на то, что давно на пенсии.
Пастухов не хотел расстраивать старика, и шутливо заметил:
— Филимонович, так у тебя же ответственная служба! Если ты будешь в своей будке телевизор по ночам смотреть, не заметишь, как все вынесут.
— Замечу! У меня слух чуткий!…Слушай, Толик, замолви хоть ты за меня словечко! А то Нинка Потапова бегает мимо, как торпеда! Ни поговорить с ней, ни бедой поделиться!
Старик отчаянно махнул рукой, и поплелся к своей сторожке. Анатолий Ефимович смотрел ему вслед, и думал:
— Скоро и я так буду ходить и радоваться случайному встречному! Надо помочь старику, ведь он с моим батей в одной команде работал, трудовые рекорды ставил!
Анатолий Ефимович проверил свой трактор, и остался доволен результатом. Он похлопал машину по сияющему капоту:
— Ну, что «Конек-Горбунок», пойду к профсоюзной деятельнице, надо замолвить за деда словечко.
Он уже подходил к конторе, когда мимо промчалась на велосипеде Нинка Потапова.
— Привет, Ефимович! Куда путь держишь?
— К тебе иду, Нина Павловна, разговор у меня к тебе есть!
— Поговорить с хорошим человеком я всегда рада!
Нинка лихо спрыгнула с сиденья, и закрепила свой двухколесник на парковке для велосипедов.
— Проходи, Ефимович, не стесняйся!
Потапова хотела пропустить механизатора вперед, но Анатолий Ефимович не забыл о правилах этикета:
— Нина Павловна! Только после вас!
Потапова звонко рассмеялась.
— Ефимович, не поверишь, но я уже забыла, что женщиной родилась! Эта работа кого хочешь с ума сведет! Мало мне своих обязанностей, так еще профсоюзные дела на меня повесили!
Потапова скинула пальто, и уселась за стол:
— Вот и сейчас придется списки на награждение перепроверить. До праздника два дня осталось, а начальство все никак не может разобраться, кому и что дарить!…По мне, так я бы разделила поровну деньги из фонда, и всем раздала….Сегодня надо поощрять не только тех, кто вкалывает до кровавых мозолей, но и тех, кто еще не сбежал из этого ада!
Пастухов робко возразил:
— Нина Павловна, мне кажется, что ты чересчур…про ад. Мне вон в прошлом году трактор выделили новый….
Потапова уставилась на него круглыми глазами:
— И что? Какая тебе польза от твоего трактора? Только лишние хлопоты!…Ты что пришел-то? Хочешь узнать, что тебе на сей раз причитается?
Это был вопрос в лоб, и Пастухову стало неудобно. Он зачем-то хихикнул, а потом заискивающе спросил:
— Да, хотелось бы узнать, Нина Павловна, в каком размере нынче премия причитается! И еще бы хотелось попросить за одного человека….
Потапова снова округлила глаза:
— Пастухов, ты за себя думай! Другие пусть сами о себе позаботятся!
Анатолий Ефимович все так же переминался с ноги на ногу.
— Все правильно, Нина Павловна. Но есть люди, которые стесняются что-то просить….
— И кто же у нас такой скромный?
— Пантюхин, сторож….
Потапова смеялась так громко, что у мужчины от ее смеха закружилась голова. Наконец, профсоюзный лидер успокоилась:
— Ну, Ефимович, насмешил! На целый день мне хорошее настроение обеспечил. И какой, по вашему мнению, подарок заслуживает наш скромный страж?
— Ему бы телевизор, хотя бы самый маленький!
Новый приступ смеха стал сотрясать Нину Павловну. Сквозь слезы женщина сказала.
— Анатолий, Ефимович, пощади! Я же могу от смеха умереть!
Пастухов не понимал, что смешного в его просьбе, и решил дождаться объяснений. Потапова выпила полстакана воды, и только после этого к ней вернулась способность говорить.
— Не обижайся на меня, Ефимович! Мы подумаем, что подарить Пантюхину: ковер, телевизор или седло большое….
Пастухов с недоумением смотрел на председателя профсоюзной организации:
— Зачем Филимоновичу седло?
— Да это в мультике про ворону в песенке поется! Ты как сказал про телевизор, я сразу и вспомнила тот мультик, и смех меня разобрал!….Можешь, идти! Рассмотрим твою просьбу!
Но Анатолий Ефимович стоял, как пригвожденный. Потапова с удивлением спросила:
— Еще за кого-то хочешь попросить?
