Ирине Сергеевне удалили аппендикс, и она лежала в отделении хирургии районной больницы. Соседок по палате было четверо — все послеоперационные. Время в больнице тянется медленно. Кто-то, пытаясь развлечься, разгадывал кроссворды, кто-то читал, но в основном женщины вели бесконечные беседы. Вроде бы не так скучно отбоя дожидаться.
Как-то раз Ирина Сергеевна решила прогуляться по больничному коридору. И увидела рядом с дежурным хирургом батюшку. Священник был не в облачении, а в стеганной длинной куртке, из-под которой выглядывал черный подрясник.
— Наш сельский фельдшер сказал, что надо срочно оперировать, — доказывал батюшка хирургу. — Совсем Ивану плохо. Мы за всё заплатим.
— Дело не в деньгах. Медицинский полис у него есть?
— Откуда?
— Ну, хотя бы паспорт?
Священник невесело рассмеялся.
— Да разве у кого-нибудь из них есть паспорта? Монахи принимают всех, кто стучится в ворота обители. Перед Богом люди равны. Кто-то из странников посильно помогает монастырю, а кто-то уже так изнемог, что сам в помощи нуждается. При чем тут паспорта?
Хирург растерялся.
— Но у нас не благотворительное учреждение, а хирургическое отделение государственной больницы. Как я могу выделить койку человеку без документов?
— И что же, теперь ему умирать у ворот больницы? При защемлении пупочной грыжи нужна срочная операция. Обитель готова оплатить все ваши услуги: и анализы, и операцию, и кровать, и питание – всё! Даже бездомной собаке в ветеринарной клинике не отказываются помочь. А тут человек может умереть.
— Поймите, отец Александр, я не могу взять на себя такую ответственность. Идите за разрешением к главврачу. Он как раз сейчас на месте.
Взволнованная Ирина Сергеевна вернулась в палату и рассказала о разговоре батюшки и хирурга.
— Страшно вот так-то оказаться за кормой. Умри – никто не поможет.
Молоденькая Люся брезгливо сморщила нос.
— Туда и дорога. Небось, паспорт пропил или потерял, а теперь кто-то ему виноват. Терпеть бомжей не могу: вечно пьяные, грязные, вонючие. На помойках дерутся.
— Обычно они смирные, — возразила пожилая Софья Михайловна. — Если их не задевать. Жалко людей. Бродяг по призванию, типа французских клошаров, на самом деле мало, в основном, бомжуют бедолаги, которых либо жулики из квартир выставили, либо родственники постарались без всего оставить.
— Как это родственники? – удивилась Люся.
— А вот так: кто за долги банкам родительские квартиры отдает, а кто просто стариков на улицу выгоняет, чтобы жилплощадь освободили. Ты что же: телевизор не смотришь, газет не читаешь? Да и в интернете таких историй бездна.
— Но ведь среди бомжей встречаются не только старики. Им-то что мешает вернуться к нормальной жизни?
Неожиданно на раздраженную реплику Люси откликнулась Анна Антоновна – женщина сдержанная и обычно не принимавшая участие в болтовне соседок по палате.
— Священник говорил, что Иван живет в обители. А там ведь не наливают. Трудятся в монастырях тяжело, и нет никаких развлечений. Если человек прибился к монастырю, значит, он действительно не знает, что ему делать дальше, а бомжевать не хочет.
— Неужели так трудно восстановить документы? – поразилась Люся. – Можно заявление в полицию написать. Другие удостоверения личности предъявить… да мало ли?
Её собеседницы только тяжело вздохнули. Люся в силу возраста ещё не попадала в такие ситуации, но они-то хорошо знали, что такое бюрократическая машина, и как тяжело что-то доказать бездушному чиновнику.
— Увы, но в соревновании бумажек и здравого смысла в подавляющем большинстве побеждают именно первые, — возразила Анна Антоновна. – Был у нас один случай.
Она подоткнула подушку под спину и начала свой рассказ:
— Жила в соседнем подъезде семья Масловых. Работали в каком-то закрытом НИИ. Сын у них рос единственный Володя. Умненький такой мальчик. Думали, он в университет поступит, а мальчишке втемяшилось в голову стать десантником. Володя без проблем поступил в рязанское училище ВДВ. С будущей женой Кристиной там же познакомился и после выпускного женился. Всё бы ничего, но тут началась Первая чеченская война.
Женщина тяжело вздохнула.
— И вскоре двор облетела молва, что погиб Володя в сражении за Бамут. Иван Сергеевич Маслов выехал в Ростов. Туда тогда свозили на опознание тела убитых парней, и такого там нагляделся, что прямо в морге от инфаркта умер. Бедная Алла Дмитриевна разом осталась одна: ни мужа, ни сына. Впрочем, вскоре в квартире появилась сноха с маленьким внуком Игорем. Но приехала она не поддержать свекровь, а вступить в наследство, претендуя на часть квартиры. Не успели соседи и глазом моргнуть, а пройдоха уже притащила на жилплощадь нового мужа, и этот хам стал Аллу Дмитриевну из дома выживать.
