Людмила Леонидовна овдовела когда ей было 46 лет. Двое уже взрослых сыновей, 25 и 19 лет.
Жили они не бедно, квартира, дача, две машины, очень даже не бедно.
Муж погиб на службе, выплатили большие страховки, помощь от органов где служил. Вдове пенсию назначили.
Большое горе принесло в семью большой доход.
Дети пошли по стопам отца, стали учиться и служить. Мать деньги от страховки поделила между сыновьями. Каждому досталось ещё и по машине. Машина вдове не нужна, водить она не умеет. Дети служили, семьи свои создали, жильё сами приобрели. Всё хорошо.
Подруга Людмилы Леонидовны часто заглядывала поболтать, сплетни рассказать. Она тоже одинокая, но есть у неё «мужичонка», так она сама его называет.
— Людка, сколько можно одной жить. Давай найдём тебе «мужчинку».
— Отстань, тебе бы только «мужичонку да «мужчинку. Мне и так хорошо. Внуки приходят, дети. Какой мужчина.
— Ты ещё молодая. Познакомься, попробуй. У моего друг есть. Приходи на день рожденья ко мне, его тоже пригласим. Может и старость вместе будете встречать. Попробуешь.
Подруга настояла на своём. Наступил час знакомства.
Лев, так его звали. Но не царь зверей. Меньше Людмилы на целую голову, животик приличный, лысинка, чуть хромает, совсем немного.
С первого взгляда Людмилу не впечатлил совсем. Но целый вечер так и вился возле неё. Начали встречаться, иногда. Всё на территории Людмилы.
У него встречаться негде, в квартире дочь с семьей, на даче он с сыном и его семьёй. По сути ему и жить негде. А тут квартира огромная, дача.
У Льва своя машина, по городу мебель и прочий товар развозит. Зарабатывает неплохо. Но до доходов Людмилы ему далеко.
А Людмила в квартире начала ремонт делать. То одну комнату, то другую, ванну, кухню. Всё переделала, где людей нанимала, а где и сама. Мебель обновила.
Старьё на дачу отвезли, а кое-что Лев попросил для своей дачи. Бери – всё равно выкидывать.
Иногда Лев стал оставаться на ночь, неделю. А потом и вообще сумку с вещами принёс. Просто принёс и всё. Людмила удивилась, кто его приглашал, так иногда или всё время его видеть. Промолчала, может обстоятельства, может недолго.
Людмила кормила вкусно, в доме чисто и делать ничего не надо. Жизнь как у кота.
Просто котики. Потому-что кошкин день.
Месяц прошёл, второй. Лев ничего не покупал. Ни одежды себе, ни еды на общий стол.
А бельишко-то так себе. Купила Людмила ему самое необходимое, тапки, носки, трусы, да ещё джинсы на день рождения. Что бы дырами не сверкал. Подарок. Больше покупать не собиралась, хотя и финансы позволяли.
Попросила его еды купить на выходной. Купил. Творог, сметану – сам утром всё и съел.
Собрался к сыну на дачу съездить. Долго ходил, заглядывал в холодильник. А что заглядывать, ничего кроме творога не положил. У Людмилы выходной, в магазин уже сбегала, на кухне с утра готовит.
— Ты чего ходишь, собрался ехать. Пока.
— Да как-то не удобно с пустыми руками ехать. Может я подожду ты котлеток накрутишь.
— По дороге купи им что-нибудь, сами сделают. А обратно поедешь, нам в холодильник продуктов захвати. А то мне утром пришлось идти в магазин.
— Хорошо.
Оделся, собрался и не уходит.
— Да, что ты топчешься-то. Иди уже, быстрее обратно вернёшься.
— А деньги на продукты?
— Какие деньги? А…
— И на бензин, у меня мало.
— А ты мне денег не давал, чтобы их просить.
— Так я все свои сыну отдал.
— Все? И ещё котлет сыну хотел. И сам поесть. Хорошо устроился.
— У тебя же полно. Вон ремонт какой сделала. Да и еды всегда полно. Ты же богатая. Мы же вместе живём.
— Я что тебя содержать должна. Хорошо пристроился. Может тебе и квартиру подарить?
— Нет, мне бы только прописку можно.
— Сумка где?
— Какая?
— С которой ты приехал.
Людмила нашла сумку, быстро туда все вещи Льва закинула и кинула прямо в руки «мужичонке».
— Там у меня бельё ещё, ты не постирала, я потом зайду. Приготовь.
— Ну нет! Всё и сразу.
Людмила быстро метнулась к корзине с грязным бельём и кинула прямо в лицо царя его грязными носками и трусами.
Лев быстро вылетел за дверь.
Он несколько раз приходил с цветами, хотел обратно. У богатой вдовы хорошо, тепло, сытно. Но нет. Людмила больше его не приняла, даже на порог не пустила.
Так и живёт одна, и больше на уговоры подруги не поддаётся. Не надо ей ни «мужичонку», ни «мужчинку».
