— Ещё два адреса обойдём и всё. Обед, — заявил Серёга.
— Нее, пойдём сейчас зайдём в магазин, не могу я голодный работать, — важно ответил Антон, поглаживая себя по животу, — Хоть чего-нибудь пожевать купим. А потом уж тогда и пойдём.
— Ладно. И то верно, — согласился напарник, — А то вдруг зависнем там надолго? Закладные забиты все: старый дом. Небось, придётся кабель перетягивать.
— Ты что ерунду купил какую-то? Чипсы? Разве этим наешься? — возмущался Антон.
— Да я не особо голодный. Зато ты основательно затарился, — улыбнулся Сергей, — смотри, скоро в дверь пролезать не будешь. Машка тебя твоя не кормит, что ли совсем, что проголодался так?
— Почему? Кормит, — обиделся Антон, — Вот она-то и велела не чипсы, а йогурт покупать. Полезно же. На! Выкинь свои чипсы. И переходи на полезную пищу.
Антон протянул напарнику баночку питьевого йогурта.
— А пирожки? — хитро прищурился Сергей, — Тоже Машка велела покупать?
— Слыш, Серёг, ты это… про пирожки-то Машке не говори, смотри, — заволновался Антон, — Она меня вообще на диету посадит, тогда всё, кранты… Не могу я эту капусту есть! Назад идёт прямо. Я её туда, а она обратно… Анализы, говорит, плохие у меня. Вычитала там чего-то. Холестерин и сахар на пределе… про пирожки ей знать не надобно…
— Да ладно! Что я друга под монастырь буду подводить что ли?! — возмутился Сергей, — Так просто сказал.
Друзья присели на лавочку в парке и разложили нехитрый обед.
— Ох, ёлки! Йогурт-то испорченный! Фу… Кислый… Гадость какая! — возмутился Антон, открыв баночку, — Вот и ешь полезную еду! Сам Бог отводит меня!
— Погоди… Срок годности ещё до следующего четверга… Странно…
— Выброси, выброси свой тоже! — сказал Антон, — С молочными продуктами опасно рисковать.
Оба друга положили баночки с йогуртом в ближайшую урну. Потом, не спеша, доели пирожки и чипсы, и пошли работать.
Антон и Сергей работали монтажниками: проводили интернет. Дружили давно. Вместе работали, наверное, уже лет десять. Сменили три фирмы, всё искали, где место получше. В одной хозяин жадный был. Очень плохо зарплату платил, задерживал. А потом совсем всех кинул. Пытались ребята на него в суд подать, да не вышло ничего. Ушлый оказался. Всё предусмотрел. Так ни с чем и ушли. В другой — командировки постоянные. Объекты по всей области. Неудобно. У Антона как раз сын родился: Маше помощь нужна была, куда он от них уедет? И Сергей только женился. Стали искать другое место. И вот, вроде, нашли…
***
— Быстро как получилось! — радовался Антон.
— Ага, повезло, — согласился Сергей, радостно потирая руки, — Всегда бы так. Только четыре часа, а мы уже свободны! Сегодня наши играют. Футбол буду смотреть… Смотри! Мужик сидит на лавке. Плохо ему, по-моему…
Друзья шли через тот парк, в котором ещё недавно сидели на лавочке и обедали. Сейчас на той же самой лавочке сидел мужчина. Лохматый, в грязной одежде. Он был похож на бездомного. И было похоже, что ему плохо.
— Вызывай скорую, Тоха.
— Ага, сейчас, — сказал Антон, доставая телефон, — А что говорить-то?
— Мужчина! Что с вами? — обратился к незнакомцу Сергей.
— Траванулся я похоже… Ох, как скрутило…
— Чем? Чем? Ели? Пили что? — допытывался Сергей.
— Да йогурт, будь он неладен! Нашёл… я… его… — мужчина с трудом говорил между приступами боли, — Вижу, нераспечатанный один в урне лежит… а второй открытый… ну… я вот и решил, что просто не понравился кому-то… и вот…
Приехала скорая и мужчину погрузили на носилки.
— Куда его повезёте-то? — спросил у врачей Антон, когда те уже закрывали дверь машины.
— В восемьдесят вторую…
Машина включила сирену и быстро помчалась по улице.
— Вот тебе, батюшка, и юрьев день, — сказал Серега и с досады сплюнул в траву.
— А что? Есть захочешь и не такое съешь, — медленно проговорил Антон, — Вот блин! Гадко на душе. Чувство такое, что как будто я виноват в этом всём. Ведь это же я купил этот йогурт злополучный! Надо было его на помойку выкинуть.
— В чём ты виноват? Это магазин виноват! И чек мы с тобой не взяли! В суд надо на них подать! Да разве ж бомж будет в суд подавать? Эх…
— Пойдём завтра, хоть навестим его, что ли… Неудобно, правда. Как будто из-за нас.
На следующий день Антон с Сергеем опять закончили пораньше. Оставив катушки с кабелем, перфоратор и инструменты на работе, они переоделись и направились в супермаркет.
— Во! Апельсины, бананы, — перечислял Антон, — это больным всегда берут.
— Он на диете теперь, небось.
— Ничего. Фрукты можно, — уверенно ответил друг, как будто он был лечащий врач и точно знал, что можно, а что нельзя.
Сергей пожал плечами, и они пошли на кассу.
