— Мама!!!
Крик разорвал ночную тишину и заставил Варвару вскочить на ноги.
— Сыночек, Егорушка, — Варвара бессильно плакала, гладила мечущегося по кровати сына по спутанным мокрым волосам, — Проснись, сынок!
Приступы повторялись два-три раза в год, что было тому причиной Варвара не знала. К кому только не обращалась измученная женщина, и в Якутск ездили, и даже до Ленинграда добрались. Врачи ничего не понимали:
— Ваш сын абсолютно здоров, никаких отклонений. Сколько наблюдаем – никаких приступов. Просто у ребенка повышенная возбудимость, вот и снятся иногда страшные сны. Пусть больше времени проводит на свежем воздухе, хорошо питается, а перед сном не давайте играть в быстрые игры, читайте ему или пусть музыку слушает.
Варвара с сыном возвращались домой, Егорка вел себя как обычный жизнерадостный ребенок, а через несколько недель после поездки всё повторялось: ночные крики, стоны, и полная невозможность разбудить мальчика. Просыпался он сам, в слезах, потом весь день ходил поникший и вялый. Через пару дней жизнь возвращалась в свою колею, и так до следующего приступа. Варвара готова была согласиться, да, врачи правы, сын видит страшные сны, это может случиться с любым. Но в последний год приступы участились, сын уже не так быстро отходил от них, плюс стал жаловаться на частые головные боли.
Варвара вновь выбила направление и повезла Егорку в Якутск на обследование. И вот только в тот раз рентген показал наличие в голове небольшой гематомы, чуть менее 8 мм.
— Он не ударялся? – старый доктор пристально посмотрел на Варвару, Какой-то точечный сгусток крови, не могу понять, что это.
— Так, чтобы сильно – нет, я бы заметила кровь или синяк. Хотя он иногда трет правый висок, будто ему что-то мешает, — Варвара с тревогой взглянула на врача, — Скажите, это опасно?
— Нужно провести исследование, но у нас нет необходимой аппаратуры, – вздохнул доктор, — Мы можем вас отправить в Москву или Ленинград, но не раньше осени.
На дворе стоял март, и ждать осени Варвара не хотела.
— Доктор, что нам делать? Вы хоть назначьте какое-нибудь лечение, сын тк мучается!
Доктор встал, подошел к окну, побарабанил пальцами по стеклу.
— Вот что, голубушка, я вам скажу. Попробуйте найти лекаря из ваших, шамана какого-нибудь. Вдруг поможет?
Варвара потеряла дар речи. Ни в каких шаманов она не верила, росла пионеркой, комсомолкой, только вот в партию не вступила, рекомендацию не дали. Конечно, родить без брака, разве так настоящие коммунистки поступают? Девушку с детства учили: Бога нет, никакого, ни христианского, ни мусульманского, ни своего, языческого.
— Возвращайтесь домой, а осенью мы вам вызов отправим, — доктор вздохнул, — Раньше ничем помочь не сможем. Ну а если вдруг найдете целителя, передайте, пусть обратит внимание на правый висок.
Через две недели приступ у Егорки повторился, еще через три – снова. Раньше перерыв мог составлять четыре – пять месяцев, но болезнь явно шагала слишком быстро.
И Варвара решилась. Поздно вечером она пришла в дом моего дяди Прокопия, приходившегося ей дальним родственником.
— Прокопий, заклинаю тебя твоими племянниками, помоги. Егорушке всё хуже и хуже, как будто хворь изнутри грызет. Врач сказал, раньше осени не приезжать, а я боюсь, не переживет Егор лето, чахнет на глазах.
Мне и Васе было тогда по два года, по известным причинам (я не раз об этом писала) родственники над нами тряслись, и слова «заклинаю твоими племянниками» были для Прокопия равносильны приказу.
— Врач сказал найти шамана, только вот где искать – забыл предупредить. Помоги, старики сказали, что у жены твоего брата шаман в родственниках.
— Неправду сказали. Шаман Константин Людмиле не прямой родственник, общей крови нет. Поговорю, конечно, но, слышал, старик совсем слаб, 94 года уже, — и видя, что Варвара готова вновь расплакаться, добавил, – Я попробую.
Через день он зашёл к Варваре:
— Собирайтесь. Завтра вертолёт в Абый будет, срочно покупай билеты. Старик сказал, что ждёт Егора, видение ему было.
…Уже который раз ему снился этот странный сон. Как будто он, маленький Егорка из далекого якутского села, ходит в черной кожаной тужурке, крагах и с пистолетом на боку. Причем Егорка, в жизни своей видевший только старенькую отцовскую ТОЗовку, четко знал, что пистолет этот называется «маузер», калибр 7,63. Во сне Егорка отдавал приказы металлическим голосом, и как будто наяву, чувствовал ту волну ужаса, исходившую от молодой девчонки, которой он бросал в лицо три магические буквы — ВЧК. Потом он вел эту перепуганную девчонку какими-то темными подворотнями и равнодушно думал: «И этой каюк». А потом наступало ОНО — что-то черное, глухое, накрывало его с головой, и Егорка с криком просыпался в своей уютной деревянной кроватке, успокаиваемый ласковыми руками любимой мамы. Через пару дней ужас этого сна забывался, Егорка вновь становился непоседой и озорником, и никакая зловещая тень не омрачала его веселого нрава. До следующего сна.
О чём ему говорил этот худой старик, Егор понимал с трудом:
— Ты должен дойти до конца, заглянуть в глаза своего ужаса. Тогда он отпустит тебя и никогда не вернется. У меня мало сил, я вряд ли смогу помочь, ты всё должен сделать сам. Единственное, что могу сделать – вызвать твой сон сегодня. Если ты готов.
И он опять повторился, этот сон. Егорка был готов идти до конца, слова старика он слышал, даже проваливаясь в промозглый вечер 1921-го. Во сне мальчик помнил, он должен, обязательно должен увидеть, что там, дальше.
Вот – вновь темные сырые подворотни, вздрагивающие худые плечи, обтянутые дешевеньким ситцем… Чувствуя, что вот, сейчас, наступит ОНО, Егорка всем усилием воли оттолкнул раскинувшиеся крылья темноты, которые собиралась накрыть его. Мелькнула смутная тень, чьи-то руки выхватили Егоркин пистолет… Тёмный двор закружился перед его глазами, все сильнее и сильнее. Он успел заметить взгляд обернувшейся девчонки – сначала испуганный, потом растерянный, и, наконец, торжествующе радостный.
Все стихло. Не было больше этой страшной пугающей темноты, наоборот, Егорка впервые после очередного кошмара проснулся спокойный и умиротворенный. Отчего-то он знал, что этот кошмар, мучивший всю его маленькую жизнь, больше не повторится.
Варвара пришла за сыном, как и было велено, к обеду. Шаман слабо махнул рукой:
— Твой сын молодец, прошел путь до конца. Его больше не будут мучить кошмары, он проживет долгую и счастливую жизнь.
Варвара, не совсем веря, улыбнулась, взъерошила волосы сына и вскрикнула. На правом виске Егорки уже немного запеклась кровавая ранка, небольшое отверстие, оставленное пулей калибра 7,63.
Осенью Варвара всё же повезла сына в Якутск. Рентген показал, что никаких гематом у ребенка нет. В Ленинград они не поехали.
