Лию Павловну уважали на работе, но и не понимали. Всю жизнь сидеть на должности делопроизводителя при кабинете шефа? И это имея два высших образования?
— Да она обожает шефа, разве вы не знаете? Ведь это видно невооружённым глазом, — шептала Аллочка, сотрудница с десятилетним стажем.
— Да-да, но люди ведь уже в возрасте, и шеф, и она не девочка, чтобы так млеть перед ним, ей ведь сорок пять, кажется? — отозвалась с дальнего стола офиса Ирина, молодая и энергичная дама.
— В том-то и дело, сорок пять, но она моложе шефа на пятнадцать лет, — продолжила Аллочка, — ещё когда я сюда только пришла, у них были некоторые тёплые отношения, но не более. Однако такой привязанности, как у нашей Лиички, надо поискать и не найдёшь. Сама по молодости развелась, детей не заимела. Но так влюбиться в нашего Семёна Ильича?
— Ну, мужчина он видный, хоть уже и в годах. А раньше был «ого», наверное? – спросила Ирина Аллу.
— И не только видный, а умный, столько лет на себе фирму тянет. Какой состав адвокатов вырастил! Я её понимаю. Однако он имеет один недостаток для неё: женат! Не понимаю, на что она может надеяться столько лет? Смешно и жалко… — ответила Аллочка, смотрясь в зеркальце.
Тут в комнату вошла обсуждаемая Лия Павловна, она положила на стол Алле стопку бумаг, и окинув взглядом всех женщин, сказала:
— Семён Ильич просил сделать как можно быстрее, так что постарайтесь.
Лия Павловна кивнула всем в знак приветствия. На ней была белоснежная блузка с воротничком стойкой, тёмная синяя зауженная юбка за колено обтягивала длинные ноги. Она вышла из кабинета с прямой спиной и высоко поднятой головой, наверняка чувствуя на себе взгляды женщин.
— Чувство стиля и вкуса у неё не отнять, — вздохнула Ирина, — и выглядит, конечно, моложе своих лет…
— Она классный специалист и его правая рука, — заключила Аллочка, — однако у неё никакой личной жизни. И это глупо.
Лия действительно любила Семёна. Как только она устроилась после своего развода с мужем на работу, начальник стал занимать всё её воображение, и за несколько месяцев она составила себе портрет идеального мужчины. Это был он.
Такой преданности и верности трудно было бы найти во всём городе. Лия не просто работала. Она служила, предугадывала, делала комплименты, на которые так падки все мужчины, чего бы там они не говорили.
Она баловала его своей выпечкой, знала в какое время Семён Ильич должен принимать лекарство, а когда ему необходимо пить минеральную воду. Она вынимала бутылку воды из холодильника заранее, чтобы вода чуть согрелась, но немного, потому что тёплую Семён тоже не любил.
Она знала, что предпочитают пить его постоянные посетители: кофе или чай, когда он должен позвонить жене и во сколько подать машину, и какими авиакомпаниями он предпочитает летать в командировки.
Семён Ильич никогда не думал поменять секретаршу на более молодую, как предпочитают некоторые бизнесмены. Он доверял Лие, потому что знал о её собачьей преданности и давней влюблённости.
Поначалу Лия сгорала от любви, он только мило улыбался ей, иногда лишь позволяя невинный поцелуй при поздравлении с праздником или они вместе пили чай в его кабинете, обсуждая ту или иную кандидатуру при приёме на работу.
С годами Семён так привык быть обожаемым своей помощницей, что однажды, когда она заболела и вынуждена была взять больничный, он занервничал и послал к ней своего знакомого врача, чтобы тот как можно быстрее помог ей поправиться. Лия оценила старания шефа и вышла на работу через неделю похудевшая и красивая на зависть сидящим на диете сотрудницам.
Её любовь в последние годы обрела постоянную и непоколебимую величину, став неким фундаментом существования этой милой женщины.
Когда у жены Семёна Ильича обнаружили онкологию в запущенной стадии, Лия поддерживала их семью, организовывая уборки, доставку продуктов, лекарств и приёмы у врачей.
Но через полгода лечения всё же Семён стал вдовцом. Горе сделало его ещё серьёзнее. Он стал замкнутым, лишь Лие разрешалось входить к нему по любому вопросу в любое время.
Прошли две недели и Семён позвал Лию к себе в кабинет.
— Послушай, я места себе не нахожу. Ты живёшь одна. Как ты спасаешься от одиночества? – спросил он, глядя в окно.
Она подошла к нему сзади и щекой коснулась его спины. Он не обернулся, лишь вздрогнул.
— А я не одна. Я с тобой… И ты это знаешь.
Они помолчали. Потом Лия встала перед ним:
— Тебе бы поехать куда-нибудь…Отвлечься.
— Нет, это исключено. Я не люблю, а один тем более, к тому же не могу оставить работу, заключение серьёзных договоров. Высокие клиенты. Но дома просто жутко.
— Есть один простой выход. Приходи ко мне. Поживи сколько захочешь. Я буду рядом. Отдельную комнату тебе приготовлю…
Он ничего не сказал. И снова вечером уехал домой.
Лия закончила готовить ужин. В дверь позвонили. На пороге стоял Семён.
Она молча пропустила его в квартиру, он сел на пуфик в прихожей, растерянно глядя перед собой. Она, в голубом халатике, опустилась перед ним.
— Ну, что ты? Не грусти, — ловкими движениями сняв с него ботинки, Лия предложила домашние мужские тапочки.