Мужчина тихо пробормотал:
— А я?…Ты не сказала, что мне причитается!
Нина Павловна пробежалась глазами по списку:
— Пусть это будет для вас сюрпризом. Главное, Пастухов, не забудь приодеться послезавтра! Торжественная часть начинается в одиннадцать, не опаздывай.
Анатолий Ефимович никогда ранее так не волновался. Даже жена заметила его состояние:
— Толик, ты чего весь трясешься? Не на свадьбу собственную ведь идешь, успокойся!…Может, валерьянке тебе дать?
Мужчина качнул головой:
— Нет, Тома, таблетки пить не буду, а от ста граммов не откажусь!
— Еще чего! Не приведи Господи, развезет тебя, что тогда люди скажут! Терпи, потом отметишь!
Пришлось Анатолию Ефимовичу своими силами бороться с волнением.
Со сцены сельского клуба звучали красивые речи. Поздравить тружеников агропромышленного предприятия приехала целая делегация чиновников из областного центра. Пастухов сидел на первом ряду, и ждал, когда начнут вручать подарки и денежные премии. Он уже слышал хруст новеньких купюр, когда назвали его фамилию. Земляки поддержали передовика аплодисментами, когда он поднимался на сцену. Ведущий торжественно произнес:
— За высокие достижения в труде, и верность любимому делу Пастухов Анатолий Ефимович награждается…
Зал замер, а ведущий после паузы продолжил:
— Билетом на балет!
Зал разразился рукоплесканиями, а девушки в национальных костюмах вручили ударнику цветы и маленький конверт. Ведущий тем же ликующим голосом сказал:
— Друзья! Дорогие земляки! Вы трудитесь на хлебной ниве, и ваш труд неоценим. В эти осенние дни в нашей столице, городе-герое Минске, гостит Большой театр России! Самые лучшие, самые достойные работники нашего хозяйства имеют уникальную возможность насладиться незабываемым зрелищем, которое подарят белорусам российские артисты!
Пастухов занял свое место в первом ряду, еще до конца не осознав, что же произошло. Звучал туш, и на сцену один за другим выходили полеводы, механизаторы и животноводы. Каждому вручали цветы, и подарки в коробках. Кроме него билеты на балет получили еще три человека.
Домой Анатолий Ефимович вернулся не в духе. Он швырнул букет на стол, и приказал жене:
— Вот, тебе радость! Поставь в воду, чтобы не завяли!
Тамара Акимовна бросилась на кухню. Через минуту она вернулась в гостиную с большой хрустальной вазой.
— Толик, это все? А где конвертик с денежкой?
Мужчина скривился.
— Нету денежки! Зато есть билет на балет! Тома, не хочешь в Минск прошвырнуться?
Женщина с раздражением ответила:
— Тебе дали билет, ты и езжай! Говорила тебе, что пора на покой! А ты: буду работать, не могу без поля!…Вот, и дождался благодарности!
Первым у обиженного механизатора было желание разорвать этот чертов билет. Но что-то удерживало его от этой акции. Всю ночь он не спал, очень переживал, потому что считал себя униженным таким подарком.
На следующий день утром Пастухов даже опоздал на час на работу. У ворот его встретил Филимонович:
— Толик, а мне телевизор вчера подарили! Представляешь! Словно на небе услышали мою просьбу!
Он не хотел огорчать старика, и не стал ему говорить, что это он лично хлопотал за него. А сам за свои труды получил лишь билетик на балет.
Анатолий Ефимович боялся идти в гараж, думал, что мужики будут насмехаться над ним. Но получилось все вопреки его ожиданиям: трое счастливчиков поджидали его возле «Конька-Горбунка». Один из парней прямо-таки светился от радости:
— Ефимович, мы к вам!
— Слушаю вас!
Парламентер принял серьезное выражение лица:
— Уж раз вам и нам достались эти билеты, давайте объединимся, и вместе поедем в Минск.
— Что же, это рациональное предложение. Я согласен. А на чем поедем, на автобусе?
Молодой комбайнер усмехнулся:
— Это худший вариант! Поедем на своей машине, только надо заправиться, чтобы хватило доехать до столицы, и обратно вернуться.
Пастухов понял, что молодой коллега намекает на денежный взнос. Он со вздохом достал кошелек.
— Сколько с меня?
— Думаю, двадцатки хватит. Если останется, вернем.
