Нина посмотрела на календарь. Конец весны. Скоро лето. А она очень устала от всего. Устала от мужа, от детей, от домашних дел.
В общем, семейная жизнь Нине была, можно сказать, поперёк горла. Она видеть уже никого не хотела. Мечтала сбежать, куда подальше, и спрятаться от всех. Нина решила поговорить с мужем.
— Я думаю, Леонид, что нам с тобой какое-то время следует пожить врозь.
Леонид сделал большие глаза и… с удивлением посмотрел на жену.
Михаил Лекс, автора рассказа, канала «Как стать счастливым?» и первого комментария
— Отдельно, — уточнила Нина.
Леонид молча повертел головой. В его глазах по-прежнему виделось непонимание.
— Ненадолго, — быстро добавила Нина.
«Что такого непонятного я говорю? — думала Нина. — По-моему, всё предельно ясно.»
— Я правильно понял, ты хочешь ненадолго расстаться? — спросил Леонид.
«Ну, наконец-то, — подумала Нина, — дошло до него. Как до жирафа, честное слово.»
— Это только на два месяца, Лёня, — нежно сказала Нина. — Самое большее — три. Разберусь в своих чувствах, и… сразу назад. Но я уверена, что всё это не более чем пустой вздор. Так… Ничего серьёзного… я думаю. Просто… хочу разобраться в себе, в своих притупившихся чувствах, в своём отношении к тебе, в том, что между нами происходит. Ты понимаешь меня?
Леонид рассеянно смотрел на жену, думая о чём-то своём.
— Ты меня слышишь, Лёня? — ласково поинтересовалась Нина.
Леонид очнулся от своих мыслей и посмотрел на жену.
— Да, — уверенно сказал он, — я всё слышу. Ты хочешь разобраться в своих чувствах? Да?
— Мы уже столько лет вместе и… Я устала, Лёня. И мне кажется, что наши отношения стали какими-то другими. Не такими, какие они были раньше. Чувства — не те. Понимаешь? Вроде как в тупик зашли.
— Понимаю, — сказал Леонид. — Чувства притупились.
«Ну, хорошо, что хоть это понял, — подумала Нина. — А то уж я боялась, что придётся ему всё подробно разжёвывать.»
— И что? — спросила Нина. — Как ты на это смотришь?
— Нормально смотрю, — неуверенно и грустно сказал Леонид. — А что? По-моему, это очень… хорошая идея. Три месяца поживёшь одна. Без меня… Без детей… Разберёшься в своих чувствах. Выйдешь из тупика и… Вернёшь эту… как её?… остроту чувств и… И назад? Я всё правильно понял?
«Господи, как всё примитивно он понимает, — думала Нина. — По-моему он совершенно меня не слышит. Или не хочет? Детей наших зачем-то вспомнил. При чём здесь сейчас наши дети? А может, он просто не способен понять всё так, как оно есть в действительности?
Впрочем. Что от него требовать-то? Он ведь мужчина. Разве мужчины способны чувствовать так же глубоко, как мы. В этом наша женская, можно сказать, трагедия. Не буду к нему слишком суровой и требовательной.»
— Да. Ты всё правильно понял, — подтвердила Нина. — Три месяца вполне достаточно.
— Вот видишь, какой я у тебя сообразительный, — грустно улыбаясь, сказал Леонид. — Но ты ведь даже не поела? Или ты… так… голодная уйдёшь?
«У него одна еда на уме, — подумала Нина. — Я ему об утраченных чувствах, а он… Не поела! Как будто именно это сейчас так важно. Я, может, сейчас вообще… навсегда ухожу, а он… Что у него в голове, не понимаю.»
— Значит, ты не против? — спросила Нина.
— Я не против, — тихо ответил Леонид и тяжело вздохнул.
— Очень хорошо, — сказала Нина, делая вид, что не замечает его переживаний. — Очень хорошо. А что ты скажешь нашим детям?
— Что скажу? — Леонид сделал удивлённое лицо. — Скажу, что мама уехала разбираться в себе, в наших отношениях и в своих чувствах. Правильно? И что через три месяца она вернётся.
«Нет, с ним просто невозможно разговаривать, — подумала Нина. — Он всё видит в каком-то розовом свете. Так же нельзя.»
— Нет, — строго сказала Нина. — Так нельзя, Леонид. Дети могут это неправильно понять. Да и не только дети… Сегодня и… не каждый-то взрослый способен верно оценить такое. Ты согласен?
— Да-да, конечно, — нехотя согласился Леонид. — Неправильно понять могут. И дети, и взрослые. А что тогда сказать нашим детям?
Нина тяжело вздохнула.
«Всё — я… — подумала она. — Опять я обо всём должна думать.»
— Лучше ты скажи им, Лёня, что мама уехала… по делам, — Нина улыбнулась, всем своим видом показывая, насколько это просто.