— У тебя мужские тапки? – удивился он.
— Новые, сегодня купила. Для тебя. И комната твоя готова. Проходи. А я пока ванную тебе наберу. А потом – ужинать будем. Твои любимые киевские котлеты…
Ужинали молча. Он смотрел в окошко и только доев котлеты, наклонился и поцеловал её руку.
— Благодарю, очень вкусно. Я посмотрю ещё перед сном кое-какие документы…
— Да, ноут можно за тумбочкой подключить, ответила она.
Семён лежал в постели и смотрел в ноутбук. Лия внесла поднос со стаканом воды.
— Твои таблетки, Семён, — она поставила стакан на тумбочку.
— Спасибо. А у тебя уютно. И тепло. Меня даже сразу в сон потянуло. Я последние ночи почти не спал… — сказал он, запивая лекарство.
— Отдыхай, высыпайся и приводи нервы в порядок, спокойной ночи… — тихо и ласково сказала она, выходя из комнаты.
— Послушай, а откуда у тебя мои таблетки? – вдруг спросил он.
— Я знала, что ты придёшь. И их забудешь… — улыбнулась она, — спи. Завтра я тебя разбужу.
Он погасил бра и заснул очень быстро.
Утром они завтракали, и улыбка не сходила с её лица.
— Как спалось?
— Замечательно. У тебя особый климат и покой в доме. Это твой талант — вселять в меня силы и уверенность… — сказал он.
— Не преувеличивай. Ты сам большой молодец. И пример для подражания. Я давно тебе говорю, что ты должен написать книгу о своём методе. Твой коллектив, устройство работы, планирование, картотека, учёт – обязательно надо написать!
— Мне лестно конечно, но времени нет. И не сейчас, не в такой момент… — ответил он вздохнув.
— Именно в этот момент. Именно сейчас. Ты можешь посвятить свою книгу ей. Это поднимет тебя на крыло. Поверь. Техническую сторону издания я беру на себя. Мой литературный институт нам подмога. Ты только наговаривай. А тексты наберут и откорректируют. Поверь, всё получится, ты должен издаваться.
Идея о книге давно запала в душу Семёну Ильичу, и сейчас по настоянию Лии он всё-таки решился. Работа шла параллельно с делами фирмы, Лия радовалась:
— Тут на два тома хватит! Семён, ты кладезь знаний и очень хорошо и доступно всё излагаешь. Даже мне, сведущей в этих делах, будто заново открывается эта наука. Да, именно наука! Думаю, в ВУЗах будет востребована эта монография.
Теперь Семён жил у Лии постоянно. Вечерами они работали над книгой, а устав, шли гулять перед сном в прилегающий к её дому большой парк.
— И зачем тебе твоя огромная квартира в центре? Продавай её, нам на лето хватит и твоей дачи. А к работе ближе от меня ездить, — уговаривала она Семёна.
— Лиечка, солнце моё, нам надо расписаться. Как пройдёт год после ухода Светы, так и распишемся… — сказал однажды Семён.
— Как скажешь, дорогой мой… — глаза Лии наполнились слезами.
Никто в фирме ни взглядом, ни словом не упрекнул их в том, что они почти сразу стали жить вместе. Это обстоятельство было очевидным для всех. Ну, кто кроме Лии мог так бережно относиться к здоровью Семёна Ильича, кто знал все его предпочтения и привычки?
Сын и единственный наследник Семёна Иван работал уже несколько лет во Франции, возвращаться пока не думал. Но Семён Ильич вызвал сына, и предложил возглавить фирму.
Андрей согласился. Отец отдал ему свою квартиру. А сам расписался с Лией и, устроив семейный ужин с семьёй сына, сказал:
— Лия больше не работает, хватит ей и меня, и домашних забот. А ты, сынок, привыкай к самостоятельности. Надеюсь, что тебе мой опыт пригодится, ты – мой первый и самый лучший ученик.
Семён Ильич погладил свои два тома, лежащие перед ним на столе.
— Мы с Лией планируем дальше заняться литературной составляющей нашей профессии. И потом: пора больше отдыхать: о возрасте и здоровье думать. А то вот мать ушла раньше срока…
Он замолчал, подавив слёзы, Лия в это время положила свою руку на его ладонь.
— Ангел-хранитель у тебя хороший, отец. Я понимаю. Надеюсь, если нужно будет, ты мне всегда поможешь, — ответил Андрей. Он обнял отца и Лию, — я рад что вы вместе. И берегите себя…
Лия и Семён шли по лесу. Они теперь большую часть года жили в деревянном доме за городом. Дача была тёплой, небольшой, но очень уютной. Лия организовывала гостей по желанию Семёна, пекла пироги, ухаживала за цветами и выращивала зелень и огурчики для своего мужа.
— Знала ли ты, что когда-то мы будем вместе? – спросил её Семён, когда они смотрели на закат с крылечка дома.
— Мне это так часто снилось, что я и сама поверила, что будем вместе… А когда это случилось, то, наоборот, сразу поверить не могла, что вот оно – счастье моё…Только моё… Но, поверь, даже если бы мне пришлось всю жизнь работать твоей помощницей, я бы никогда не бросила тебя… Никогда.
Она взяла его руку и поцеловала. А он погладил её по голове, как ребёнка и прижал к своей груди. Так они сидели в полудрёме и забытьи, чуть покачиваясь, словно убаюкивали друг друга. А уходящее солнце золотило их лица…
Елена Шаламонова
