Лида приготовила ужин и ждала Диму с работы. Он задерживался. Лида волновалась.
Она всегда волновалась за Диму, когда он задерживался где-то. И чем дольше задерживался, тем больше волновалась. А ведь сегодня такой день. Сегодня Лида хотела сообщить Диме, что у них будет ребёнок. Она так долго этого ждала. Целых два года.
Обычно, когда Дима задерживался, она звонила ему. Позвонила и в этот раз. Но связи не было. Это заставило Лиду волноваться ещё сильнее.
«Вдруг с ним что-то случилось? — тревожно думала Лида, и начала накручивать себя, придумывая разные ситуации, в которых мог оказаться её Дима. — Конечно, случилось. Иначе бы он позвонил. Или до него можно было бы дозвониться. А если связи нет, значит, точно с ним что-то случилось.»
Лида уже хотела было заплакать и подошла к окну, чтобы через него высматривать Диму на улице, когда послышался звук открываемого замка в дверях.
Михаил Лекс, автор: «Дима специально отключил на весь день телефон, чтобы Лида не помешала ему всё сделать красиво »
«Пришёл, — радостно подумала Лида. — Живой! — обрадовалась она ещё больше, когда поняла, что с Димой всё в порядке.»
— А я тебе звоню, звоню, — радостно говорила она, — а твой телефон отключён. Я так волновалась.
Она бросилась его целовать, как обычно это было при встрече, но Дима повёл себя как-то странно. Он отстранился от поцелуев и даже рукой отодвинул Лиду чуть в сторону.
— Что-то случилось? — спросила Лида, не зная, что и подумать. — Я ужин приготовила.
Дима усмехнулся и, ни слова не говоря, прошёл в комнату, подошёл к шкафу и стал выкладывать свои вещи на диван.
— Я ухожу от тебя, — сказал Дима, доставая из кладовки чемодан и аккуратно укладывая в него свои вещи.
— Уходишь? — тихо произнесла Лида.
— Вот только не надо сейчас вот этого всего! — сердито сказал Дима. — Ладно? Тебе это не идёт. Пожили два года вместе… Хватит. И лучше расставаться по-хорошему, пока не поздно. Чувства наши друг к другу уже не такие, как в начале, так что… Лучше сейчас, чем когда мы будем ненавидеть друг друга.
«Почему? За что? Вот так? Вдруг? — мысли в голове Лиды путались. — Я ведь ничего ему не сделала. Или, может, сделала, но не заметила? Я, наверное, его обидела чем-то. А он не сказал. Но чем я его обидела?»
Лида переживала так сильно, что даже забыла сказать Диме о ребёнке. Она была настолько растеряна и напугана происходящим, что даже говорить не могла, а могла только смотреть на Диму. И надеяться, что, может, он ещё и не уйдёт. Что возможно это всё несерьёзно и всё можно как-то исправить.
«Ведь если я что-то делаю не так, — думала Лида, — я могу научиться и начать всё делать правильно. Зачем же уходить от меня?»
Думая плохо о себе, Лида ни разу не подумала плохо о Диме. Например, ей и в голову не приходило в этот момент, что у Димы может быть другая.
Даже в такой момент Дима для Лиды был таким человеком, который не способен на подлость. А всё, что он делает, это правильно.
Всё, что она могла признать и с чем соглашалась, думая сейчас о причинах происходящего, что это она — плохая. А Дима — хороший.
«Я, наверное, не оправдала его ожиданий, — думала Лида. — Может, я — глупая? Конечно, глупая. Ему со мной просто неинтересно. Он столько всего знает, у него столько друзей, его все любят. А я? Кто я такая? Мне уже двадцать лет, а я такая глупая.»
Лида была слишком высокого мнения о Диме. Слишком! И поэтому искала причину вовсе не там, где её следовало бы искать.
В действительности, всё было просто. Даже слишком просто. Единственное, в чём была права Лида, дело здесь было не в другой.
Причина была в другом.
Оказывается, когда Дима утром собирался на работу, он обнаружил на раковине в ванной тест на беременность, показывающий две полоски. Дима сразу понял, что это значит. К тому же, во время завтрака Лида вся светилась от счастья и сказала Диме, что у неё для него есть сюрприз, но об этом она скажет сегодня вечером, во время ужина.
