Людмила задремала на диване после ночной смены, когда позвонил директор школы, — Вы должны срочно приехать, Ваш сын такое натворил… —
Она быстро собралась и поехала, если вызывает сам директор значит случилось что-то серьёзное. Сынок у неё не подарок, но обычно классный руководитель приглашает её в школу.
В кабинете директора многолюдно. Кроме хозяина кабинета, классного руководителя и медсестры был ещё полицейский. Он сидел за столом и беседовал с Лизой.
Лиза, одноклассница её детей. Она почему-то была с растрёпанными волосами и в мокрой одежде. Здесь же присутствовала мать Лизы и дети Людмилы, 13 -летние двойняшки, Илья и Ульяна. Они стояли с нарочито-независимым видом.
Людмила при виде полицейского сразу поняла, что её детки на этот раз не просто провинились, а сделали что-то очень плохое.
Директор быстро объяснил ей ситуацию. Оказалось, что Илья чиркнул зажигалкой за спиной у Лизы, когда они спускались по лестнице. У девочки загорелись волосы. К счастью, на голове у неё не было бантов, а поднимающаяся навстречу техничка с графином воды ( несла в учительскую) не растерялась и вылила всю воду Лизе на голову. Волосы не сильно пострадали, но искры попали на одежду. Форма была испорчена.
— Убирайте этого ненормального из школы, сколько можно терпеть его хулиганские выходки? Они с сестрой всех терроризируют. Родители уже не раз просили директора очистить от них класс, — возмущалась мать Лизы.
И она была права. Илья и Ульяна были сплочённым монолитом, такой разрушающей силой в коллективе.
После заполнения протокола, медсестру и Лизу с матерью отпустили домой. Ульяну и Илью тоже выпроводили из кабинета. Илья не стал отпираться и сознался, что с его стороны это был акт возмездия, потому что Лиза плохо отзывается о его сестре.
— Я не знаю, что делать? С Вашими детьми постоянно работает школьный психолог, результаты нулевые, — и директор вопросительно посмотрел на Людмилу.
— Я тоже не знаю, что делать? Вдвоём они вечно что-то вытворяют. Почти каждый день я выслушиваю от соседей жалобы: то музыку включили на всю громкость, то повыбрасывали всё на пол из почтовых ящиков.
В последнее время мне кажется, что они связались с дурной компанией. Приходят домой, когда хотят, особенно, если я работаю в ночь. Недавно нашла у Ильи в кармане сигареты. Они совсем отбились от рук, — ответила ему Людмила.
— Я передам это дело в межведомственную комиссию. С Вашего согласия детей можно будет временно устроить в социально-реабилитационный центр на три месяца. Там с ними будут работать психологи и педагоги по индивидуальной программе. Пока не поздно поведение детей можно корректировать. Если трёх месяцев будет мало, можно продлить их пребывание ещё на три месяца.
Не пугайтесь, там живут не только дети из неблагополучных семей. Многие родители работают вахтовым методом или часто отлучаются по работе из дома. Есть одинокие матери вроде Вас, которые не знают что делать с неуправляемыми детьми. Они сами обращаются в центр за помощью, — сказал Людмиле полицейский.
Когда Людмила вернулась домой, детей и след простыл. Она устало опустилась на стул, обхватила голову руками и заплакала.
— Ну почему, почему у меня такая нескладная жизнь, — она плакала и жалела сама себя, больше пожалеть её было некому.
… Людмила была младшей дочерью у своих родителей. Старший брат (на 10 лет) давно стал самостоятельным и жил в другом городе. Она же выучилась на кондитера и устроилась работать в частную пекарню, в цех выпечки булочек, рулетов и прочих вкусняшек.
Спокойная, симпатичная, хозяйственная девушка, ей было 26 лет. Она так и жила с родителями. Люда была некомпанейской, можно даже сказать, домоседкой. У неё и подруг не было, не то что парня. Откуда ему было взяться? В коллективе работали почти одни женщины. Несколько мужчин не в счёт. Они все были в возрасте и женатые.
Мать переживала, как бы её дочь не повторила судьбу её старшей сестры, Валентины, которая дожила до 70 -ти лет в гордом одиночестве без мужа и без детей.
Замуж Людмила всё же вышла в 28 лет за дальнего родственника маминой подруги. Фёдор был дальнобойщиков и изредка заезжал к ней. Ему тоже не хватало времени на ухаживания за девушками, и в свои 30 лет он всё ещё оставался холостяком.
