Смирену всегда влекло всё самое тайное.
Девчонкой малой любопытно проводила она время у местной старухи-знахарки. Учила травы да мудрёные заговоры, что помогают от хворей избавится. Но старушка учила девочку с оглядкой, не давала её дару развиваться, не могла она видеть, к чему это приведёт. Помнила она, как обученные нередко вступали на путь тёмный, подчиняясь велению нечистой силы, и вела эта тропка к безвременной кончине или к потере дара, что страшнее.
Как зрения лишится — видит и ведает человек многое, а как теряет, так и разум с ним зачастую уходит.
С оглядкой да с оглядкой, но хотелось знахарке ученицу найти толковую.
Мать же Смирены неспроста дала ей такое имя. Хотела она дочку тихую и послушную, работящую да любящую. Мечтала её замуж выдать, да повыгоднее, чтобы дом полной чашей стал, а потом и вовсе внуков нянчить.
Имела мать свои представления о женской доле, да весьма суровые. Отец в процесс воспитания дочери не вмешивался — у него хватало забот и с тремя подросшими сыновьями, которых тоже учить надобно было.
Смирена же не желала быть хозяйкой, желала она развивать свой талант.
Но, как это обычно бывает, полюбился ей парень с деревни. Был ладен молодец, красив, немудрено, что умудрился он девчонке голову так вскружить, что мигом та про всё позабыла. Был парень из обычной семьи, ничем не примечательной и среднего достатка. Пыталась мать Смирены поперёк любви молодых вставать, да всё находили они пути, чтобы увидеться хотя бы иль хоть прикоснуться самыми кончиками пальцев.
Знахарка говорила, что суждено им вместе быть, но вот мать не соглашалась с таким велением судьбы. У неё был свой взгляд, и решила она парня уморить.
Конечно, не к знахарке она отправилась, а в соседнюю деревню, где колдунья жила.
Уж неизвестно, как сторговалась и что пообещала. Но парень чахнуть начал. Смирена извелась вся — не знала, что и делать. Знахарка же, как только увидела больного, мигом лицом почернела и отказалась в его дом даже входить. Объяснила она Смирене, что и как, что колдунья сильная шибко, получила хороший барыш за свою работу. И девушка молча ушла.
Не могла она смириться с тем, что любимый человек скоро уйдёт.
Вернулась она к знахарке с такой решимостью, что та даже спорить с ней не стала. Сидели они на изломе дня, когда свет и тень начинают сливаться в серый сумрак ночи, пили чай травяной и молчали. Знахарка наконец сказала, что есть одно средство, которое может помочь Смирене вернуть возлюбленного. Но добыть его больно сложно и опасно.
Встрепенулась девушка, воспряла духом и замолила знахарку рассказать про чудо-средство. На всё она готова была, лишь бы любимого спасти от неминуемой погибели. Пусть даже и вернётся сторицей то, что наколдовали к тому, кто изначально плохой замысел имел.
Тяжело вздохнула женщина, но видела в Смирене столько отчаянной смелости, что отказать ей не смогла.
— Ночь скоро будет, очень особенная. Гроза и буря будут страшные, много деревьев обрушат. Надобно тебе сейчас приметить папоротник. Он не должен быть слишком мал или слишком стар. Должен расти в прохладном месте и иметь лист широкий и длинный, словно хвост заморской птицы. Расскажу тебе слова, которые помогут его найти. Когда услышишь раскаты грома прямо над домом, надобно тебе будет взять нож да скатерть белую, с которой не ели ранее, и к этому папоротнику бежать со всех ног, пока буря не разошлась и всё тьмой не укрыла.
Найдёшь свой папоротник и ножом очертишь вокруг него круг, а под ним расстелешь скатерть.
Сядешь внутри круга и будешь пристально смотреть! Как только в росчерке молнии увидишь яркий огненный цветок, который озарит всё своим огненным светом, так сразу должна ты его сорвать и крепко в кулаке сжать! Цветет он всего лишь пару секунд, поэтому ты должна успеть!
