Я очнулась в палате: за окном было темно, и только снег кружил крупными хлопьями. Последние события в моей жизни, которые привели меня сюда, тоже кружили в моей голове и никак не могли собраться в единую картину. Память медленно возвращала меня в мою жизнь. Я вспомнила последнюю ночь моей матери в такой же палате, где за окном кружил снег, и слезы, которые пятнадцатилетний подросток проливал перед умирающей матерью. Это был первый удар в моей жизни, в череде многих, но один из самых сильных.
Моя нежная, хрупкая мама вышла замуж за моего отца достаточно поздно, и, будучи единственным ребенком в семье инженера и лингвиста, сама имела два высших образования и была начитана и грамотна. Но для отца, как и для многих, наверное, мужчин, основными были только способности в кулинарии. Я даже не знаю, как они могли найти что-то общее, настолько разными были мои родители. Возможно, по началу противоположность в характере и взглядах притягивала, но со временем, тем более, когда появилась я, в нашей семье всё чаще стали происходить скандалы.
Отец был военнослужащим и по всей видимости, страстно желал наследника, поэтому вместо кукол у меня были гантели, прыгалки и прочий спортивный инвентарь. Я всё чаще за детские шалости стала получать наказания в виде стойки в углу на одной ноге, отжимания от пола. Чуть повзрослевшей дочери мой отец нашёл новое наказание — меня выводили на улицу и в течении несколько часов я ходила вокруг дома, чтобы не замерзнуть. Я и сейчас помню свои детские чувства — жгучее чувство ненависти к отцу. В моей маленькой, детской душе кипела только злоба и ненависть. Наматывая круги вокруг дома, я заглядывала в окна квартир на первом этаже: где-то мирно ужинали, где-то наряжали елку, где-то просто смотрели телевизор. И завидовала этим счастливым и благополучным семьям. Методы моего воспитания были камнем преткновения матери и отца. В остальных вопросах она молчала. Ее мнение не принималось в расчет и ровным счетом ничего не значило. Моя мать молчала, когда её обзывали, молчала, когда меня наказывали, ни за что, молчала, когда за нелицеприятными словесными высказываниями последовали пинки. Потом появились методичные избиения. Аркадий знал куда бить, чтобы синяки и ссадины не были видны окружающим. Я помню мамины глаза. Потухшие, в них не было ни одной искры, только отчаяние. Такие лица встречаются… с дикой тоской в глазах. Вглядитесь.
Друзей в нашей семье, естественно, не было. Моральная обстановка в семье всегда чувствуется, да и с возрастом характер отца становился все резче, и те немногие товарищи, которые общались с моими родителями, постепенно отсеялись.
Потом начались самые грустные дни в моей жизни – мама заболела. Но мне всегда казалось, что ей просто не хотелось жить. Всё чаще она лежала в больнице, но с каждым днем ей становилось все хуже, и прогрессирующая почечная недостаточность съедала ее каждый день. Я, будучи подростком, заботилась о себе самостоятельно, и вся домашняя работа была на мне. Не скажу, что это было мне в тягость, мне хотелось помочь своей матери, ведь после выписки из больницы отец не давал ей возможности отдохнуть. И всё что касалось уборки и стирки, я взяла на себя полностью. Мои наказания временно прекратились — отец любил чистоту и порядок, а совмещать все разом — учебу, ежедневные домашние дела и многочасовые наказания — даже его уму было понятно, что не получиться.
Помню прощальный вечер с матерью и её последние слова. Вечером позвонил доктор и сказал, что моей матери становится хуже с каждым часом и до утра она вряд ли дотянет. Отец молча выслушал, выдал мне эту информацию размеренным тоном и пошел ужинать. Я, не сказав ему ни слова, надела пальто и ушла туда, где мой родной человек доживал последние часы. Меня пропустили в палату к ней. Эта ночь навсегда запомнилась мне.
-Я так хотела другой жизни для тебя, родной мой — тихонько шептала мне мамочка, — прости меня. Ты сильнее меня.
Утром ее не стало.
Держи удар, детка.
Это было как разрыв вселенной, и мне тоже не хотелось жить и уйти вместе с ней. Я вообще готовилась к худшему, но судьба преподнесла мне подарок. Мой дед, приехавший на похороны, предложил моему отцу забрать меня к себе на воспитание. Не знаю, чем он аргументировал и что именно сказал, но разговор был короткий и результативный. К вечеру я с небольшими пожитками со своим дедом стояла на вокзале в кассе за билетом на родину моей матери.
Дальше было самое счастливое время. Жизнь с отцом моей матери. Я перестала прислушиваться и оглядываться. Думать — можно мне это сделать или нет. Исчезли изнуряющие наказания за несуществующие проступки и мелочи. Я, наконец, могла стать самой собой и вздохнуть полной грудью. С таким воспитанием я должна была стать тихим, забитым подростком, но я была противоположностью. Во мне был целый вулкан энергии и задора, которые мне хотелось выплеснуть на весь мир. Я это я. Быть собой — это счастье.
Школа была в двух шагах, но дед каждый день встречал меня. Я ведь тоже была ему отрадой после смерти бабушки и моей мамы. Мы планировали каждый день: что будем делать, что готовить на ужин. Дед научил меня самой интересной игре — шахматы. И я потихоньку делала успехи. У меня появились друзья и любимая спортивная секция. Всё-таки любовь к спорту отцу удалось привить мне. Я всё чаще стала получать призовые места и выезжать на соревнования по карате.
Жизнь потекла свои привычным руслом — размеренная и почти такая, как у всех. Я блестяще закончила школу и поступила в университет на очную форму обучения. Обучение давалось мне легко. И теперь, когда времени на занятия оказалось более чем раньше, результат не заставил себя ждать.