В общем, познакомили их. Они как-то быстро поженились. У Фёдора были недолгие перерывы между рейсами. Сейчас Людмила понимает, что они и узнать друг друга толком не успели. Регистрацию брака пришлось два раза переносить, жених не мог приехать в нужное время.
Жили молодожёны с родителями Людмилы. Жили, это слишком громко сказано. Останавливался Фёдор у них, так будет точнее. Квартира была трёхкомнатная, места хватало всем.
Фёдор был в рейсе, когда появились на свет дети. Людмила так и не поняла, рад он детям или не очень? В короткие межрейсовые промежутки он не успевал к ним привыкнуть, а они к нему. Фёдя не досидел ни одного отпуска до конца. Отдохнёт неделю и начинает тосковать, а потом исчезает из дома раньше времени.
Радовало одно, его достойная зарплата. Он привозил много хороших вещей жене и детям. Рейсы у него часто были в зарубежные страны. Людмила сидела до трёхлетнего возраста ребятишек дома. Она сделала ремонт в квартире, обновила мебель, бытовую технику.
Мать была довольна, вроде, как зять есть, а под ногами не путается, дома бывает редко, зато у дочери нет материальных проблем.
Только зять, как появился неожиданно, так и исчез без предупреждения. Двойняшка было по пять лет, когда их отец собрал свои немногочисленные пожитки и попрощался со всеми.
— На развод и на алименты подавай сама, мне некогда по судам ходить, — сказал он уже с порога.
Развод состоялся без него, поскольку никто не знал по какому адресу ему отправлять повестку. С алиментами тоже возникла проблема. Бывший муж часто менял работодателей, а возможно уже работал сам на себя.
Приставы его не могли найти годами, а может не хотели. Если же находили, то Людмила успевала раза два- три получить алименты, потом опять глухо, как в танке.
Нельзя сказать, что Людмила сильно страдала после развода. В общем-то, она так и не почувствовала себя замужней женщиной при такой жизни, как у них.
Людмила работала. Любимые дети росли. До школы за ними приглядывали бабушка и дед. Они любили и баловали внуков. После школы их встречал дед, а бабушка вкусно кормила.
Только дед с бабушкой старели, у них всё чаще не хватало сил и здоровья на внуков. Внуки росли гиперактивными. В один прекрасный момент они их перестали слушаться, стали грубить в ответ на замечания. Одним словом, вышли из повиновения.
Отец с матерью уже три года, как переехали в квартиру к тёте Вале, ей уже за 80 лет, и нужен уход. Дочь и внуков они навещают очень редко.
Осталась Людмила одна со своими детьми. Осталась и поняла, что абсолютно не справляется с ними. Для детей она не была авторитетом. Им постоянно нужны были от неё только деньги. Они их не просили, а требовали. Когда она не давала, дети сами брали. Дошло до того, что приходилось прятать от них деньги и карточки.
У неё была кредитка на форс- мажорный случай, лежала в документах. Как-то раз они добрались до неё и купили себе два телефона.
— У нас самые отстойные телефоны в классе, а у тебя денег не выпросить, — объяснили они свой поступок.
Конфликт поколений не утихал, а только набирал силу. Людмила в минуты отчаяния жалела, что родила своих детей. Она сама пугалась этих мыслей, но сделать с собой ничего не могла. Она устала от них и не знала, что делать дальше?
… Дело действительно передали из полиции в межведомственную комиссию. И процесс пошёл. Конечно не сразу, и не быстро, но пошёл. К ним приходила комиссия обследовать жилищные условия. С детьми и с Людмилой беседовал психолог.
Ульяна и Илья наконец поняли, что за них серьёзно взялись. Они даже немного присмирели, но всё-равно были в отчаянии, когда оказались в реабилитационном центре.
Людмила пришла их проведать. Они так обиделись, что даже не вышли к ней. Правда, в следующий раз всё было уже лучше.
Двойняшки рассказали матери, что теперь понимают сколько на свете несчастных детей, у которых пьющие родители. Эти дети такого насмотрелись и пережили за свою короткую жизнь, что хватит не на один фильм ужасов.
Совсем скоро Илья и Ульяна вернуться домой.
Людмила, как и каждая мать, верит, что всё у них теперь будет хорошо.