Жизнь твоя сохранит его. Как только рассветет, сразу беги к любимому своему. Тем же ножом разрежь его ладонь и вложи цветок в рану, да пальцами его же крепко сожми. Цветок папоротника имеет силу сильную, целительскую, это цветок самого Перуна.
Но будь готова к тому, что нечистая тебя искушать да сбивать начнёт. Сами они до этого цветка охочи — ведь не только великую силу исцеления он имеет, но позволяет видеть и недра земные, и помыслы чужие.
Долго она ещё Смирену предупреждала про опасность сего деяния. Но в душе девичьей ярко вспыхнул огонь надежды, и она только молчаливо кивала, смотря на свою наставницу вмиг посветлевшими глазами.
***
Папоротник Смирена искала три дня.
Как только удавалась возможность, сразу бежала в лес, шептала себе под нос заветные слова и жадно вглядывалась в любой папоротниковую заросль, стоило её увидеть. Но сердце не ёкало, всё было совершенно не то.
Уже на исходе третьего дня, когда девушка совершенно отчаялась, совсем недалеко от дома, в густом подлеске, наткнулась она на него. Сердце сразу глухо застучало, и девушка обрадованно вскинула руки, разглядывая зелёные, сочные листья.
Вокруг волшебно пахло лесом и прогретой землёй, но в воздухе, словно наэлектризованном, уже витало предчувствие бури.
Повязав яркую красную ленту на ствол ближайшего дерева, Смирена медленно направилась в сторону деревни, тщательно запоминая путь до папоротника.
Дома она спряталась за занавесью, которая отделяла её закуток от остального дома, и с нетерпением стала ждать урочного часа. Мать что-то делала по дому, потом вернулся отец с братьями, и началась обычная вечерняя суматоха. Но Смирена так нервничала, что сказалась больной и отказалась даже к ужину выйти, с замиранием сердца прислушиваясь к отдаленным раскатам грома, которые постепенно становились всё ближе.
Когда, наконец, гром прогремел над домом, вся семья уже давно спала.
Смирена поспешно встала, беря заранее заготовленный свёрток, и, стараясь ступать как можно тише, вышла из дома. После чего прямо босиком бросилась к нужному месту.
Девушка бежала так быстро, как только могла, чувствуя, как первые капли ливня начинают бить её по лицу.
Но прежде чем разверзлись хляби небесные, она добежала до нужного места. Ветер развевал красную ленту, и сердце снова ёкнуло, стоило ей посмотреть на папоротник. У Смирены всё внутри крутило от дурных предчувствий и страха, но стоило ей разглядеть в надвигающейся тьме заветное, так неожиданно, прямо из самых глубин, поднялась волна спокойствия.
Очертив ножом круг вокруг папоротника, она расстелила скатерть и уселась внутри круга, сложив руки в ожидании.
А буря медленно нарастала. Вокруг опустилась пронизывающая до самой души тьма. Ветер выл и рвал кроны деревьев, ледяной дождь хлестал девушку по спине и лицу, заливая глаза. Гром прокатывался по небу, сотрясая землю до самых недр, а молнии сверкали так ярко, что становилось больно глазам.
Смирена дрожала от холода, но не сводила взгляда с папоротника. Она старалась не мигать, но приходилось вытирать воду с лица, чтобы мутная пелена не застилала их. Она не должна была пропустить цветение! Ни в коем случае. От одной мысли о том, что она может потерять любимого, сердце девушке щемило, а душа готова была порваться на части.
А за её спиной, за пределами круга, кто-то ходил и бормотал разными голосами. Ветер свистел в ушах девушки, злыми пальцами вцеплялся в её волосы, норовил вырвать клок, но Смирена только сильнее втягивала голову в плечи, продолжая пристально смотреть на папоротник.
Что самое странное — ни один листик не шевелился, словно был тихая погожая ночь.
Потом Смирену начали звать.
Поначалу голоса были в недоумении, откуда здесь сила, которая не пускает их к папоротнику. А потом они начали злиться.