Дима всё понял. И всё хорошо обдумав и взвесив, он решил, что сейчас самое лучшее время уйти от Лиды. Пока она ему не сказала, что у них будет ребёнок. Дима хотел уйти от Лиды честным человеком. Уйти красиво. Не запятнав свою репутацию порядочного мужчины.
Дима специально отключил на весь день телефон, чтобы Лида не помешала ему всё сделать красиво. А то вдруг она бы не выдержала и сообщила об этом по телефону. И что тогда?
Дима уже выходил с чемоданом из квартиры, когда Лида тихо произнесла:
— А я буду мамой, — сказала она.
Она сказала именно те слова, какие хотела сказать Диме за ужином. С той лишь разницей, что за ужином она намеревалась сказать ещё кое-что. Что Дима будет папой. Но сейчас она этого не сказала.
— Это твои проблемы, — сказал Дима, раздосадованный тем, что ему не удалось уйти красиво, уйти честным и порядочным человеком, уйти «чистеньким». — А ты мне даже не жена, — пробурчал он напоследок.
Дима вышел из подъезда и быстро пошёл в сторону метро. Но на душе у него было скверно.
«Мерзко как-то всё вышло, — думал Дима. — Не так, как я планировал. Надо было вообще не возвращаться. Ведь знал! Всё знал! И нет — попёрся. Пожадничал насчёт вещей. Ну что, я не обошёлся бы без этих дурацких шмоток? Прислал бы ей сообщение, что ухожу, и дело с концом.
А теперь, получается, что я всё знаю. И выходит, что я — подлец, а она — жертва. А она — никакая не жертва. И я — не подлец. Я — честный человек. Просто мне не нужен ребёнок. А может, это вообще не мой ребёнок. Откуда я знаю.
И вообще! Такие дела так не делаются. Мамой она будет. А кто тебе разрешил? Ты у меня спросила? Нет! Тогда какие теперь ко мне могут быть претензии.
И как мне жить после всего этого? Она даже не подумала, что своим таким поступком она превратила меня в какое-то чудовище. И теперь меня всю жизнь будет отравлять мысль, что где-то растёт мой ребёнок? Так что ли?
Этого мне только не хватало. Какая же она всё-таки… нечестная женщина. Такая молодая, а уже… Неужели сама не понимает, что начать свою жизнь с того, что портишь другому человеку жизнь… так нельзя. Это непорядочно.»
Все последующие дни Дима ждал, что Лида будет ему названивать, что-то от него требовать, о чём-то просить.
Дима даже ответы заранее подготовил. Дескать, знать ничего не знаю и знать не хочу. И, как честный человек, ничем помочь не могу, а справляйся со своими проблемами сама.
Но Лида не звонила. И сообщений никаких не присылала. И Дима стал понемногу успокаиваться.
«Может, всё оно и обойдётся, — думал Дима. — Может, это всё и не так страшно, как я себе представляю. Может, она уже решила эту проблему. А я здесь волнуюсь, переживаю.»
Такие мысли успокоили Диму, и он посмотрел на жизнь чуточку веселее. Но в глубине души тревога осталась. Смутная какая-то тревога. Но она мешала счастливой жизни Димы. Она преследовала его. Особенно по ночам.
Диме снились странные сны.
В этих снах к нему приходила Лида с ребёночком на руках и… молчала. И ребёнок молчал. И они оба так смотрели на Диму, что ему становилось страшно и он просыпался.
Дима понял, что дальше так продолжаться не может.
«Прошёл уже год, как мы расстались, — думал Дима. — А она и во сне покоя мне не даёт. Ещё и ребёнка с собой приводит. Надо пойти к ней и всё выяснить. Может, и нет никакого ребёнка. А я только зря мучаюсь и кошмарные сны смотрю.»
Дима всё выяснил. Оказалось, что ребёнок есть, и Лиду можно каждый день видеть с коляской у дома.
«Ужас какой, — думал Дима. — Ребёнок существует. Всё-таки решилась на него. Что же делать-то?»
Дни летели незаметно.
Прошло ещё какое-то время, в течение которого Дима мучился, не мог спокойно спать, и чуть ли не каждый день вечером, после работы, приезжал к дому Лиды и следил за ней.
В конце концов, его нервы не выдержали.
