У Лены с мамой отношения были не самые лучшие. Они общались, иногда заходили друг к другу в гости. Но обычно такие визиты заканчивались руганью.
Мама Лены была властной женщиной. Дочку воспитывала строго, ласки особой не проявляла. Бабушка Лены была такой же, и словно эта холодность передавалась по наследству.
Лена боялась, что когда вырастет, тоже станет такой же: грубой, неласковой. И муж от нее уйдет так же, как ушел дедушка от бабушки и папа от мамы. Мужчины в их семье просто не выдерживали той суровости, которая шла от женщины. Словно, на их роду какое-то проклятье было.
Но то ли это проклятье на Лене закончилось, то ли гены тихого и доброго отца пересилили, но девочка росла очень нежной и любящей. Бывало, когда еще маленькой была, обнимет маму крепко-крепко и на ушко шепчет: «Я тебя люблю». А мама, как статуя. Говорит: «Я тебя тоже» и тут же Лену от себя отцепляет. Мол, дела делать надо, а тебе уроки. Нечего тут время терять со своими ласками.
Поэтому когда Лена виделась с отцом, у нее внутри, словно, весна наступала. Возрождалась та любовь, напитывая девочку новыми силами.
Но отец умер рано, и когда Лена пошла в десятый класс, осталась у нее лишь хмурая мать, и не менее хмурая бабушка. В их доме не был слышен смех, никогда не случалось праздного веселья. Вечером все расходились по комнатам и занимались чем-то своим.
И когда Лена встретила своего будущего мужа Юру, то первое время даже не знала, как реагировать на его объятия, поцелуи, ласку. Ей было приятно, но она к этому не привыкла.
Но Юра приучил. Приучил часто обниматься, приучил к поцелуям по утрам и вечером, когда он приходил с работы. Приучил к тому, что можно выходные проводить вместе, в том самом праздном безделье. Показал другую сторону жизни – легкую, веселую, наполненную счастьем и улыбками.
Бабушка Лены к тому моменту умерла, и осталась у нее лишь мать. И взрослой Лене, так сказать, перевоспитанной мужем, было очень тяжело с ней общаться. Не улыбнется, не приласкает, слова доброго не скажет. Придет в гости и давай свою дочь отчитывать. Убираешься плохо, еды приготовила мало. Тебе лишь бы отдыхать!
На этой почве и случались скандалы. Лена пыталась донести до мамы, что она живет так, что бы радоваться жизни. А мама доказывала ей, что делу время, а потехе час. Правда, как не пыталась Лена вспомнить хоть час потехи в своем детстве, так и не смогла.
Постепенно, Лена свела общение с мамой к паре минут в неделю. Позвонит, узнает, что все хорошо, и можно еще неделю не общаться, не выслушивать негатив.
А тут Лена узнала, что беременна. Счастью не было предела. Она точно знала, что малыша будет воспитывать по-другому. Что в их доме будет звучать смех, что она сама будет постоянно обнимать ребенка и говорить ему о том, как его любит.
Но все оказалось не так просто. Буквально через месяц после того, как Лена узнала, что носит под сердцем ребенка, ей раздался звонок из больницы. Мама упала и сломала шейку бедра. Притом, упала на ровном месте. И теперь ей требуется постоянный уход, потому что не факт, что она сможет ходить.
Весь мир Лены тогда рухнул. Ей, конечно, было безумно жаль маму, но и себя ей тоже было жалко. Но делать нечего, забрала Лена маму к себе домой.
Больные люди и так капризные, а когда они по жизни всем недовольны, то становятся вообще невыносимы.
Так и мать изводила Лену. Той бы совсем нервничать не нужно, к тому же и беременность протекала не совсем гладко. Но маме было на это все равно. Точнее, она считала, что дочь обязана обеспечить маму должным уходом, чего бы ей это ни стоило.
Юра злился. Предлагал Лене нанять сиделку для мамы, и чтобы она жила отдельно.
— Я хочу, чтобы ты и наш малыш были счастливы и здоровы. А каждый вечер, возвращаясь с работы, я застаю тебя без сил и со слезами на глазах. А тебе вообще нервничать нельзя!
— Я так не могу, — плача, говорила Лена, — это же моя мама.
— А у тебя в животе наш ребенок, которого нужно беречь. А ты мало того что нервы треплешь, так еще и физически напрягаешься. А я помочь могу только вечерами и в выходные. Если не хочешь сиделку, можно отправить ее туда, где ей предоставят должный уход.
— Ты предлагаешь сдать маму в дом престарелых? – даже ужаснулась Лена.
— Не в дом, а в пансионат. Есть такие, которые лучше санатория. Да, стоят недешево, но мне твое здоровье намного дороже.
