За заводским котом мелко семенили по дорожке четыре милых котенка, которые как две капли воды были похожи на Палыча. Замыкала семейное шествие скромная, но грациозная кошка…
Начало истории
— Палыч! Палы-ы-ы-ыч! Па-а-а-а-а-а-лы-ы-ы-ы-ы-ыч!
Крик зычно разносился по округе и заставлял всех случайных прохожих (даже не-Палычей!) оглядываться на его источник, коим была сторож химзавода Марьванна. Так ее звали сотрудники предприятия.
— Палыч!
Но Палыч не отзывался. Скорее всего, он был занят каким-то важным делом. Зато сторожиху услышал представительный и импозантный (с явной претензией на брутальность) мужчина, который открыл стеклянную дверь проходной и вышел на улицу.
— Мария Ивановна!
Сторож быстро обернулась и увидела начальника. Он был, пожалуй, единственным работником завода, который называл всех сотрудников по имени-отчеству, не сокращая и не коверкая их персональных данных.
— Мария Ивановна, Вы меня простите, конечно… Но что это за фамильярность? Я прошу Вас впредь называть меня исключительно – и в соответствии с моими паспортными данными – Виктор Павлович!
Марьванна виновато глянула на посуровевшего директора завода и залепетала:
— Виктор Павлович! Извините, пожалуйста, я просто звала…
И тут она осеклась. Говорить о том, что ее слова были обращены к коту Палычу, было категорически нельзя. Она знала о той непонятной войне, которую директор объявил коту. Сторож растерялась, не зная, что и сказать…
— Я думаю, Вы меня поняли и больше подобного не повторится! Ни-ког-да!
Последнее слово мужчина произнес раздельно, чеканя каждый слог. Виктор Павлович дождался от сторожа Марьванны подтверждающего кивка головой и сделал несколько шагов к своей шикарной иномарке представительского класса.
Тихо хлопнула дверь машины, заурчал сердито двигатель, заведенный с помощью системы бесключевого доступа, и автомобиль с легким визгом стартанул от персонального директорского парковочного места.
— Смотри-ка, культурный какой. Даже не нагрубил, как обычно… Чего это с ним сегодня стряслось… Палыч! Вот ты где! Ишь, куда забрался…
Последние слова Марьванны были обращены к коту, который лежал на асфальте – на том самом месте, на котором только что стояла директорская машина. Палыч сладко потянулся, встал и неторопливой походкой подошел к Марьванне.
— Вот баламут! Решил быть поближе к директору? Подлизаться хотел? Машину его охранял?
Кот чихнул. Сторож могла поклясться, что вид у кота был при этом картинно-презрительный. Словно Палыч понял ее слова и всем своим видом выразил несогласие со сделанным предположением о его тактике «подлизывания».
— Ну, пошли, гулёна! Уехал твой «лучший друг». Так что, давай, заходи и иди работать, ночной директор.
Так, кстати, частенько называли кота, который ночами разгуливал по цехам завода, зорко поглядывая за рабочими третьей смены.
Палыч уже собрался прошмыгнуть в открытую сторожем дверь, но что-то вдалеке, возле заводского железобетонного забора, привлекло его внимание. Он повернул голову, замер на мгновенье, вытянул шею, приподнялся на передних лапах и…
Рванул! Рванул к забору. Напрасно сторож кричала ему вслед, кот скрылся. Что заставило Палыча отказаться от возвращения на завод, Марьванна не увидела, зрение с годами не улучшалось. Да и далековато было. Хотя ей, вроде бы, почудился силуэт кошки…
Пропалыч
Начальник службы безопасности завода Порохов Иван Сигизмундович (дал ведь Бог такое отчество!) расстроился не на шутку. Придя рано утром на проходную завода, он застал Марьванну, которая не успела смениться с дежурства.
— Палыч на службе?
Порохов имел в виду, конечно же, кота. Но сторож, памятуя о вчерашней директорской выволочке, переспросила:
— Который из них?
Иван Сигизмундович усмехнулся:
— Ночной директор, естественно.
— Вчера после ухода нашего главного попробовала его впустить.
— И?
— Убёг. Развернулся и убёг куда-то. И за ночь так и не вернулся. Как в воду канул. Пропал.
Прохоров нахмурился. Такого за котом не водилось:
— Говоришь, пропал Палыч? Короче, не Палыч он теперь, а Пропалыч!