— Да, — задумчиво согласился Леонид, — по делам — это лучше. Так и скажу детям. Уехала мама по делам, вернётся месяца через три.
— В крайнем случае, четыре, — сказала Нина.
— Может, лучше я вообще не буду говорить, насколько ты уехала от нас? — робко поинтересовался Леонид.
— Правильно! — обрадовалась Нина.
«Ну, хоть в чём-то он может проявить сообразительность, — подумала она.»
— Когда вернусь, тогда и вернусь, — продолжила она. — Чего зря детей в заблуждение вводить?
— Конечно, — тихо согласился Леонид.
Нине показалась странным такое поведение мужа.
«Чего не скажу, он со мной соглашается, — подумала она. — А главное, что особого переживания на его лице я не вижу. Нет, вижу, что переживает, но… Как-то не очень сильно.»
— А ты что будешь делать, пока меня не будет? — как бы между прочим, спросила Нина.
— Да ты за меня не беспокойся, Ниночка, — горько усмехнувшись, спокойно сказал Леонид. — Я найду, чем себя занять.
«Хорошенькое дело, — подумала Нина. — Не беспокойся! А я, милый, сейчас не за тебя, а за себя беспокоюсь. А ещё эта горькая усмешка его! Точно что-то задумал.»
— Чего-нибудь придумаю, — спокойно продолжал вслух размышлять Леонид.
«Интересно, чем это он занять себя собирается? — подумала Нина. — А главное, меня поражает то спокойствие, с каким он отвечает. Не-ет, он точно что-то задумал.»
— А всё же! — настаивала Нина.
— Ну-у… — Леонид немного подумал. — Для начала, может, тоже, как ты, разберусь в наших отношениях.
«О, как! — подумала Нина. — Ещё не легче. В отношениях наших он разбираться будет. Интересно.»
— А чего тебе не нравится в наших отношениях? — строго спросила Нина.
— Всё нравится, — испуганно сказал Леонид. — Но ты ведь сама говоришь, что чувства — не те. Притупились.
— Ну, да, — согласилась Нина. — Притупились.
— Вот я и буду разбираться, — сказал Леонид.
— И долго разбираться думаешь? — спросила Нина.
— Так это… — Леонид сделал испуганное и вместе с тем удивлённое лицо, и задумался. — А наверное, пока тебя не будет, я и буду разбираться.
«А если меня год не будет? — подумала Нина. — Он что, весь год будет разбираться в наших отношениях? И чего здесь разбираться-то? По-моему, и так всё понятно. Ладно. Пусть разбирается. Ему полезно.»
— Я пока на даче поживу, — Нина решила сменить тему.
— И правильно, — сказал Леонид. — Чего зря деньги тратить на гостиницы или съёмные квартиры. Живи на даче. Сейчас тепло. А скоро лето. Можешь там спокойно до зимы жить. А можешь — и зимой. Дача у нас — тёплая. В ней круглый год жить можно. Скучно там, правда. Но да ты ведь не веселиться туда едешь? Я так понимаю? А разбираться в наших отношениях?
— Ну да, — согласилась Нина, — не веселиться.
«Я — на даче, а ты, интересно, где быть собираешься? — подумала Нина.»
— А ты? — спросила Нина.
— А чего я? — не понял Леонид.
— Ну, это… где будешь, пока меня не будет? — уточнила Нина.
— Да здесь и буду, — ответил Леонид. — Дома. С детьми. Где же ещё-то? Тебя нет. Пока здесь. А… там посмотрим.
— Посмотрим?
— Возьму отпуск, — сказал Леонид. — Может, съездим куда. А может, и в городе найдём, чем себя развлечь.
— Развлечь?
— Ой, — испугался Леонид того, что сказал. — Нет, конечно. Не развлечь. Это я неправильно выразился. Подумать! Подумать о жизни, о наших отношениях. Ну, всё, как ты говорила.
«Он меня окончательно запутал, — подумала Нина.
— Всё вывернул наизнанку. Не поймёшь, где конец, где начало.»
— Я говорила? — спросила Нина. — Что я говорила?
— Что чувства — не те, — напомнил Леонид. — Что разобраться в отношениях надо. Нет? Не ты?
— Ах, это, — вспомнила Нина. — Это да. Это я говорила.
«Нет, с ним, чтобы нормально разговаривать, надо иметь большое терпение, — подумала Нина. — Он способен, кого угодно из себя вывести.»
— Я вот смотрю на тебя, Лёня, и в толк не возьму, — сказала Нина. — О чём ты всё время думаешь?
— Думаю о чём? — не понял Леонид.
— Да с самого начала нашего разговора, Лёня, ты всё время о чём-то думаешь, я ведь вижу. О чём?
— Я думаю, ты вещи сама соберёшь, или тебе помочь? — спросил Леонид.