— Что вы, ребята! Напрасно вы беспокоились! — мужчина улыбался во весь беззубый рот, — Здесь так шикарно кормят, как на курорте! Тепло, хорошо! Рай, просто! А сестрички добрые какие, заботливые, как родного приняли. Кашель мой взялись лечить. С зимы дохаю, не проходит никак…
Они ещё посидели и поговорили. Оказалось, что мужчину зовут Владислав. Он бывший водитель маршрутки. Всю жизнь за баранкой. Сначала пассажирские автобусы водил. В основном ночью. Все отказывались от ночных смен, а ему нравилось! Хорошо, говорит, тихо, солнышка нет, не жарко, пассажиры спят. А потом стал на маршрутке работать. Там брал смены вечерние.
— Ночью, — рассказывал Владислав, — Совсем отвык спать. Мыкаюсь до утра, уснуть не могу, а днём — пожалуйста, сплю, как сурок. Вот с обеда до позднего вечера и выходил на работу…
Мужчина жил один. Была когда-то семья, да развалилась. Жена ушла от него. А с сыном виделся, да подрос уже парень, женился, в другой город переехал, далеко. Только если по телефону общаются. А жилья и работы лишился по глупости. Да так оно обычно и бывает…
— Запил крепко. Пару раз не вышел на смену, подвёл всех. Потом турнули меня. Деньги таяли. Стал с сомнительными друзьями общаться. А те и смекнули, как меня объегорить… Эх! Да что уж вспоминать! Дурак дураком был! Теперь зарёкся! В рот ни капли не беру. Только, что толку? Прошлого не вернуть.
— Молодые люди! — обратилась к Сергею и Антону врач, — Час посещения окончен. Выходите.
Мужчины вышли из палаты, и пошли по коридору. Вдруг Антон остановился и спросил врача:
— Ааа… Что с ним будет… с Вячеславом, когда выпишите?
— Что, что… На свободу обратно. Не можем же мы его тут без причины держать, койку занимать, — пожала плечами врач. Потом закрыла за ними прозрачные двери, и друзья оказались на лестнице.
— Слышал? — спросил Антон, — На улицу его опять. Вот как ему жить?
— Эх, Тоха! Такова жизнь. Ничего не поделаешь. Зато сейчас он, видишь, доволен: в тепле и заботе. Кормят три раза в день, а ты переживал…
— Да уж. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Только вот дальнейшая судьба его ждёт такая же… Хорошо, хоть документы есть у него.
— Да… Слушай, надо узнать, может ему можно помочь… Я тут вспомнил одну вещь…
***
— Ну, Виталий Николаевич! Он опять не выйдет сегодня на работу! — сокрушался пожилой мужчина в рабочей одежде сидя на потёртом стуле в маленьком кабинетике, — Некому там ящики таскать, когда привезут! Вон, поглядите. Спит. Беспробудным сном. Сколько раз я вам говорил: не верьте ему! Такие не перевоспитываются. Главное — желание. А он не хочет ничего менять.
— Зато ему поменяю! — разозлился Виталий Николаевич, сжимая от возмущения кулаки, — А то ишь, хорошо слишком устроился. Общежитие ему, зарплата… Всё! Кончилась малина. Привет, Серёга, чего пожаловал? — спросил мужчина и поднялся, чтобы пожать руку вошедшему Сергею.
— Дядя Виталий, тут такое дело…
И рассказал Сергей своему знакомому про Владислава.
Тот почесал затылок и задумался.
— Поручишься за него? — вдруг спросил Виталий Николаевич, — А то мне проблем не нужно. Начальник и так на меня косо смотрит. Пригрел я одного ханурика по доброте душевной. Общежитие выбил, а он наглеет. Зарплата, конечно не ахти какая. Сущие слёзы. Потому и терплю его. Никто другой не идёт.
— Поручусь! — решительно сказал Сергей, и при этом подумал, что сам не понял, что сказал. Ведь он не знает этого мужчину, Вячеслава-то! Совсем не знает! Вдруг подведёт? Но что-то в душе, как будто толкало на этот поступок, и он решительно повторил ещё раз:
— Поручусь! Бери его на работу, дядя Виталий, не пожалеешь!
Виталий Николаевич с детства знал Серегу, вместе с сыном его рос на глазах. Отказать ему не мог. Неудобно было.
— Хорошо. Завтра приводи своего знакомого.
— А можно сегодня? — хитро прищурился Сергей, вспомнив о том, что Вячеслава сегодня должны были выписать, и ночь ему предстояло снова провести на улице…
— Ладно. Хорошо. Что с вами поделаешь? — улыбнулся Виталий Николаевич, — Отцу привет передавай!
***
— Приглашаю вас, ребята, отметить! Первая зарплата у меня, вот! — улыбался Вячеслав, едва увидев на пороге склада Сергея с Антоном, которые как-то раз зашли к нему на работу, проведать.
— Ну, отлично! Поздравляем вас! — дружно ответили мужчины.
— Если бы не вы и тот йогурт, — при этих словах Вячеслав поморщился, видимо вспомнив, как тогда болел живот, — Не бывать бы мне уважаемым членом общества. Так и ночевал бы по лавкам и ел бы, не пойми что!
— Да! Судьба — она такая, непредсказуемая! — улыбнулся Антон,— И орудием её может стать даже испорченный йогурт! Во как!
А Сергей шутливо ткнул Антона локтем в бок и спросил:
— Философом заделался? Вот к чему приводит правильное питание! Машке своей спасибо скажи. Любит она тебя, заботится!
— Ага. Ну что? Пирожки сегодня купим? Или шаурму? А может, чебуреки? Время обеденное! Может и вы с нами, а? Вячеслав? Я приглашаю! — обратился Антон к мужчине. Тот улыбался.
— Ты не исправим… — покачал головой Сергей, пряча улыбку.
Жанна Шинелева