Словесные каламбуры ему всегда удавались и вызывали его улыбку. Но не сейчас. Он добавил,правда, не совсем уверенно:
— Вернется, куда денется.
Нахмурившись и даже забыв попрощаться с Марьванной, Иван Сигизмундович проследовал на свое рабочее место. Начальник безопасности ошибся. Палыч не вернулся. Ни через день. Ни через неделю. Ни через месяц…
Серые будни завода
Лето уже давно перевалило через экватор. Дни стояли жаркие, но вот по ночам уже ощущалось медленное приближение осени. Нет, огурцы на грядках продолжали расти и радовать садоводов-огородников своими размерами и хорошим урожаем.
Но лето постепенно сдавалось. Да и детвора, заглядываясь на календарь, все чаще вздыхала по поводу пусть не такого уж и скорого, но все-таки неминуемого наступления ненавистного 1-го сентября.
Завод жил своей незатейливой жизнью. С производством все было нормально: программа импортозамещения работала, китайцы не подводили, белорусы помогали. В планах была максимальная локализация производства.
Но вот пищеблок и столовую одолевали мыши. Сказывалось отсутствие кота. Договор на дератизацию с местным ЦГСЭН очень веселил заводских грызунов, ибо они с треском хрумкали всё, кроме отравы, которую щедро поставляла санэпидстанция.
Директор торжествовал: ненавистный кот был побежден. Правда, грызуны доставали даже директора, попортив ему мебель из мореного дуба. Виктор Павлович на одной из «летучек» обозначил проблему борьбы с вредителями.
Главный машиностроитель завода даже предложил инженерам КБ разработать робота-кота («робо-кота» или «кото-робота») для уничтожения мышиной братии. Пообещал премию рационализатору. Туповатый юмор руководителя был по достоинству оценен его подчиненными, которые забили большой болт на предложение топ-менеджера.
«Несуны» вздохнули с облегчением и стали постепенно налаживать свои каналы поставки метизов с завода. О Палыче постепенно забывали, а истории о ночном директоре становились похожими на легенды и мифы. Вот только студентов-практикантов из местного вуза продолжали – по привычке – пугать Палычем за отлынивание от работы.
Возвращение «блудного» Палыча
Был самый обычный августовский день. Солнце проскочило зенит, если зенитом, вообще, можно было назвать летнее положение светила в среднерусской полосе. Перед проходной завода собирались рабочие второй смены. И тут их внимание привлекло одно весьма интересное и любопытное обстоятельство…
По узкой тропинке, пролегающей вдоль железобетонного заводского забора, шел Палыч. Он выглядел изрядно похудевшим за прошедшие четыре месяца отсутствия. Рабочие предприятия, смотревшие на приближающегося кота, широко улыбались и шушукались меж собой. И не только потому, что были рады возвращению любимца. Это-то было очевидно и закономерно! Радовало и веселило их совсем другое.
За заводским котом мелко семенили по дорожке четыре милых пушистых котенка, которые как две капли воды были похожи на Палыча. Замыкала семейное кошачье шествие скромная, но грациозная кошка. Один из рабочих прилюдно выразил мысль, пришедшую в головы многих:
— Ой, не завидую я нашему директору. Если Палыча он хоть как-то терпел, то с Палычатами ему точно не совладать…
Семейство Палыча было удостоено особого внимания рабочей братии. Кот с пониманием относился к вниманию окружающих и поглаживанию по похудевшей спинке. Но особый интерес сотрудников вызвали милейшие отпрыски заводского кота: их брали на руки, гладили по шерстке, усюсюкали и целовали.
Мама-кошка терпеливо стояла в сторонке, ревностно глядя на всё происходящее. Было видно, что она готова растерзать любого, кто посмел бы причинить даже минимальный вред ее потомству.
Получив свою порцию позитива, Палыч собрал котят под деревом и на пару с мамой-кошкой вылизал каждого детеныша. Счастливое семейство неспешно удалилось, став темой для разговоров заводчан на ближайшее время.
Практически в темноте к проходной завода деловитой походкой подошел кот. Прыгнув на подоконник, он обозначил свою улыбающуюся физиономию сторожу Марьванне, которая, охнув всем телом, побежала открывать входную дверь.
А как иначе? Ночной директор возвращался на родное предприятие…
Автор АЛЕКСАНДР ЕРМУШЕВ
