У Оксаны началась черная полоса в жизни – сначала она развелась с мужем, так уж получилось, а потом она потеряла работу – закрыли художественную школу, где она преподавала хореографию. В небольшом городе найти что-то по своей профессии очень тяжело, поэтому просмотрев все объявления, она решила временно стать продавщицей в маленьком продуктовом магазине, пока не найдется что-то стоящее.
— Опыт работы не требуется, — сказала хозяйка магазина Ольга Сергеевна, приятная женщина лет пятидесяти. – Вас всему научит напарница, очень ответственная женщина. Плачу вовремя, задержек не бывает. Получка, аванс, все как положено. Работа два через два. Одно требование – быть предельно честной, а то ваша предшественница была нечиста на руку. Все могу простить, но только не это.
Ну вот и хорошо, воровать Оксана и не собиралась. Но она действительно не имела опыта работы в торговле и даже не знала, как пользоваться кассовым аппаратом. Ей сказали выйти на стажировку в понедельник: будет ответственная Маша, за день можно всему научиться.
— Маша? – удивленно протянула Оксана, когда увидела у прилавка свою бывшую одноклассницу. – Ну надо же – сколько лет, сколько зим! Семнадцать лет уже прошло после нашего выпускного! А я твоей напарницей буду. Вот, пришла к тебе учиться.
Маша насадила поближе очки на переносицу и быстро заморгала глазами: явно она усиленно старалась вспомнить – кто же эта одноклассница, которую придется учить?!
— Да это же я – Оксана Грачева, помнишь? Я на второй парте по центру сидела, а ты на четвертой, с Мишкой Егоровым. Ну? Вспоминай! Всего семнадцать лет прошло!
— А, Оксана, — равнодушно сказала Маша, будто они виделись только вчера. – Ну давай введу тебя в курс дела.
Маша была серой мышкой в классе. Пришла она новенькой в шестом классе, была посредственной ученицей, ни с кем особо не общалась. Витала в облаках, писала на уроках какие-то наивные стишки без рифмы на мятых клочках бумаги и засоряла весь свой школьный рюкзак. Над ее виршами смеялись многие одноклассники, когда находили мятые бумажки с ее стихами, чем приводили Машу в бешенство. Не смеялась только Оксана и еще несколько человек, которые жалели нелепую Машу в очках с толстой оправой. Ну и что, что такие наивные стишки – может быть, она так видит мир! Художника обидеть может каждый. Ну, в ее случае – поэтессу.
Но подругами в классе они так и не стали. У Оксаны просто не было для этого времени – гимнастика, хореография, жизнь расписана по минутам. Она просто старалась не обижать Машу и поддерживать хотя бы словом – мол, не сдавайся, твори, раз вдохновение выпирает. Вот только Маша принимала ее советы за сарказм, она никому не доверяла.
Однажды был инцидент на перемене, когда Маша отсутствовала – мальчишки влезли в ее рюкзак и достали целую тетрадь со стихами. Маша писала быстро, каракулями, поэтому не все можно было разобрать, что там написано, но хохот в толпе мальчишек стоял громовой. Особенно когда выяснилось, что Маша влюблена в парня из параллельного класса и посвящала ему эти стихи. Оксана не сразу поняла, в чем дело – она слышала смех и возню, но потом, когда узнала о чем идет речь, отобрала у мальчишек тетрадку.
— Вы что, идиоты? – закричала она на одноклассников. – Это же личное! У каждого из вас найдется свой скелет в шкафу, и вам было бы приятно, если бы все ваши тайны раскрылись?
Зашла Маша и увидела Оксану с ее тетрадкой в руках.
— Возьми, — сказала ей Оксана. – Глубоко спрячь или вообще не носи в школу, а то тут некоторые личности по рюкзакам шарят и ржут на весь класс.
— Спасибо! – тихо сказала Маша.
В принципе, это все, что связывало одноклассниц, между собой они редко общались. Но вот встретились, стали коллегами. Маша немногословная, но объяснила что к чему. В течение недели все было хорошо – все подсчитывали и сдавали друг другу магазин, разговоры только о деле. Иногда Маша заходила в магазин на смену Оксаны, чтобы узнать – все ли в порядке, усвоила ли она профессию. К концу недели – ревизия и недостача. Несерьезная, но неприятно.
— Странно как-то получилось, — бормотала Оксана под нос, когда осталась наедине с Ольгой Сергеевной. — Я все аккуратно подсчитывала.
— Давайте начистоту, Оксана. Я не виню вас, вы сразу меня предупредили, что положение у вас сейчас затруднительное, вы одинока, вам сына кормить надо, я все понимаю. Но Маша мне говорила, что вы взяли себе при ней пачку пельменей и пару соков в свою смену, денег в кассу не вложили, сказали, что в счет зарплаты. Вы бы мне об этом сказали – я бы разрешила, но зачем втихаря это делать?
— Да вы что? – Оксана была в шоке. – Такого не было! Почему вы ей верите?
— Ну вот, и у вас такие же круглые глаза, как и вашей предшественницы. Но Маша у нас уже больше семи лет работает и ни одного к ней нарекания. Долгое время она работала через смену с Наташей, но та вышла в декрет. И вот – одну за руку поймали, и с вами получилась недостача за неделю. Кому верить? Да вы не переживайте, за неделю я вам заплачу сполна, ничего не буду вычитать, но вынуждена с вами распрощаться, вы уж извините.
— Я, конечно, уйду, но мне все равно неприятно – Маша вам наврала, не было такого, я ничего не брала из магазина. Она специально это сделала, чтобы меня подсидеть.
— Зачем ей это надо? Она сама мучается – две дочки дома и мужа нет, не справляется она одна, ей напарница позарез нужна.
— И все рано я не брала товар без денег. Будьте внимательней к своей Маше, если она так поступает – врет вам. Всего доброго!
На следующий день Оксана зашла в магазин, чтобы просто посмотреть Маше в глаза.
— Зачем ты на меня наговорила? – спросила Оксана.
— А нечего было в школе надо мной смеяться. То ты насмехалась – мол, строчи свои стишки, то ты мою тетрадку из рюкзака стащила, чтобы толпа поржала. Она же тогда была в твоих руках, я все помню!
— Оксана! Да ты что! Я отобрала эту тетрадь у кучи наших недоумков! Я тебя спасла!
— Ну да, ну да! – усмехнулась Маша. – Рассказывай! Я все помню!
Доказать Маше что-либо было невозможно, да и надо ли? У этой поэтессы оказалось черствое, злопамятное сердце, но ведь Оксана искренне желала ей добра, а Маша так этого и не поняла. Вскоре Оксана вышла замуж, уехала в другой город, устроилась по своей профессии, а торговлю до сих пор она вспоминает с содроганием. Не хотелось бы больше работать с такими Машами.