Женщины в палате ахнули, сообразив, что кроется под словом «выживать».
— Забрала её к себе жить одинокая соседка сверху, так и там бедной женщине не давали покоя — пенсию требовали отдавать. В общем, недолго протянула от такой-то жизни Алла Дмитриевна.
Анна Антоновна перекрестилась.
— И надо же так случиться, что прошло всего три месяца после её кончины, когда нашелся Володя. Оказывается, он не погиб, а раненым попал в плен. Его в рабстве держали в каком-то чеченском ауле. Каким-то чудом ему удалось бежать, и вот где пешком, где на перекладных мужчина добирался до дома, чтобы встретиться с родными и с их помощью вновь вернуться в мир живых. А когда хромой, измученный Володя появился в родном городе, то выяснилось, что дома-то его никто не ждет.
Женщина с трудом сдержала слезы, вспомнив, как кричала на весь двор Кристина на вернувшегося мужа:
— Пошёл вон! Этак каждый может заявить, что он Владимир Маслов. А у меня есть свидетельство о смерти. Это документ. А где твои документы, бомжара?
— Опомнись, — стыдили её соседи, — что ты несешь! Твоему мужу помощь нужна!
Но, хмуро посоветовав людям не лезть не в свое дело, Кристина захлопнула дверь перед носом бывшего мужа.
Анна Антоновна оглядела потрясенные лица соседок.
— Он переночевал у своего школьного друга. А наутро собирался идти в военкомат да только исчез. Соседи в милицию заявили, а те только руками развели. Мол, вы чего, мамаши, Маслов ваш давно уж мертвый. Ну, посокрушались мы, с Кристинкой этой здороваться перестали – только наглой бабе наше здрасте и завтра не приснилось.
Она сокрушенно вздохнула, видимо, вспомнив «веселую вдову».
— И что же с ним случилось? — поторопила её Люся. – Так и не выяснили?
— Дал Господь возможность свидеться ещё раз. Прошло лет десять, наверное, когда дети уговорили нас съездить в Воронежскую область в Дивногорье — на пещерные храмы посмотреть. Уж очень там красиво.
Пока молодежь бегала по горам, мы с мужем спустились к Дивногорскому монастырю. Решили помолиться да свечки поставить. И что же вы думаете! В одном из монахов узнали нашего соседа. Вернее, он сам с нами поздоровался. Так-то уж больно Володя изменился.
— Монах! – потрясенно ахнули слушательницы.
— Оказывается, Кристина и её муж заказали Володю каким-то отморозкам, чтобы на квартиру не претендовал. Те вывезли его в лес, ударив саперной лопаткой по голове. Копать могилу заленились, а забросали тело дёрном и всяким мусором. А Володя вскоре пришел в себя.
Анна Антоновна вспомнила, как ей рассказывал о своем втором «воскрешении» брат Епифаний.
— Лежу, значит, прихожу в себя. А у самого гнев в груди бурлит. Думаю, где бы мне оружие раздобыть да перестрелять всю эту шелопунь. И вдруг… словно далекий колокольный звон послышался. И что-то щелкнуло в моей израненной голове. Дважды уже Господь меня спасает, чтобы по испытаниям провести, наверное, не для того, чтобы в Рэмбо превратился. Значит, другая у меня дорога. Дошел я до ближайшей обители, постучался в ворота да там и остался. Дел много, а я в плену многим строительным специальностям научился. К тому же, люди приползают к монахам разные: и наркоманы, и алкоголики, и убийцы. Никому в приеме отказа нет, а справляться с ними, ох, какая сила воли нужна – офицерская. Понял я тогда свое предназначение. Одно душу мою тянет – сын остался в руках бесстыдной женщины.
— Учится твой Игорь пока в школе. Жив и здоров, — ответили монаху бывшие соседи.
Анна Антоновна обвела слушательниц мрачным взглядом.
— А между тем Игорь-то матери грубил, с отчимом дрался, учителя от него плакали. Но не стали мы столько перенесшего человека огорчать. Зато когда вернулись домой, муж мой серьезно поговорил с Игорем. Так парень нам не поверил. Украл у матери деньги и уехал в Воронежскую область. О чем уж отец с сыном разговаривали, я не знаю, но вернулся Игорь совсем другим человеком. Взялся за ум и, окончив школу, тоже поступил в военное училище. Больше мы его не видели.
— А Кристина?
— Спилась совсем. Сожитель её бьет. Хуже бомжихи выглядит.
Анна Антоновна замолчала. Молчали и соседки по палате – каждая по-своему переживала услышанную историю.
— Господи, — наконец-то раздался голос Люси. – Хоть бы главврача удалось уговорить сделать бомжу операцию, а то что-то душа за него разболелась.
— Всё будет хорошо, — успокоила её Анна Антоновна. – Главврач что-нибудь придумает, чтобы помочь Ивану. Иначе быть не должно, потому что не по-человечески это.
