— Ну, что, отпустишь жену? Всего на один день. Забираю домработницей, верну королевой.
— Какая домработница? Ты меня в краску не вгоняй.
— Катя, ну ты хватанула! Мишу моего смутила. Я и сама не хочу ехать, прожила без этого столько лет, и сейчас ни к чему по салонам красоту наводить.
— Во-первых, не по салонам, а в моем личном салоне. Во-вторых, я всю жизнь к своему салону шла, и теперь это мое дело, мой салон. Неужели я не могу пригласить любимую подругу к себе на работу? Ну а там, если пожелаешь, процедуры примешь. А разве это плохо?
-Ладно, Катя, съезжу, ты ведь не отстанешь, знаю тебя, — Оля махнула рукой, словно решилась на что-то значительное в жизни. – Только ты меня домработницей не называй, а то как-то неловко мне.
— Да я же в шутку, это чтобы тебя расшевелить, — Катя обрадовалась согласию подруги, которая жила в селе. Было время и Катя в селе жила, училась в одном классе с Олей.
— Снова родители ругаются? – Оля по выражению лица подружки видела, что дома у нее снова неладно. С самого рождения Кати отец намеревался уйти из семьи, но мама Кати старалась удержать мужа изо всех женских сил. Потом и сам Катин отец смирился и не зарекался об уходе. Но жизни не было: ссоры, подозрительные гости, посиделки всю ночь. В такие дни забывали напрочь о Кате. Когда Катя училась в седьмом классе, отец все оставил их и уехал совсем из села. Каждый вечер мать оплакивала его уход, не интересуясь дочерью.
Девочка чаще бывала у подружки Оли, чем дома. Олина мама уже привыкла ставить на стол еще одну тарелку, когда девчонки приходили из школы. Пыталась поговорить с Катиной мамой. Но та сразу начинала плакать, жалуясь на свою жизнь.
После девятого класса Катя уехала из дома. У нее не было ни одного платья для девочки ее возраста. Олина мама как раз заказала портнихе платье для дочери, и Оля выпросила такое же для Кати.
— Как ты жить-то будешь со своей добротой? – Вздыхая, спрашивала мать. Но платье для Кати все же заказала, предварительно позвав, чтобы снять мерки.
— Пусть одинаковые, все равно никто не увидит, ты же в городе учиться будешь, а я уж тут десятилетку окончу.
Катя стояла перед зеркалом в новом платье: то повернется, то отойдет, — любовалась. – Знаешь, Оль, чего я подумала: а давай сфотаемся вместе в одинаковых платьях. В общежитии скажу, что ты моя сестра.
Оле и объяснять ничего не надо, вся Катина жизнь с малых лет как на ладони. И все это время Оля словно держала ее за руку, поддерживая, жалея и делясь всеми сладостями, что приносили домой родители.
_______________________
Прошло больше двадцати лет. Жизнь подруг, как и раньше, кардинально различалась. Катя выучилась на парикмахера, и маленькими шажками набиралась мастерства. Из прилежной ученицы получился настоящий профессионал. Она мечтала о маленькой парикмахерской, но именно своей. И вот прошли годы, Катя стала хозяйкой салона, не самого большого в городе, далеко не самого крутого, но уже популярного среди клиентов.
Иногда она приезжала домой, где у матери появился новый муж. Но больше времени проводила у Оли. Единственное, что она могла для нее сделать, так это подстричь. Предлагала прическу сделать, но Ольга отмахивалась: — И куда я с ней? Не трать время, без прически обойдусь.
Ольга после школы никуда не поступила, хотя училась хорошо. Просто влюбилась и вышла замуж, окунувшись в семейную жизнь. Ей нравилось возиться с детьми, наряжать дом, который они с мужем построили. И она, почти наравне с ним, не жалея рук, хваталась за раствор, сама штукатурила, радуясь собственному жилью.
Казалось, построят дом и отдохнут. Но еще долго обустраивали усадьбу, потом завели хозяйство, стали держать кур и поросят. Не бедствовали, но и спину гнули будь здоров.
Оля забыла о себе, посвятив полностью свое время детям, мужу, дому. И муж тоже работал, как вол. Они втянулись в эту жизнь, не представляя другой. Катя часто звала ее к себе: — Давай не дома подстригу, а в парикмахерской, у нас там мастер маникюра есть. – Ольга смотрел на свои ногти, — да вроде и так сойдет.
— У тебя красивая форма ногтей, не спорю, — отмечала Катя, но за руками все равно надо ухаживать, ну доверься ты, наконец, мне.
— Катя, да разве дело в доверии? Я же тебе как самой себе доверяю. Только напрасно это, я без всех этих новомодных процедур неплохо себя чувствую. Ну, вот представь, кому это надо?
— Тебе надо в первую очередь. Сколько ты километров натопала, крутясь на своей усадьбе, сколько посуды перемыла, посмотри на свои руки… а ножки твои, разве они не устали? В общем, ночую у тебя, завтра утром увожу с собой.
— Нееет, Катя, давай в другой раз сама приеду на автобусе, или Миша меня привезет.
— Ну, нет, не верю, сколь раз обещала, в этот раз не отвертишься.