С тяжелым сердцем Пастухов отдавал деньги. Когда будущие попутчики ушли, он подумал:
— Ну, на кой черт мне этот балет? Надо было отдать ребятам этот билет!
Они договорились выехать заранее. Тот парень, который был в троице главным, спросил у Пастухова:
— Анатолий Ефимович, мы тут с ребятами подумали, и решили немного походить по городу перед спектаклем. Вот, с вами хотим посоветоваться.
— Да, я не против. Я сам толком не знаю столицы. Хоть и живем в стал километрах, а редко выпадает случай побывать в Минске….А что вы хотите посмотреть?
Парень усмехнулся:
— Мы составили тут список, программа получилась насыщенная!…Да, кстати! Анатолий Ефимович, вы в курсе, сколько стоит билет?
— Нет, не в курсе. Но, наверное, как в кино, рубля три или пять, не больше!
Когда знаток назвал ему настоящую стоимость квитка, который так и остался лежать в конверте, Пастухов чуть не задохнулся.
— Это что же получается? Что этот клочок стоит половину моей месячной зарплаты?
Парень рассмеялся.
— Получается, что так! Так что, при желании можно продать билетики.
С водительского сиденья донеслось:
— Виталик, не подбивай заслуженного работника на необдуманные действия! Увидеть вживую балет «Иван Грозный»- это, если не счастье, то огромная удача.
Парень стал рассказывать о знаменитом театре, и об истории создания великого произведения Прокофьева. Анатолий Ефимович слушал, и удивлялся эрудиции парня. Непроизвольно у него вырвалось:
— А я и не знал, что и на селе такая образованная молодежь!
Эрудит обернулся, одарив Пастухова счастливой улыбкой.
— Дядя Толя, можно я вас так буду называть?
— Конечно, можно!
— Так вот, дядя Толя, вам пора забыть об устаревших стереотипах. Если человек работает в сельской местности, это не означает, что он безнадежно тупой, и умеет выполнять только простейшие действия. Нынче такое время, что и технику надо знать, и культурно развиваться.
На этот весомый довод Анатолию Ефимовичу было не чем возразить.
Вечером, перед спектаклем они явились за полчаса до начала. Поскольку у всех были разные места, договорились потом встретиться у парковки. Троица пробежала вперед, а Пастухов немного отстал. Он уже был у дверей, когда его остановила худенькая девушка.
— Извините, у вас нет лишнего билетика?
Девушке было лет восемнадцать-двадцать. Видимо она долго простояла в ожидании удачи, и сильно продрогла. Это было заметно по ее посиневшему лицу. Анатолий Ефимович с удивлением смотрел на нее, и молчал. Девушка повторила свой вопрос:
— У вас случайно нет лишнего билета?
Пастухов достал из кармана куртки красочный конверт, и протянул девушке.
— Возьмите. Это ваш билет!
Глаза девушки заискрились от радости:
— Ой! Спасибо! Это невероятно, но чудо случилось!
— Вы любите балет?
— Что вы! Попасть на представление Большого театра — это настоящее счастье!
— Я рад, что подарил вам радость!
Анатолий Ефимович стал медленно спускаться по лестнице, но девушка его догнала:
— Куда же вы? А деньги?
Он улыбнулся:
— Дочка, счастье не продается и не покупается!
Домой экскурсанты вернулись поздно ночью. Попутчики всю дорогу делились впечатлениями о яркой постановке, а Анатолий Ефимович молча их слушал. Водитель его спросил:
— Ефимович, вас к дому подбросить?
— Нет, к гаражам, у меня еще есть дело незаконченное.
В будке Филимоновича горел свет. Пастухов постучал:
— Можно?
Пантюхин радостно сказал:
— Проходи, Толик! А я вот новый телевизор тестирую! Только с пультом никак не разберусь, куда не переключу, везде балет показывают. Может ты поможешь?
Анатолий Ефимович взял пульт, но не стал щелкать кнопками:
— Погоди, Филимонович! Это же из Минска трансляция, «Ивана Грозного» показывают.
Старик удивился:
— Откуда ты знаешь?
— Я только из Минска, но на балет не попал. Если ты не против, посмотрю у тебя.
— Да, смотри, хоть до утра.
Пастухов смотрел на экран, а сам думал совсем о другом. Он думал о том, насколько это приятно дарить радость другим. Двух человек он сделал немножечко счастливыми. Хоть это немного, но и немало.
Автор Татьяна Ковалева