«Приехали, — подумала Нина. — Для него вещи сейчас самое главное. От него, можно сказать, жена уходит, а он… Вот он, оказывается, о чём думает. Ну, вот что он за человек после всего этого!»
— И всё-таки, Лёня, я не понимаю, — сказала Нина. — Ты как-то уж очень спокойно относишься к моему уходу.
— Так ты ведь не навсегда, — грустно сказал Леонид. — Я правильно понял?
— Не навсегда-то, не навсегда, — сказала Нина, — но всё-таки, знаешь, как-то вот странно мне, что ты так спокоен.
Лёня задумался.
— Ты считаешь, что надо было как-то… более эмоционально?
— Вот только тяжёлых переживаний мне и не хватало, — ответила Нина. — Нет. Лишние эмоции ни к чему.
— Но ты права, Нина, — сказал Лёня. — Я, действительно, какой-то бесчувственный. Нет, чтобы начать уговаривать тебя остаться, на колени встать, умолять не делать этого. Мямлю, как тряпка, что-то невразумительное.
Теперь задумалась Нина.
— Нет, — уверенно сказала она. — Твои уговоры тоже бы ни к чему не привели. И вся эта театральщина с падением на колени, мольбами остаться и так далее… Я бы не поверила.
— Что же делать?
— Ладно, — Нина махнула рукой. — Сойдёт и так. Только… это… Лёня, какой-то ты… бесчувственный совсем, что ли.
Лёня грустно улыбнулся и пожал плечами.
— Ты вещи все свои заберёшь? — спросил он.
— Конечно все, — ответила Нина. — Не известно, насколько оно всё затянется. Да и… не так-то много у меня вещей.
— Ну, не скажи.
— Чего… не скажи. Когда у других больше! — сказала Нина. — А у меня… Так… Пара чемоданов.
— Это да, — согласился Лёня. — У некоторых и больше.
Они собрали чемоданы.
— Может, детей позвать? — предложил Лёня. — Проститься?
— Да… чего уж там, — Нина махнула рукой. — Пусть спят. Витя, ты же знаешь, в три часа ночи домой вернулся. Как он сегодня в институте будет? Да и Надежда почти всю ночь по телефону болтала. О чём только думает? Ведь выпускной класс. Экзамены скоро. А она?
— Как мы тут без тебя? — тихо произнёс Лёня.
— Ты уж смотри за ними, — сказала Нина.
— Ладно, — Лёня махнул рукой.
— Сядем? — сказала Нина.
Они сели.
— Ну! — сказала Нина. — Пора. Долгие проводы, лишние, как говорится…
— Да-да! — вскакивая за женой, сказал Лёня.
— Пойду.
— Машину вызвала?
— Вызвала.
— Помогу тебе чемоданы вниз спустить.
Нина и Лёня вышли на улицу.
Пока ждали машину, молчали. Подъехала машина. Лёня засунул чемоданы в багажник.
— Долго-то там не тяни, — сказал Лёня. — С чувствами разберись, и возвращайся.
— Ладно, — спокойно сказала Нина. — Я и не собираюсь долго. Не волнуйся.
— Ну, а как не волноваться-то, — спокойно сказал Лёня.
— На сухомятке не сидите, — сказала Нина. — Супы варите, хоть иногда.
— Будем варить, — пообещал Лёня.
— Ай, — Нина тяжело вздохнула. — Знаю я, как вы будете.
— Да точно будем, Нин, ты не переживай, — сказал Лёня.
— Но ты точно не сердишься, что я вот так уезжаю? — спросила Нина.
— Не сержусь.
— Согласен, что это только укрепит наши отношения?
— Конечно, согласен.
— Чтобы и чувства, и отношения. Ну, ты понимаешь!
— Конечно, любимая, — соглашался Лёня. — Всё понятно.
Нина уехала. Лёня быстро поднялся в квартиру.
— Ура! — закричал он. — Мама уехала. Свобода!
— Пап, можно, я сегодня в школу не пойду? — кричала из своей комнаты дочка. — Чего-то я, вроде как, не очень себя чувствую.
— Можно! — радостно кричал Лёня.
— Пап, а можно я сегодня в институт не пойду? — закричал из своей комнаты сын.
— Нельзя, — радостно кричал в ответ Лёня.
— А почему Надьке можно, а мне — нет? — кричал Виктор.
— Не Надьке, а Наде, это во-первых, — радостно сказал Лёня. — А во-вторых, потому что школьное образование у нас бесплатное, сынок, а за твоё обучение я плачу такие деньги!
— Ну, папа! — кричал Виктор.
— Нет! — сказал Лёня. — И не порти мне праздничное настроение. У меня не так-то много времени. Мама, скорее всего, уже дня через два вернётся. А мне столько всего успеть надо, до её возвращения. А вы тут… начинаете! Грузите меня ерундой какой-то своей. Как дети малые, честные слово. Ну, когда взрослыми станете?
