Иннокентий Николаевич Богатырёв был человеком серьезным, занимал солидный пост директора электролампового завода. Его уважали в административных кругах города, перед ним трепетали подчиненные, руководители среднего звена всегда советовались и прислушивались к его авторитетному мнению.
Был он в самом расцвете сил, как говорится. Имел внушительный вид, и вот тут и была загвоздка. Наверное, этот слишком внушительный вид мешал ему в личной жизни. Да, женщины побаивались его, и он это видел.
Ранее он был женат, но недолго. Жена покинула его после пяти лет семейной жизни, сославшись на то, что он давит своим авторитетом, могучим телом и завышенными потребностями. С последним пунктом Иннокентий Николаевич был в корне не согласен. Чистота в доме, ранние завтраки и сытные ужины он не относил к разряду завышенных требований. Считал их нормальными.
Рубашки и костюмы он самолично отвозил в химчистку, постельное белье стиралось в машине, а гладить приходила его теща Маргарита Осиповна. Она же помогала своей дочери по хозяйству время от времени. И она же, похоже, отговорила ее от дальнейших брачных уз с этим «деспотом».
Жена ушла, детей у них не было. Разделили все, что смогли. И теперь он один, домик себе построил, небольшой, но уютный. Нашел работницу по дому, маму своего институтского приятеля, и радовался жизни. Хотя нет, не очень радовался, если честно.
Он мечтал обзавестись семьей, найти хорошую, достойную во всех отношениях женщину. Но для этого ему не мешало бы сбросить вес для начала. Бег по утрам… Нет, это Иннокентию Николаевичу оказалось не под силу. Две пробежки закончились одышкой, плохим самочувствием и отвратительным настроением.
С диетами еще хуже. Голодным сидеть на работе целый день, попивая кефир и закусывая его зелеными яблоками, оказалось настолько сложно и муторно, что все подчиненные зашептались: не рушится ли их производство и не начать ли подыскивать места: до того зол и неприветлив директор.
Да и сам он вымотался так, что решил наконец взять отпуск, возложив ответственность на своего сметливого зама. Все вздохнули с облегчением. Вот оно что, переутомился. Ну пусть отдохнет, отоспится и вернется с новыми силами и в хорошем расположении духа.
Выкроил Богатырёв аж три недели, решил, что больше отсутствовать на рабочем месте не позволительно, завод встанет без его чуткого руководства. И отправился в оздоровительный санаторий «Дубрава».
В его массивные дубовые двери он впихнулся розовощеким колобком, толкая впереди себя объемный чемодан. А покинул эту обитель посеревшим, разбитым и не то, чтобы похудевшим, но изрядно осунувшимся и злым.
Силу воли он имел, и был неплохим пациентом, вверив себя и свое драгоценное здоровье в руки слуг Гиппократа. И они честно исполняли свой долг. Но…
Несмотря на усилия с обеих сторон, отощал лишь его бюджет, причем изрядно. А сам он вернулся домой все с той же одышкой и новым приобретением – изжогой. Пришлось долечиваться амбулаторно без отрыва от производства в заводском профилактории.
Дама сердца пока на горизонте так и не появилась. Но ему было не до нее, если честно.
— Ну как отдохнули, Иннокентий Николаевич? – спрашивали его делавшие вид, что соскучились, подчиненные.
Он отвечал, что нормально, но при этом добавлял заученную фразу:
— Лучше бы не ездил.
Но следующим летом получил предложение, от которого не смог отказаться. Хотя, предложений было несколько: профилакторий в Карелии, здравница в Грузии или можно посетить «голодающих» Поволжья – автобусный тур от Казани до Астрахани. Растрясет так, что мало не покажется.
Но, памятуя об уже пройденном оздоровительном этапе, решил снова на те же грабли не наступать и выбрал нечто более экзотичное: Болгарию! Санаторий «Черноморец». Название понравилось, что на русском, что на болгарском пишется одинаково. И говорит само за себя: на самом берегу Чёрного моря.
Туда его, болезного, и занесло. А почему болезного? Да потому что ходил последнее время чернее тучи, метал громы и молнии на совещаниях, проходился праведным гневом по разгильдяям и всякого рода недотёпам. Народ снова стал шарахаться от него по углам.
Нет, пора брать себя в руки и уезжать к чертовой матери! Куда подальше. Вот Болгарию и этот «Черноморец» ему и всучила услужливая дама в турагентстве, которая уже не знала, как угодить въедливому клиенту.
Прилетел в гостеприимный Бургас, который плавился под июльским солнцем, как сырок «Дружба». Отель, как и обещали, располагался на самом взморье. Но в отличие от элитной «Дубравы» на местном пляже было оживленно. Загорелые мускулистые парни и фигуристые женщины составляли большинство, щеголяя в фирменных плавках и совсем уж до неприличия открытых купальниках.
Иннокентию Николаевичу было неудобно как-то прогуливаться вдоль пляжа, неся свое массивное, немного рыхлое тело цвета сметаны мимо этой почти первозданной красоты. Он комплексовал на лежаке под огромным зонтом, нацепив очки от солнца и надвинув на лоб шляпу.