«Да разве же можно так издеваться над человеком, — думал Дима, в очередной раз проснувшись от пристальных взглядов Лиды и её ребёнка. — Да что же она за человек-то такой! Почему не позвонит и не скажет, что ей трудно одной с ребёнком, что она любит меня и хочет, чтобы мы были вместе. Неужели это так трудно? Почему она молчит?
Нет! Всё! Хватит! Больше я так жить не могу и не хочу! Я честный человек и не позволю, чтобы ко мне являлись по ночам и молча рассматривали меня, как последнего негодяя.
В конце концов, я им кто? У меня репутация. Меня на работе уважают и ценят как человека и ценного сотрудника. И я никому не позволю вытирать о себя ноги. Я способен доказать всем, что я благородный и честный человек, и способен идти на жертвы, ради счастья других людей. Даже если при этом приходится жертвовать своим счастьем!»
С такими мыслями Дима заснул. Но уже через час снова проснулся от взглядов Лиды и её ребенка.
Лида уже собиралась ложиться спать.
Она потрогала кастрюли, убедилась, что они остыли, убрала их в холодильник, выключила на кухне свет и уже хотела идти в спальню, когда… Когда в квартире раздался звонок.
— А это я, — радостно сказал Дима открывшей ему дверь Лиде, — не ждала?
Не дожидаясь приглашения, Дима вошёл в квартиру.
— Ребёнок спит? — спросил Дима.
Лида молча показала рукой куда-то позади себя.
Дима по-хозяйски прошёл на кухню.
— Вижу, что не ждала. — Дима заглянул холодильник. Достал оттуда кастрюлю, заглянул в неё. — Куриный! Мой любимый.
Дима не стал греть суп, а вытащил руками большой кусок курицы, а кастрюлю убрал обратно в холодильник.
— Устал я сегодня, — сказал Дима, уплетая курицу. — Сейчас очень много работаю. На заводе заказов много. Сама понимаешь. Сверхурочные. Работаю даже по субботам. Но зато и зарплата… Соответствующая.
Съев курицу, Дима снова полез в холодильник, сообщая Лиде, что он не наелся. Достал колбасу и масло. Включил чайник. Из хлебницы вытащил булку. Сделал себе бутерброды, чай. Он ел и разговаривал.
— Вижу по лицу твоему, что не ждала, — набитым ртом говорил Дима. — В общем, Лида, надо серьёзно поговорить. Я устал от всего этого. Ты живёшь, как во сне. Так нельзя. Вот сколько знаю тебя, Лида, ты или спишь, или всегда думаешь только о себе. Почему? Почему ты не замечаешь, что вокруг тебя тоже есть люди, Лида? И это живые люди. Со своими радостями, мечтами. Почему ты этого ничего не замечаешь? Не хочешь?
Дима налил себе ещё чая.
— И вот откуда это в тебе? — продолжил Дима. — Вот с чего ты взяла, что все люди вокруг должны планировать свою жизнь, только исходя из твоих интересов? Так нельзя, Лида. Я, конечно, понимаю что… Но надо думать не только о себе, но и о других.
Здесь Дима хотел упрекнуть Лиду за то, что она является ему по ночам, да ещё и с ребёнком, но вовремя одумался.
— Ладно, — сказал Дима, — так и быть. Чтобы много не болтать, потому что ты знаешь, я не люблю лишних слов, я согласен на тебе жениться. И более того! Лида! Я даже согласен признать твоего ребёнка. Хотя поверь, Лида, мне это ой как не легко сделать. Но я иду на это. Как честный и благородный человек.
Денис икнул и потёр живот.
— Чего-то последнее время не очень хорошо себя чувствую, — сказал Дима, показывая на свой живот. — Оно и понятно. Я ведь один живу. И думаю не только о себе. А на работе — бутерброды и чай. Дома — консервы. Вот моя основная еда. Ну и переживания, конечно. И всё за других, Лида. Не за себя. А ты сама знаешь, что для желудка это плохо.
Лида молча смотрела на Диму, не зная, что сказать. Ей вдруг стало очень страшно.
— Ну что ты молчишь, Лида, — недоумевал Дима, — вот сколько знаю тебя, всегда молчишь, когда надо что-то сказать. Ну, скажи, что рада мне, что счастлива, что не ожидала от судьбы такого щедрого подарка и всё такое. Неужели ты не знаешь, что обычно женщины говорят в таких случаях, когда их счастье снова возвращается к ним?