Дед радовался как ребенок, потому что денег на платное высшее образование у нас не было.
Сессии, курсовые, лекции – всё это было впитано мною запоем. Через четыре года я стала бакалавром, через год мною была закончена магистратура. На выпускной к моим однокурсникам приехали родители, мой диплом мы получили вместе с моим любимым дедушкой.
К слову, жизнь движется быстро, семимильными шагами. Вот, я замужняя дама. А вот, я уже катаю коляску с маленькой дочкой.
С мужем я познакомилась в институте. Спокойный молодой человек в очках показался мне милым и интересным. Дальше, после некоторого времени нашего совместного времяпровождения, мы влюбились в друг друга. И решили пожениться. Наверное, это был самый опрометчивый шаг в моей жизни. Так быстро принять предложение от человека, которого нужно было проверить хотя бы временем. Почему тогда отступила моя настороженность к лицам противоположного пола, я тоже не могу сказать. Встречи и свидания, конечно, разнятся с бытом и совместным проживанием, но это понимала только я. Мой прекрасный интеллигент в очках через время стал раздраженным и резким. Нехватка денег полностью коснулась только меня. Мой отпуск по уходу за ребенком, оплачивался организацией, в которой я работала на хорошо оплачиваемом месте. Но зарплаты мужа и моего пособия явно не хватало на расходы молодой семье с ребенком и ипотекой. Первым делом мы с Кириллом купили небольшую однушку, чтобы не платить за съемное жилье.
Экономия в первую очередь коснулась меня. Но это было не самое интересное. В моей душе оставила след фраза супруга на мое возражение по этому поводу: «Милая, ты же не работаешь…»
-Я не работаю?!
По началу я воспринимала всё как должное. Но мой большой капризный ребенок перестал воспринимать меня и мои потребности, к слову, не самые большие, но и всё чаще говорил о том, что вещи и игрушки для Лизы можно не покупать. Она и так маленькая, и они ей ни к чему. Себе Кирилл ни в чем не отказывал. Вечер всё чаще стал заканчиваться скандалом — меня не очень устраивало «перетягивание одеяла» в нашей маленькой семье.
Следующим ударом в моей не совсем благополучной жизни оказалась смерть деда. Все случилось очень быстро — больное и надорванное сердце не выдержало, и мой дед скончался от инфаркта. Я помню свои чувства по поэтому поводу — больше я жалела себя. Это был последний, родной мне человек, на которого можно было положиться. Дальше по жизни мне придётся шагать самой. Держи удар, детка.
Закончив все процедуры, связанные с похоронами, я приехала домой. Разбитая и подавленная с желанием найти поддержку в лице своих домочадцев. Кирюша весь в ожидании ждал меня… И разговор о наследстве, которое мы должны были получить, начал сразу же.
-Милая, как ты думаешь, какого цвета купить машину? Я думаю, белую. Мы можем взять кредит, а затем, продав квартиру твоего деда, загасить кредит полностью. Я уже позвонил официальному дилеру…
-Я ничего не буду продавать, — прервала я супруга.
-То есть?
-Я, кажется, сказала доходчиво и понятно. Продавать квартиру деда я не буду.
-Ты, кажется, забыла в каком ты положении — с усмешкой и на распев выплюнул Кирилл.
-Ты прав. Надо наконец вспомнить — кто я!
Я развернулась спиной к озадаченному и злому мужу. Это было моей ошибкой — считать человека всё же своим мужем. Никогда не поворачивайтесь спиной к своим врагам.
По голове мне ударили чем-то большим и железным. Моей спортивной подготовки хватило дать небольшой отпор, который Кирилл никак не ожидал получить. Но я чувствовала, как сознание потихоньку покидает меня. Остаться бы живой. Это было последняя мысль в моем потухающем сознании… Держи удар, детка.
Следующий ударом в моей жизни был болезненный и затяжной развод. Я подала на развод незамедлительно, как только выписалась из больницы. В полицию о факте избиения я не стала писать заявления. Почему-то тогда я пожалела Кирюшу. А, наверное, не надо было… Безнаказанность толкает вновь и вновь мужчину, и не только мужчину, примеры, где женщина избивает своих детей тоже предостаточно, поднимать руку.
Сколько интересного я узнала о себе и своем муже. Такое чувство, что книгу, под названием Кирилл я читала только отдельными страницами. Полностью она оказалось — нелогичной, мелкой и без достойного содержания.
Кирюша собирался вынести из нашей квартиры всё, что мы приобрели за время нашего совместного проживания. Очень удивился в суде, что положена только половина. Как и по квартире, только половина из оплаченной суммы по ипотечному кредиту. А обязанности по ипотечному кредиту ложились тоже на обоих.
А я…, получила место в детском саду для Лизы, и вышла на свою работу, так что на жизнь с дочерью зарабатываю самостоятельно. Взяла еще один кредит и выплатила присужденную сумму бывшему супругу за квартиру, и оформила её полностью на себя. Оформила алименты на содержание дочери — удивила своего супруга, в очередной раз. Вступив в наследство, через полгода, удачно сдала милую и уютную квартиру моего дедушки. Жизнь наладилась. Но я всё равно знаю, что в жизни мой главный принцип — держи удар, детка, к сожалению…
К слову, дед удивил меня после смерти, в наследство по завещанию мне перешла не только недвижимость, но и сбережения, на достаточно крупную сумму. Это я узнала у нотариуса, где было составлено завещание. Это так «по-отцовски» — позаботиться о родном человеке уже после своей кончины.