Ему был назначен комплекс процедур, не такой изнуряющий, как в «Дубраве», и он ему следовал с упорством и страстным желанием вернуться домой подтянутым и загорелым, как вон тот мужчина его лет примерно, тоже в теле, но бодрый и, что самое главное, без живота.
Надоедали только торговцы на пляже. Они сновали туда-сюда с аппетитной вареной кукурузой, которая ему противопоказана, с различными сувенирами, иногда с мороженым в огромных сумках и сухим людом внутри.
Иннокентий Николаевич от всего отказывался, отпихивался. А вечерние часы предпочитал проводить на своем балконе. Но и тут он подвергался испытанию.
Совсем недалеко находился ресторан, и оттуда доносились запахи мяса на гриле, пряных креветок и мидий, и даже хруст жареного картофеля всплывал в мозгу, вызывая приступ голода.
У него на ужин был кусочек отварной рыбы с брокколи, стакан гранатового сока и ломтик ржаного хлеба. Все это он уже давно съел, вновь проголодался и сидел на балконе, мечтая пойти в ресторан и наестся до отвала, выпив бокал хорошего вина.
Но нельзя. Завтра снова на прием, обмеры, вес, рекомендации, предупреждения. Издевательство сплошное!
Не выдержал он в самый последний день. Все! Терпение лопнуло! Да и сбросил он ни много, ни мало почти 7 кг! Надо бы, конечно 10-15 для полноты счастья, но лиха беда начало.
Дома постарается соблюдать диету…, нет, не так: рекомендованный режим питания. Калории и все такое. Даже программу себе специальную закачал на телефон для подсчета калорий и шагов за день. Вот и будет ей следовать.
А сегодня можно и в ресторан сходить. Завтра он уезжает, и одно нарушение не считается преступлением.
Иннокентий достал из чемодана летние брюки, рубашку, приобретенную уже здесь, в Болгарии. Облачился, и вдруг с удовольствием отметил, что брюки-то ему впору! Не натянуты на животе как на барабане, а спокойно застегнулись, и даже светлый плетеный ремень смотрелся очень гармонично. Плюс рубашка в мелкую клетку с коротким рукавом, светлые полуботинки.
Он не без удовольствия оглядел себя в зеркале, слегка взъерошил волосы и вышел в сумеречный приморский вечер. На выходе заметил, как дамочка средних лет на ресепшене проводила его взглядом. Это была первая ласточка! Посторонняя женщина, хоть и служащая пансионата, вдруг посмотрела на него как на мужчину, а не как на клиента!
Взбодрившись, он прошелся по цветущей аллее, подошел к мраморному крыльцу ресторана и поднялся по ступенькам к входу. К его великому сожалению все столики на открытой террасе с видом на море были заняты, их нужно заранее заказывать. Но в самом зале ресторана ему местечко нашлось.
Пришлось довольствоваться тем, что есть в наличии. Он сел за столик и огляделся. Публика приличная, не тот пляжный молодняк, посолиднее. У него приняли заказ: салат с авокадо и креветками, на горячее телятина в грибном соусе и графинчик красного вина. Вот оно, счастье! И пусть весь мир подождет! А ему поесть надо, впервые по-настоящему за столь долгое время.
«Вот так, наверное, и срываются слабые личности с дурными пристрастиями. Терпят, терпят, а потом раз, и все!» — подумал Иннокентий Николаевич, но быстро отогнал от себя эти мысли, чтобы не портили разыгравшийся аппетит.
— Иннокентий, это вы?! – вдруг услышал он за спиной до боли неприятный знакомый голос.
Обернулся и увидел Маргариту Осиповну! Ни больше, ни меньше! Теща располнела, раздобрела. Летнее цветастое платье ее молодило, но не стройнило. Глаза смотрели с прищуром, и она сделала ему комплимент:
— Прекрасно выглядите, в хорошей форме. На отдыхе, я так понимаю?
Мужчина встал, поприветствовал бывшую родственницу и пригласил за столик. Этикет нужно соблюдать, нравится тебе это или нет.
— Я на минуточку, — сказала Маргарита Осиповна, присев на край стула напротив бывшего зятя. – Мы с Аннушкой здесь, она подойдет сейчас. Вы тоже в турагентстве на Кировской путевку приобретали?
— Не я, мой зам хлопотал. Некогда, знаете ли, этим заниматься. А он все по интернету нашел и…, — зачем-то слукавил Иннокентий.
— Понятно. Ну а мы постаринке. И только вчера приехали. А вот и Аня…
К столику из бара подплыла его бывшая супруга! Ее глаза нужно было видеть! Изумленный взгляд, слегка приоткрытый от удивления рот и неспособность вымолвить ни слова. Иннокентий снова поднялся и не знал, что предпринять. Столик был на двоих. Просить третий стул или они уйдут сейчас?
Но у Аннушки был такой взгляд! Изумление сменилось то ли радостью, то ли восторгом. Она наконец нашлась и сказала:
— Кеша… вот это встреча! Ты как тут?
