По пунктам напиши, почему не пойдешь за Сергея. По пунктам. Чтобы и ты, и мы видели настоящие аргументы. А, когда осознаешь, что их нет, то будем думать насчет дня.
Аргументов, тем более рациональных, у Юли не было, кроме вполне нормального “я его не люблю”.
Это у них дома не принято.
Семье подавай реальные факты.
У Юли нет собственных увлечений или не одобренных родителями знакомцев, ее растили в стиле “мама знает лучше”. Она приняла это за аксиому.
Предоставь веские причины или делай то, что велено.
— Ты удивительный человек, Юля, — усмехнулась Лена, одобренная родителями одногруппница, — Когда тебе сказали прекратить заниматься спортом, то ты это сделала, потому что так правильно. Тебе было классно там. Но родители посчитали, что неудобно и рискованно. Ты даже не подумала поспорить. Зато отмахиваешься, когда предоставляют шанс выйти за шикарного парня, у которого семья с достатком и нет тараканов в голове.
— Я его не люблю.
— Много у нас возможностей встретить любовь? И сколько процентов из потенциальных женихов окажутся нормальными? А здесь все уже сделали за тебя.
И Юля уступила.
— Что я теряю? А папа разбирается в людях, — рассуждала она. Мама кивала и добавляла, что это для блага. Они устраивают ее будущее.
Окружающим говорили, что Юля в него влюбилась. Это для “положительной репутации”. Зачем же скрывать то, что преподносится, как благо? Об этом Юля думала бесконечно. Она видела, что у других не так, что в семьях детей никто не сватает, все сами как-то находят вторую половинку.
— Кого они находят? – сказал папа, когда Юля все-таки озвучила свои мысли, — Тех, с кем через неделю расстанутся? Кто не может сделать семью счастливой? С кем не пара? Тех и находят. Ты Сережу знаешь много лет.
Бракосочетание было бюджетным.
— Деньги пойдут на жилье для молодых.
Брачный контракт Юля тоже подписала без проволочек. Не ее же имущество.
В семейной жизни, как и гарантировали родители, было… нормально. Сережа парень начитанный, любящий хорошие сериалы, пикники и боулинг. По пятницам он водил Юлю куда-нибудь. Они с детства знакомы, так что привыкать не пришлось. Она понимала, что он ее любит. Этого было достаточно. За кулисами как-то прошел момент, когда родители Сережи принялись облагораживать летний дом родителей Юли. Ну, семья. Если они могут, то почему нет?
— А ты можешь фотографии со странички убрать? – спросил Сережа.
Это была точка отсчета.
— Некрасивые? Я неудачно получилась?
У нее там всего-то было 5 фотографий, сделанных на обычный телефон.
— Личная жизнь она на то и личная, что не для всех. Вот у меня закрытый профиль. Потому что я не люблю эти показные штуки. Ты же меня поддержишь?
***
— Что, если я уйду от него?
Простая фраза может довести мать до того, что она начнет хвататься за перила на веранде. В доме, который увеличился уже в три раза, получив дополнительные сооружения, комнаты и беседку, родители с любовью подправляли каждую ворсинку.
Юля уже несколько раз получила от Сережи. За любящим мужем скрывался кто-то иной.
— Он тебя выгоняет? – мама, кажется, теряла равновесия.
— Нет. Я сама так думаю.
Девушка закатала рукав джинсовой куртки. И оттянула воротник свитера.
— Ну… — мама осмысливала это, — Не так уж и ужасно на вид, да? Это скоро пройдет. Я тебе крем дам. Будет меньше видно.
— Ты мне больше ничего не скажешь?
— Юленька, все мы не идеальны. Твой Сережа просто оступился слегка, я с ним поговорю, папа с ним поговорит, и он забудет об этом недоразумении.
В тот день Юля догадалась – просить ей некого.
Сережа неделю играл в молчанку после того, как к нему на разговор приезжали родители Юли, а потом… В общем, у Юли уже был не только высокий ворот, но и широкий обруч на волосах.
***
— Тебе идет, — заметил дядя ее ободки и обручи, — Все с заплетенными ходила, а здесь постоянно новые прически.
Вот он, правда, думал, что все хорошо.
А Юля видела и отстроенный дом, и внедорожник у папы. Чем чаще приходила к ней свекровь, тем больше дорогих вещей появлялось у родителей. И они избегали Юлю. Принимали в гостях только с мужем. На звонки папа отвечал “ой, мы в лесу/на грядках/в метро”. Где угодно, лишь бы была уважительная причина не разговаривать.
И это было хуже, чем отношения с мужем.
Хуже, чем все, что угодно.
Они не предприняли никаких действий.
— Косметика? Тоже идет. Тебе все идет, красавица, — сказал дядя про макияж. Темные тени были не для красоты.
— Я развожусь, — внезапно сказала Юля. Конкретных планов у нее не было. Она вообще смирилась с участью. Но тут, глядя на дядя, испачканного в чем-то, потому что он чинил очередную машину в своем сервисе, сказала то, о чем боялась и подумать.
Он задумался, взял влажную салфетку и стер тени.
— Да, именно из-за этого, — подтвердила Юля.
— Почему утаивала?
— Родителям сказала давно.
Семья ей даже не солгала. Все было для блага. Для их блага. Дядя это не принял. Принял Юлю, но не позицию ее родителей.
— Юля, говори с нами, а не с ним, — злилась мама, — Сейчас ты испортишь все. Себе же испортишь. Ты поверь, я живу в два раза дольше тебя, понимаю больше. Наша дочь не такая нерациональная и наивная.
Вопросов нет.
Она уже не ваша.