И теперь сидели втроем за столом, сказав перед ужином, что Оля к Кате едет. Михаил не против, надо – значит надо. Но Катя, на всякий случай, чтобы решение Ольги было принято наверняка, задала это полушутливый вопрос: «Ну, что, отпускаешь жену?»
Михаил не только отпустил, но и предложил забрать, когда скажет. — Если до завтра останешься, звони, приеду, заберу.
— Да ладно, дома уж хозяйничай, а то Аленка забудется, поздно придет с танцев. На автобусе приеду, — она посмотрела на Катю, — завтра приеду.
___________________
Салон красоты встретил Олю приятными запахами, сверкающими светильниками, красивой музыкой. – Ну вот, это мои владения, — Катя одобрительно окинула взглядом небольшое, но уютное помещение. – Я тобой сама займусь, все по полной программе, как говорится, от кончиков ногтей до кончиков волос. А ты ни о чем не думай, расслабься и отдыхай.
Только здесь Оля поняла ощущение полета после ванночек, массажа, когда Катя, улыбаясь, хлопотала возле нее. – А потом ко мне домой, — заявила она, — и никаких возражений.
— Конечно к тебе, я не сопротивляюсь, — Оля с легкой улыбкой, довольная, с благодарностью смотрела на подругу.
— Спасибо тебе, Катюша, — сказала Оля уже дома у подружки. – Муж с сыном смотрели новый фильм, громко обсуждая в зале. А женщины сидели на кухне. Оля пила чай, а Катя сделала себе кофе. – Ты ешь, давай, я же для тебя старалась.
— Катя, уже не лезет, ты всегда меня вкусно кормишь.
И это было правдой. Всякий раз, когда Оля заезжала к Кате, та старалась ее накормить, возможно, в памяти остались школьные годы, когда Оля делилась с подружкой едой, брала бутерброд в школу на двоих, или два бутерброда.
— Спасибо, балуешь меня как почетную гостью.
— Это тебе спасибо, — сказала Катя тихо. Оле показалось, что глаза у Кати увлажнились. – Крутимся мы с тобой, как белки в колесе. А иногда хочется остановиться, посидеть, поговорить по душам, вспомнить хорошее. Оля, ты ведь у меня самое хорошее воспоминание из детства. Если бы не ты, даже боюсь подумать, как бы все сложилось. А помнишь платье, которое твоя мама заказала мне?
— Конечно помню! У меня же такое было, долго в комоде лежало, потом Аленка его стала перешивать на себя, когда домоводство у них началось, в общем, так и порезала на лоскутки.
— А мое сохранилось, — Катя загадочно улыбнулась, встала и пошла искать платье. Принесла. Смеется. – Ты посмотри, какая я была худенькая, ты и такая же была. А талия какая! Неужели мы такими были?
— Да не сильно мы и раздобрели, ты так вообще стройняшка, — Оля трогала ткань, рассматривала платье, которое Катя умудрилась сохранить.
— А у меня и фотография есть, где мы в том платье, — сказала Катя, складывая аккуратно памятную вещь.
— Так и у меня есть, сохранила, — Оля светилась от радости. – А знаешь, мне новая прическа нравится, и как накрасила ты меня, тоже нравится, вроде чуть-чуть, а что-то особенное есть. Ну а массаж, это что-то волшебное. Да и сама ты, Катя, волшебница, руки у тебя золотые.
— Ты приезжай почаще, для тебя мой салон – всегда подарок.
Домой Оля приехала на автобусе. Катя успела утром снова уложить волосы, нанесла легкий макияж. – Ну, если не так, то хотя бы стремись, — посоветовала она. – Олечка, помни: ты моя самая близкая подружка, самая добрая и самая красивая. Только красоту поддерживать надо. Так что приезжай чаще.
Дома Аленка разглядывала мать, даже принюхивалась. – Мам, чем-то необыкновенно вкусным пахнет. Ты у тети Кати была? Какая ты красивая! Мам, ничего не делай, просто посиди, а буду смотреть на тебя.
— Картина я что ли? – Ольга засмущалась.
Приехал с работы Михаил. Обрадовался приезду жены. Сначала и не разглядел, что там не так. Но волосы, уложенные по-новому, бросились в глаза. Стал приглядываться. Когда вышла Аленка, обнял как-то осторожно, словно боясь «помять». – Ты какая-то другая. Моя ли это жена? И смотришь как-то по особенному. И что это ты у Катерины делала, что такая довольная приехала.
— Летала, — шепнула она, потом рассмеялась. – На работе у Кати была, красоту наводила.
— У-ууу, какая ты, — он еще сильнее обнял ее, — прямо не жена, а королева. Нет, лучше так: это моя жена, как королева.
— Мое величество спрашивает, — Ольга наигранно повелительно взглянула на мужа: — Накормлены ли поросята, хорошо ли несутся куры?
— Все отлично! Я сегодня немного Аленку погонял, пусть больше тебе помогает. А сам, думаю, баньку подремонтировать. Только тебе там делать ничего не дам. У тебя теперь другая работа: будешь королевой.
— Это правильно. Аленку надо приучать, а то я все жалею. И за «королеву» спасибо, — она прижалась лицом к плечу мужа, и он не видел, как она улыбается. А Оля в этот момент вспомнила Катю: «Спасибо, Катюша, ты знаешь и чувствуешь меня, как родная сестра».
Татьяна Викторова
