У Лёнчика наконец-то появился щенок. Он его всё детство хотел. Но родители всегда говорили — «вот исполнится тебе 10 лет, тогда и купим тебе собаку при условии, если учебный год закончишь без троек». Но после десятилетнего юбилея, не взирая на отсутствие троек в последней четверти, Лёнчику было объявлено — «вот исполнится тебе пятнадцать…»
А потом было — «двадцать».
А потом — «вот когда институт закончишь»… «вот когда женишься».
Когда женился, тогда формулировка изменилась — «вот когда на свою квартиру съедете».
Когда съехали на свою квартиру (которая только казалась своей, а на самом деле была служебная), тут уже жена Ленка ставила условия. Они были предсказуемы — когда купим свою квартиру… когда ребёнку исполнится хотя бы год… хотя бы пять… хотя бы десять…
Так Лёнчик и жил без собаки все свои 55 лет.
А в пятьдесят пять, когда младшая дочка выпорхнула из родного гнезда и Лёнчик с Ленчиком остались одни, он вдруг хлопнул ладошкой по столу и заявил в грубой форме:
— Ленчик, а давай собачку заведём? Маленькую? Щеночка? Будем с ним гулять… ты его воспитывать будешь…
На удивление, Ленчик быстро согласилась. Даже как-то слишком быстро согласилась.
«Это она от того так быстро согласилась, что ей воспитывать некого. Дети были, их воспитывала, а теперь — некого».
Может, это была правда. Жена его, Елена Никакаевна (так её звали ученики в школе, где она работала завучем), привыкла командовать и любила, чтобы её все слушались. Но с отъездом младшей дочери завуч стала тусклой, особенно по вечерам, когда уставшая приходила с работы. Дома её встречала тишина и полное одиночество.
Муж не разрушал её одиночество. Муж Лёнчик был тихим уравновешенным человеком, что совсем не вязалось с его родом деятельности. Леонид Степанович был терапевтом в поликлинике и за все 30 лет работы на одном месте так и не научился рычать на людей. Все годы службы в родной поликлинике он скромно перемещался из кабинета в кабинет вдоль стеночки, только бы избежать рук, тянущихся к его халату — «а можно спросить?» Хотя врач был хороший, душевный, опытный. Люди его любили и, когда наша медицина разрешила прикрепляться в поликлинике к любому врачу, к Леониду Степановичу стали записываться бабки и деды даже из соседнего района. Чему он был, конечно же, не рад. Но вида не подавал.
И вот остались Лёнчик и Ленчик без детей. Трое наследников у них было и все разъехались. Старший сын по военному делу пошел, служит в Мурманске, там же у него семья. Средний — эколог, кандидат наук, мигрировал сначала в Москву, а потом в Австралию по приглашению от тамошнего института. А недавно младшая, окончив местный университет, махнула по стопам брата — в Москву, где у неё сразу же из ничего жених образовался и, соответственно, намечалась семейная жизнь.
Тоскливо стало родителям. И тут им на помощь пришла детская мечта Леонида Степановича. Мечта о собаке.
К выбору щенка Елена Никакаевна подошла очень серьёзно. Сначала узнала у сослуживцев — есть ли среди них особаченные. Оказалось, что есть. А узнала она об этом вот как:
Вызвала она в конце первой смены учителей на совещание, поговорила с ними о второгодниках, о будущих выпускниках, о проверках из Гороно… а потом, под конец, задала главный вопрос:
— Коллеги, не в службу, а в дружбу. Нужен совет. В принципе, совещание окончено, но, если среди вас есть владельцы собак, то тех попрошу остаться на пару минут.
Пара минут растянулись на полтора часа с чаем и пироженками (за ними быстро метнулась в школьную столовую молоденькая учительница Верочка из 1-Б). Владельцев оказалось пять человек.
— Елена Николаевна, прям удивили, — подняла брови учитель географии Нина Витальевна, — Вы собаку решили завести?
— Это не я, это муж, — неловко оправдалась завуч, и все поняли — она, — У меня вопрос — какие у вас собаки? Чего от них ожидать? С чего начать?
Можно, я не буду описывать тот вал информации, который свалился на голову бедной Елены Никакаевны? Потому что вал был огромный. Трое из пяти особаченных учителей оказались владельцами приютских подобрашек, двое — породистой элиты. Все расхваливали свои породы и беспороды, стараясь при этом не задеть достоинство «соседа по парте».
— А размер какой? Трудно с большой собакой?
Выяснилось, что с большой собакой совсем не трудно, но тяжело её носить, если она заболеет.
— А маленькие? У них какие недостатки?
— Гавкучие, — сказала математичка, мать двух мелких метисов, — Перед соседями стыдно.
— И совсем не гавкучие, — встала на защиту мелочи владелица чемпиона всея Руси породы бассенджи, — Мой молчит, как рыба об лёд.
Совещание длилось больше часа. А может, и целых два. Домой завуч Елена Никакаевна шла с пухлой от информации головой и совершенной пустотой в ячейке мозга под названием «выбор».
«Скажу Лёнчику, что надо ещё поспрашивать людей, — думала она, переступая порог квартиры и становясь Ленчиком, — Ждал же он столько лет, пусть ещё немного подождёт».
Мужа дома не было.
«Опять на вызовах задерживается, — с пониманием вздохнула Ленчик, — Только бы сам не заболел…»
Приготовила ужин, накрыла на стол и стала ждать своего Лёнчика, который вскоре и появился.
— Ленчик! — позвал он от входной двери, — Я не один! Встречай гостя!
Она зажгла в прихожей свет и непонимающе посмотрела на мужа. Кроме него, в прихожей никого не было.
— Вот… — протянул он ей кулёк. Кулёк шевелился и сопел.
— Это что?
— Это наш четвертый, Леночка, — с неудавшейся небрежностью сказал муж, переобуваясь в домашние тапочки, — Я уж не стал ждать, пока ты выберешь…
Елена Никакаевна приняла в руки сопящий свёрток и… расплакалась от непонятных ей мешанины чувств счастья, обиды и облегчения.
— Да как же… Со мной бы посоветовался… Где ты взял-то его?
С тех пор жизнь Ленчика и Лёнчика стала другой. Завуч из школы летела домой, как на крыльях, а терапевт районной поликлиники наряду с таблетками прописывал своим пациентам завести собаку.
Строгая завуч мечтательно улыбалась на уроках от одной мысли о Томаше (так назвали щенка), чем вводила в заблуждение учеников.
Тихий скромный терапевт, записавшись на дрессировки с инструктором, выработал командный голос и теперь в коридорах поликлиники можно было услышать энергичное «Только спросить? В порядке живой очереди!»
Каждые выходные они теперь проводили на природе. Ведь Томашеку надо побегать по травке. На море иногда выезжают, хоть ехать до моря четыре часа. Но ради Томашека купили основательную палатку и толстые спальные коврики.
Жизнь перестала быть тоскливой. Наоборот — наполнилась смыслом, счастливыми планами, ожиданиями прогулок, уютных вечеров, ярких поездок на природу. В Ленчика и Лёнчика словно новую жизнь вдохнули.
Этим летом старший сын с женой и внуком в отпуск приезжал. Посмотрел на родителей и сказал своей жене:
— Не узнаю своих… Совсем другие люди, моложе нас с тобой.
Из отчего дома старший сын уезжал с твердым желанием завести у себя в Мурманске собаку.
Вот так исполнилась детская мечта районного терапевта Лёнчика. Леонида Степановича.
