Когда нам не все равно…

Ярослав спешил домой, так как знал, что ужин давно готов, вся семья в сборе, мама приехала в гости, а он задержался сначала в офисе, а потом в магазине. Жена попросила заскочить и купить кое-что. Нет бы заплатить карточкой, так нет, он выложил почти все свои наличные. Сунул сдачу в карман, мятую сторублевку, и с пакетами двинулся на стоянку к машине.

У входа в супермаркет на ступеньках сидел дедушка. Рядом с ним стояла пластмассовая скамеечка, видавшая виды, а на ней красовался букет цветов, явно на продажу.

Ярослав промчался мимо, заметив эту картину лишь мельком. Он и так уже опаздывал, а на дороге вечерние пробки. Еще ехать и ехать. Но загрузив пакеты в багажник, он все же оглянулся на старичка. Его удрученный, сгорбленный вид вызывал жалость и тревогу.

Сам не зная, почему, Ярослав направился все же к нему. Подойдя поближе, он заметил, что старик совсем плохо видит, сощуренными слезящимися глазами он с какой-то потаенной надеждой взирал на него. И тут Ярослава прошиб пот! Он узнал в этом старичке своего учителя математики в школе. Он и тогда уже был пожилым, а сейчас и подавно!

Вот только имя забыл! Почти двадцать лет прошло с тех пор. Но он вспомнил его, добродушного, веселого дяденьку, над которым по-доброму подсмеивалась школьная ребятня. Но учитель был хороший, знания давал крепкие. И вот сейчас он стоял перед ним и давался диву: учитель совсем сдал, одет был кое-как, сидел на ступеньках и продавал свой неказистый букетик.

Да и цветы-то были «беспородные». Где он их только набрал? Головки беленьких, похожих на полевые ромашки цветочков, клонились к земле, роняя лепестки. Несколько зеленых веточек бодро торчали из общей кучки, а в середине запряталась яркая, темно-розовая астра.

Стебли цветов мокли в поллитровой банке, а старик придерживал ее трясущейся рукой. Зрелище было из ряда вон жалким. Мимо спешили люди, никто даже не глядел в его сторону.

— Сколько стоит ваш букетик, дедушка? – нарочито громко спросил Ярослав, подумав при этом, что в кармане лишь стольник.
— Сто рублей, сыночек, — торопливо ответил дед. – Возьмешь?
— А то! – обрадовался мужчина, доставая купюру.
Нет, он не стал напоминать ему о себе, чтобы не огорчать старика. Каково ему будет узнать, что перед ним, таким нищим и немощным, стоит его бывший ученик. Но сердце от жалости защемило так, что аж дышать стало трудно.

Он забрал цветы, бережно обернутые сверху мятой газетой, и направился снова к машине. Хотел спросить, не подвезти ли вас, но старик уже подхватил свою скамеечку и зашел в магазин. Еще минут пять Ярослав размышлял, как поступить, но ответа не нашел. Да и дома ждали. Уже проезжая мимо входа, он вновь заметила старика, вышедшего из дверей с батоном в руке.

Дома все семейство радостно приветствовало пришедшего, жена подхватила сумки, а мама, поцеловав сына, взяла у него из подмышки жухлый букетик.

— Это мне, сынок? – спросила она, разглядывая жалкие цветы.
— Это нам, — сказал он и прошел на кухню.
Развернув влажную газету, он обнаружил под ними розовую ленточку, завязанную на бантик. Так старик придал своему неказистому букетику «товарный» вид, и у Ярослава в горле образовался ком, от жалости и сострадания.

Цветочки поставили в вазочку, и они распространили по кухне свой незатейливый аромат полевой свежести, преобразились, а со временем и головки ромашек поднялись в ответ на домашнее тепло. Он долго радовал глаз, этот простой букет.

За ужином Ярослав рассказал про старого учителя, и все приняли решение, что ему надо помочь. Но сразу не получилось. Все какие-то дела отвлекали, то на работе, то дома. Пару раз он, правда, подъезжал к супермаркету, но старичка там не было. И наконец, спустя пару недель, он решил обратиться в школу. Должны же они знать адреса своих бывших сотрудников.

Он с трудом вспомнил его фамилию: Безруков. С этим и пришел к директору школы. Ею оказалась совсем молодая женщина, которая с недовольным видом все же навела справки: Безруков Яков Ильич, вышел на пенсию давно, а вот и адрес.

— А вы не знаете, он один проживает?
Директор вскинула красивые брови и ответила, как одолжение сделала:

— Я не знаю, мужчина. Да и откуда я могу знать? Он покинул школу задолго до того, как я… стала директором, — замялась она последнем слове. – Да и всех разве упомнишь.
Вид у нее при этом был такой равнодушный, что Ярослав поспешил закончить разговор и уйти.

В ближайшие выходные Ярослав отправился по заветному адресу. Нашел улицу, дом и квартиру, в руках он держал пакет с продуктами. Как будет вручать, чтобы не обидеть старика, пока не знал, но что-нибудь придумает по ходу дела.

Дверь ему открыла такая же древняя старушка в черном платке и с заплаканными глазами.

 

— Вы кто? – спросила она тихо.
— Я к Якову Ильичу. Он здесь живет? – спросил Ярослав, предчувствуя беду.
— Живет, проходите, — горестно ответила женщина, пропуская его в квартиру. – Он жену похоронил вчера, кабы сам за ней не ушел.
Старик сидел на табуретке в убогой, замызганной кухне, подслеповато вглядываясь в пришедшего гостя.

— Надя умерла, — проронил он. – А вы кто?
— А я ваш бывший ученик, Яков Ильич. – Я от школы, принес вам благотворительную помощь в связи с вашей тяжелой утратой. Примите наши соболезнования.
Сказал и поставил на стол пакет, полный продуктов.

— Ну вот и хорошо, — ответил Яков Ильич. – На девятый день как найдем. Спасибо вам, что не забываете.
И с тех пор Ярослав стал поддерживать старика под видом «школьной благотворительной помощи». А он верил, благодарил, школу вспоминал. Только Ярослава, как ученика, так и не припомнил. Мало ли Славиков прошло через его классы. А Ярославом его в школе никто не называл.

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 9.6MB | MySQL:89 | 0,558sec