Дима тяжело вздохнул, вспомнив, что утром ему рано вставать, чтобы идти на работу, и там снова вставать к станку. Он думал о тяжёлой мужской доле вообще и о своей трудной судьбе в частности. Вспомнил о партии деталей, которые он запорол два дня назад и скрыл это, а они завтра должны оказаться в ОТК. Диме стало грустно.
— Я не требую слов благодарности, — сказал Дима, — но пару ласковых слов, Лида, ты всё же могла бы сказать. Хотя бы ради приличия. Ладно. Чего уж теперь. Снявши голову, по волосам не плачут.
Лида молча покачала головой. Но Дима не понял, что это значит.
— Всё на сегодня! — уверенно сказал Дима, — Мне завтра на работу рано вставать. Пошли спать. Я надеюсь, ребёнок у нас тихий. И не делай такие большие глаза. Я всё знаю. Знаю, что ты родила девочку и всё такое.
Дима широко улыбнулся и подмигнул Лиде.
— Начинаем новую жизнь, Лида! А? — радостно сказал Дима. — А я по тебе скучал, веришь. А ты? Скучала по мне? Рада, что я вернулся? Вижу, что и скучала, и рада. Вижу!
Но на лице Лиды радости не было. А по её взгляду Дима понял, что она разглядывает что-то за его спиной.
Дима обернулся.
Огромный мужик в семейных трусах и в майке с интересом смотрел на Диму.
— Это кто, Лида? — спросил огромный мужик, и в его хриплом басе не чувствовалось дружелюбие.
Диме стало как-то вдруг очень тоскливо. Он почувствовал сильную боль в желудке. Он смотрел на волосатую грудь этого огромного мужика, на его большие руки и огромные кулаки и… Дима понял, что срочно хочет в туалет.
— Это Дима, — сказала Лида. — Помнишь, я тебе рассказывала. — Дима, познакомься, это мой муж. Павел. Дима зашёл буквально на минуту, поздравить нас и сказать, что он, как честный человек, никаких прав на ребёнка предъявлять не собирается. И вообще не собирается как-либо мешать нашему с тобой счастью. Да, Дима?
— Да, — с трудом выдавил из себя Дима, чувствуя, что ему срочно надо выйти.
— Дима уже хотел уходить, — спокойно говорила Лида, — но я предложила ему поужинать.
— А-а, — хриплый голос Павла стал спокойнее и вроде чуточку выше, — ну если мешать не собирается, тогда, конечно. Пусть ужинает. Приятного аппетита, Дима.
— Спасибо, — сдавленным голосом ответил Дима и попытался улыбнуться. Но улыбка у него не получилась, а получилось что-то невообразимое. Гримаса Димы встревожила Павла. Он посмотрел на Лиду.
— Всё в порядке, Паша, — сказала Лида. — У Димы проблемы с желудком. Вот он и морщится иногда. От боли.
— Понимаю, — сказал Павел. — Ну… не буду Вам мешать, Дима. Мне завтра рано вставать. Я уже спал, когда услышал шум. Вот и поднялся. Пойду. А Вы ужинайте, ужинайте. Приятного аппетита.
Павел ушёл.
— Мы уже давно вместе, — сказала Лида. — Но тебя, наверное, не интересует, как мы познакомились, кто он, где работает и всё такое?
— Нет, — уверенно ответил Дима. — Не интересует.
— Я правильно сказала Павлу о причине твоего прихода? — спросила Лида.
— Всё правильно, — сказал Дима. — Я только затем и пришёл, чтобы, как честный человек, поздравить и не мешать.
— Ты поел, честный человек? — спросила Лида.
— Да, — сказал Дима. — Всё было очень вкусно. Спасибо. Ты замечательно готовишь.
— Может, ещё чего хочешь? — спросила Лида. — Есть ещё салат, ветчина, котлеты. Котлеты, правда, не как ты любишь. Но Паше нравятся. Хочешь, я могу яичницу пожарить.
— Нет-нет, — сказал Дима, с ужасом думая о том, что скажет Паша, если он съест его любимые котлеты. — Спасибо. Наелся. Пойду я.
Выйдя на улицу, Дима первым делом бросился в кусты. Выйдя из кустов минут через пять, Дима огляделся и, убедившись, что ему никто не угрожает, пошёл в сторону метро.