Лена отказывалась, хоть предложение было и заманчивым. Она безумно устала, и каждый день переживала за ребенка.
А дальше стало хуже. То ли у мамы с разумом давно были проблемы, но Лена их не замечала, потому что общалась редко, то ли это на фоне перелома. Хотя, может, и упала она, потому что с ней уже что-то было не так. Но с каждым днем Лена все чаще замечала, что мама заговаривается, путается. А один раз она ее даже не узнала, и стала кричать на весь дом «Где моя дочь?».
Лена вызвала врача, и тот констатировал, что у мамы развивается Альцгеймер. И, видимо, уже давно. А на фоне отсутствия физической активности, болезнь стала прогрессировать.
И это не лечится. Препараты могут замедлить развитие болезни, но процесс уже запущен.
Лена тогда всю ночь проплакала. Корила себя, потому что если бы она чаще общалась с мамой, то раньше заметила бы симптомы. И тогда, может, мама была бы еще в более-менее нормальном состоянии.
Юра больше не настаивал на том, чтобы отправить тещу куда-то из дома. Он видел, что Лене и так непросто, и не хотел на нее давить. Просто старался помогать больше.
Но однажды случилось страшное. Мама снова не узнала дочку, и запустила в нее книгой, испугавшись незнакомого, как ей казалось, человека, и попала прямо в живот.
Лена очень испугалась. Поехала в больницу, где, к счастью, сказали, что ничего страшного не произошло.
В тот вечер Лена сидела одна в кафе, согревая руки о чашку с чаем. Она выбирала между матерью и ребенком, и это был страшный выбор. Лена понимала, что когда малыш родится, а потом начнет ползать, ходить, его бабушка может причинить ему вред. Не потому что пожелает этого сделать, а из-за игр ее сдающего разума.
Когда Лена вернулась домой, мама, на удивление, была вполне себе адекватна. Она села к ней на кровать и улыбнулась.
— Мам, ты помнишь, что случилось днем? – спросила она.
— Нет, а что такое?
— Ты кинулась в меня книжкой. Попала мне в живот. А я беременна.
— Не было такого, — фыркнула мама. – Принеси мне чаю, а то я что-то подмерзла.
— Мамуль, — Лена еле сдерживала слезы, — мне трудно за тобой ухаживать. А скоро у меня родится ребенок, и я переживаю и за него, и за тебя, и за себя. Мы с Юрой решили отправить тебя в санаторий. Там хорошо: врачи, много людей, вывозят каждый день гулять даже тех, кто лежит. Я-то тебя на улицу не могу вывезти. Может, они тебя даже на ноги поставят!
Естественно, что мама возмущалась. Назвала дочь неблагодарной, сказала, что это ее долг – заботиться о матери.
Лене и так было трудно, а после этого разговора стало совсем плохо. Она даже думала, что скорую придется вызывать.
Но на следующий день мама опять не узнала Лену, и та поняла, что поступает правильно. Пройдет совсем немного времени, и мама совсем перестанет ее узнавать. И тогда Лена станет для нее таким же чужим человеком, как и те врачи, которые будут о ней заботиться.
Пансионат они подобрали самый лучший из тех, что были поблизости. Отзывы были отличные, персонал приветливый. Когда Лена и Юра приехали туда, то даже улыбнулись друг другу.
Большая территория, и очень много тех, кто гуляет. И даже неходячие пациенты сидят в инвалидных креслах и дышат воздухом.
— Ей тут будет хорошо, — проговорил Юра, обнимая жену. – И тебе будет спокойно. Если что-то случится, тут есть врачи, которые смогут помочь. И за ней будут ухаживать, а ты спокойно доносишь малыша.
Лену все равно мучила совесть, когда она отвозила туда маму. Но, навещая ее, она видела, что обращаются с ней и впрямь хорошо, дают все необходимые лекарства, гуляют с мамой.
Правда, мама через раз узнавала Лену. А когда узнавала, то недовольно поджимала губы, мол, собственная дочь сдала в дом престарелых.
Лена родила здорового и очаровательного малыша и через несколько месяцев познакомила его с бабушкой. И та улыбнулась, хоть и не понимала, что это ее внук.
Мама два года прожила в этом пансионате. В конце она уже совершенно потеряла связь с реальностью, но Лена все равно ее навещала. Но даже после смерти матери, у нее на душе был груз вины. Хоть она и знала, что мама жила в отличных условиях под наблюдением замечательных врачей.
И лишь мысль о том, что не смогла бы она ухаживать и за сыном, и за мамой, немного ее успокаивала. И она знала, что если с ней случится нечто подобное, она не хочет, чтобы ее ребенок разрывался между нею и своими детьми. Наверное, это все же было правильным решением. Хоть и безумно трудным.
Юля С.
