Девушка по имени Юля устроилась на работу. В первый день сорокалетняя женщина – старшая в коллективе – сказала: «Какая ты пышная, как булочка». Все засмеялись.
И с той поры стала называть бедную Юлю булочкой: «Булочка, включи кондиционер, если тебе на трудно». Или: «Булочка, ты уже закончила работать над заданием»?
А Юля терпела, хотя не нравилось. А что делать? Как-то в сторонке попросила: «Прошу вас, не надо меня булочкой называть, у меня имя есть, и мне обидно». Сорокалетняя женщина посмеялась, потрепала Юлю за щечку и сказала: «Не обижайся, все это любя».
Люди часто привыкают к унизительному своему положению, и Юля привыкла, что вместо имени – кличка.
Через полгода в коллективе появилась еще одна молоденькая девушка, полненькая, как Юля, и роста такого же.
На собрании сорокалетняя женщина, улыбаясь, сказала: «Добро пожаловать! У нас уже есть Булочка, а ты будешь Пышкой». И радостно рассмеялась, и все тоже смеялись, кроме Юли.
А новенькая сначала не поняла: «Вы это мне сказали? Или мне послышалось»?
Сорокалетняя дама радостно кивнула: «Тебе, тебе, разумеется».
Дошло до девушки.
На лице ни один мускул не дернулся, помолчала, выдержав паузу, и ответила: «Надо же, скоро на пенсию, а ума не нажила».
Сорокалетняя насмешница побледнела: «Ты это – мне»? Девушка кивнула: «Тебе, тебе, разумеется».
Драки не было, потому что старшую в коллективе девочки за руки держали, а смелая девчонка сделала вид, что ничего не произошло.
Насмешница скоро уволилась, и Юлю никто больше не называл обидным прозвищем. Но она все-таки иногда думала: надо ли было защищаться так грубо, как это сделала та девушка? И вообще, как свое достоинство отстоять? Страшно же немного, потому что та женщина, во-первых, в матери годится, во-вторых, начальница.