Разными, до боли знакомыми голосами её звали из темноты сзади и умоляли обернуться. Звала мать, плача и прося прощения; звали братья испуганными голосами, словно они заблудились; звала наставница-знахарка, говоря, что она просто подшутила и ничего более.
Смирене, может быть, и хотелось обернуться, особенно когда заслышала она голос любимого, который звал её слабым голосом. Но она вовремя спохватилась.
Они ведь не могли оказаться все здесь? Да и какой толк им звать её? Наверняка, чтобы отвлечь, чтобы пропустила она появление чарующего цветка!
С новым раскатом грома голоса смолкли, а затем начали шипеть и ругаться за её спиной, проклиная и требуя её обернуться. Но знала Смирена, что, если хотя бы немного голову повернёт, так на всю жизнь и останется. Знала она, что если ступит за черту защитную, то утащат её чудовища под землю, и конец ей тогда.
Знала-то знала, страшно было неимоверно, но так ей хотелось обернуться, хотя бы одни глазком на нечисть взглянуть! Никогда она подобного не видела, грызло её любопытство, недаром говорят, что женщинам всё интересно.
И когда казалось, что вот ещё чуть-чуть и обернётся она всё-таки, а голоса перекрывали даже грохот грома прямо над головой, среди темноты, между яркими молниями, расцвел дивной красоты цветок. Словно зачерпнули немного от яркого солнца, слепили из комка лепестки да посадили прямо на папоротниковую ветвь.
Смирена себе растеряться не позволила, подалась резко вперёд. Пальцы сводило от страха, что она может обжечь пальцы этим красивым золотистым светом, но цветок она схватила, одновременно зажмуриваясь.
Голоса за её спиной на секунду смолкли, а потом вокруг воцарилась такая какофония, что она перекрыла все посторонние звуки. Девушке показалось, что она мигом оглохла, но сердце внутри радостно замирало от того, что она ощущала в своём кулаке мягкие лепестки. А если она смотрела на собственные сжатые пальцы. то видела тёплый свет, который струился сквозь пальцы. Но потом она снова жмурилась и дрожала от холода в ожидании, когда эти жуткие звуки вокруг неё затихнут.
***
Всё это прекратилось неожиданно.
Вот, казалось бы, время растянулось, словно сладкая тянучка из мёда, но словно по щелчку пальцев стало светлеть, и всё мигом стихло.
Холодный рассвет лизнул небо. Смирена открыла глаза, смотря, как тягучие капли дождя падают с листьев. Вокруг была поразительная тишина, а где-то в глубине леса начинали петь птицы. Вокруг волшебно пахло сыростью и свежестью.
Смирена даже поверить в это не могла. В ушах тонко звенело от недавней какофонии, но нежные лепестки в её ладони неожиданно вернули её. Нужно было бежать.
Она не колебалась ни секунды. Подскочила, невзирая на то, что всё её тело затекло и ломило усталостью и от сырости, и бросилась бежать обратно в деревню.
В душе Смирены звучало только одно желание — спасти любимого.
Она даже не запомнила, как добежала до его дома. Там уже стояла её наставница, которая радостно посветлела.
Сердце Смирены оборвалось, когда она увидела парня. Словно скелет, обтянутый кожей, бессильный и бледный, он лежал на постели. Девушка едва сдерживала рыдания — нужно было выполнить указ знахарки.
Рука у неё не дрогнула, когда она делала порез на чужой ладони, а потом, не разжимая собственного кулака, постаралась передать цветок так, чтобы он почти не увидел солнечного света. Тёплое золотистое сияние перетекло из её ладони в его, и время снова замерло.
А буквально через мгновение кожа жениха Смирены порозовела, и он вдохнул глубоко и спокойно.
Душа Смирены рванулась ввысь — всё получилось!
Мать её захворала по осени — скрутил её какой-то недуг, да в таком состоянии и оставил. А колдунья исчезла, говаривали, что у неё дом внутрь сложился, будто на него кто ногой наступил исполинской.