Вдруг к нему подошел официант и услужливо сказал на русско-болгарском, что на террасе столик освободился, и их могут там разместить с его гостями, если он, конечно, не против. Нет, он был не против. За этот взгляд бывшей возлюбленной он готов был пересесть куда угодно, а уж на террасу тем более!
И вот тут, за разговорами и выяснилось: и как, оказывается, Маргарита Осиповна была неправа по отношению к нему. И как Аннушка пошла у нее на поводу, а он, Иннокентий, не смог остановить жену. Если бы любил… и так далее, и тому подобное.
Удалось бывшей теще съехать с накатанных рельсов и покатить вагон на него. Сам, мол, во всем виноват. Мягко так, исподволь, безобидно. А потом вдруг спохватилась и стала прощаться, не дождавшись десерта.
— Пойду отдохну, — заворковала она, — завтра первый день процедур. А вы пообщайтесь. Только проводите Анечку потом, хорошо?
— Разумеется, — ответил Иннокентий, и они остались вдвоем.
— Я скучала, — вдруг призналась Анна. – А ты?
А он нет. И что отвечать? Иннокентий продолжал трапезу, опустив глаза. Затем отпил глоток вина и сказал:
— Я не знаю, Аня. Просто не задумывался над этим. Здоровьем занимался, знаешь ли.
— Я заметила, — сказала она. – Прекрасно выглядишь. И что теперь, нашел кого-то?
Разговор тек не по тому руслу. Не хотелось ему откровенничать с ней, а ее взгляды… Да, волновали немного, но он больше не желал кидаться в этот омут с головой. Поэтому просто промолчал. Пусть думает, что хочет.
— А мне не повезло, — продолжила Анна, не дождавшись ответа. – Познакомилась с мужчиной, интеллигентный такой, переводчик. Замуж собралась за него. А накануне свадьбы застала дома с другой. И он, представляешь, представил мне ее. Подружитесь, говорит, девочки…
— И зачем ты мне все это рассказываешь? – не выдержал наконец Иннокентий, у которого напрочь был испорчен аппетит, и взгляды Аннушки, казавшиеся теперь жалкими, перестали волновать
Ее лицо вспыхнуло, она придвинула к себе вазочку с почти растаявшим мороженым, а он подозвал официанта и попросил счет. Ужин окончен, неожиданное свидание тоже подходило к концу.
— Завтра увидимся? – спросила Анна уже в фойе пансионата.
— Нет, не увидимся. Завтра я уезжаю и…, — предупредив ее следующий вопрос, продолжил: — и вообще, зачем нам встречаться, Аня? Все в прошлом. Прощай.
Иннокентий решил не ждать лифт, подошел к лестнице и стал резво подниматься по ступенькам, чего не делал уже давно. Зеркало на стене в пролете отразило прощальный взгляд Анны, в глазах которой, как ему показалось, застыли слезы.
Этот день и особенно вечер стали переломными в его жизни. Он наконец почувствовал себя мужчиной, знающим себе цену, а не рыхлым неудачником с престижной должностью, которая теперь не являлось его основным достоинством.
Но чтобы закрепить эту уверенность в себе, борьбу с самим собой нужно продолжить: не лениться, не пасовать перед трудностями, не срываться.
Соблюдая данные ему предписания и занимаясь влегкую спортом — легкий бег по утрам минут двадцать и плавание по выходным — Иннокентий все же пришел к желаемому результату.
Сбросил основательно вес, еще больше постройнел, почувствовал прилив сил. И вот теперь стал ловить на себе эти самые женские взгляды, которые и возбуждали, и интриговали, и придавали уверенности в себе.
Сотрудники успокоились, прониклись к нему еще большим уважением, но уже без боязни и лицемерия. И знакомство с Полиной, женщиной мечты, тоже состоялось.
Познакомились они на стоянке машин у спортивного комплекса. Ее авто «зажали», и она не смогла вырулить. Он как раз проходил мимо, и женщина попросила его помочь.
В следующую субботу они уже вместе плавали в бассейне, поближе познакомились. Полина работала в салоне красоты, поэтому и сама была чуть ли не эталоном. Во всяком случае для него, Иннокентия.
Парой они были замечательной. И внешне друг другу подходили: видный, подтянутый, в теле, но в хорошей форме Иннокентий, а рядом с ним стройная, ухоженная, всегда в отличном настроении Полина.
***
Звонила Анна, просила встретиться. Однажды, как бы «случайно» ему на глаза попалась бывшая теща, рассыпалась в комплиментах. Приглашала в гости. Но он не отреагировал, не ответил тем же, а лишь произнес:
— Как вы смели заметить, я уже давно не тот, Маргарита Осиповна. Приятная внешность резко меняет жизнь человека к лучшему. Поверьте, рекомендую, — это был как раз тот выпад с его стороны, контрольный, который привел ее в обычное состояние.
— Хам! – резко сказала она и удалилась.
А он поспешил домой, где его ждала Полина с вкусным, полезным, не калорийным, но сытным ужином. Но самое главное, с любовью, лаской и нежностью. Именно этого ему всегда и не хватало. До того момента, пока он не изменился сам и не встретил ее, свою настоящую любовь.
