Мы с ней все время спорили: она говорила, что не бывает мужской дружбы, а я ей, что не бывает женской. Я приводил миллион доводов и примеров.
— Вот вчера, например, вы втроем встречались, пили кофе, любезничали, а теперь что? Ты звонишь Ленке, и вы с ней обсуждаете Катю – какие страшные губы она накачала, что поела на две тысячи, а вложила одну… Ну разве это дружба?
Жена хмурилась, а потом говорила:
— Можно подумать вы всегда готовы платить за кого-то. Да ты даже на первом свидании согласился на «пятьдесят на пятьдесят», а я, между прочим, зарабатывала в два раза меньше тебя.
— Ты и сейчас зарабатываешь в два раза меньше меня, — миролюбиво напомнил я. – А твой поход в парикмахерскую обходится в десять раз дороже, чем мой. Так что не прибедняйся.
Познакомились мы обычно, как сейчас принято – она лайкнула мою фотографию и написала что-то вроде «круто» или «супер», я уже не помню. Я лайкнул ее комментарий.
Вообще, мне тогда нравилась другая девушка – Снежана. Мы учились с ней в одном классе, и я с четырнадцати лет просто немел в ее присутствии. Она была самой классной девчонкой, ее все любили. А я – типичный сутулый очкарик, разве что учился хорошо. В общем, со Снежаной мне ничего не светило, но я исправно лайкал все ее фотографии в социальных сетях, правда, комментариев не писал – немел даже здесь. В реальности мы больше не виделись, учились в разных университетах, а потом она переехала в другой город.
А Даша работала в соседнем отделе и, встречая меня в длинных коридорах офисного здания, приветливо улыбалась мне.
Честно говоря, после того первого свидания я не собирался встречаться с ней еще раз, считал это предательством по отношению к Снежане. Да и не зацепила она меня, иначе бы я непременно сам заплатил за весь обед, хотя денег у меня тогда не было – я на машину откладывал, не хотел в кредит брать.
Второе свидание состоялось внезапно – она позвонила мне, рыдая и захлебываясь слезами, попросила срочно приехать. Ну я и приехал. Оказывается, у нее умер кот. Ему было девять лет, что не так уж и мало для кошачьей жизни. Но я не стал этого говорить. Мы положили кота в коробку и закопали его под березой во дворе.
Даша плакала, уткнувшись в мое плечо, а потом сказала, что испортила мою футболку своими напомаженными губами и должна ее постирать. Мы поехали ко мне, чтобы я мог переодеться и отдать ей футболку, чтобы она ее постирала. И как-то так вышло, что она осталась у меня.
Мой друг Лёва говорил, что это она специально все подстроила. Ну кто красит губы на похороны кота? Лёве я доверял как никому в моей жизни, поэтому не стал спорить. К тому же он был, наверное, прав. Нет, я вовсе не был против этого брака и вообще – все равно мне со Снежаной ничего не светило. К тому Даша милая, хорошо готовит, не помнит плохое и всегда идет мириться первая. Не нравились мне только ее подруги. Точнее, не сами подруги, а те змеиные отношения, которые царили в этом сложном клубке.
Со школы у Даши было две подруги – Лена и Катя. Потом Катя привела в их компанию Марину, а у Марины была двоюродная сестра Лика. Лика устроила на работу Лену, и они подружились. Марина занималась благотворительностью, и Даша вдруг тоже захотела, так они тоже стали дружить. Говорю же – клубок. При этом кому она не позвонит, они вечно костерят третью.
— Ты хоть понимаешь, что за твоей спиной происходит то же самое? – говорил я.
Даша закатывала глаза и отвечала:
— Да с чего ты взял! Ты ничего не понимаешь в женской дружбе…
Однажды я уехал в командировку, в город, где жила теперь Снежана – мог бы отказаться от нее, но не смог устоять. Специально там бродил по местам, которые она оставляла в своих хэштегах, но встретил ее только в последний день. Как встретил – увидел издалека, она сидела в окружении таких же ослепительных девиц. Тоже, видимо, женская дружба.
Я не осмелился подойти, смешался, вернулся в гостиницу. А потом на меня накатила волна какого-то стыда – у меня жена, а я хожу бывшую одноклассницу высматриваю. Ну бред! И под влиянием момента поменял билет на рейс и вернулся домой на день раньше.
Квартира встретила меня полнейшей тишиной. Было уже десять вечера, четверг – поздновато для посиделок с подружками, но меня же нет. Я набрал Дашин номер. Недоступен. Немного испугался, мало ли что. Позвонил Лене. Та взяла трубку после третьего гудка. Удивленная – я ей редко звонил.
— Привет, — протянула она. – Что-то случилось?
— Да вот до Дашки не могу дозвониться. Не знаешь, где она?
— Ой, не переживай, спит уже, наверное, у нее сегодня совещание какое-то сложное было.
— Не спит, — перебил ее я. – Я прилетел сегодня, раньше, чем планировал. Дома ее нет.
— Прилетел? – опять протянула Лена. – Соскучился, что ли? Ой, погоди секунду, подрядчику отвечу.
Я услышал шаги, шуршание клавиш.
— Все, написала. Так что ты говоришь? Ее дома нет? Может, в кино пошла? Или у Кати? Ты Кате звонил?
— Нет, ты первая, на правах лучшей подруги, — усмехнулся я.
— Ладно, давай так, звони Кате, а я остальным девчонкам. А то и сама уже переживаю.
Я нажал на отбой, поискал номер Кати. Набрал его.
— М-м?
— Привет, извини, что поздно. Даша не у тебя?
— Ты что, за ее геолокацией следишь, — хихикнула Катя. – Только что вышла. Я ее хотела на такси отправить, но у нее телефон сел, а она боится без телефона с незнакомым мужиком… Пошла на троллейбус.
Я успокоился. Написал Лене — дескать, нашлась пропажа. Время, конечно, позднее, но что с ней случится – сначала троллейбус, потом метро – Катя жила на окраине города, не ближний путь. В запасе у меня был час, и можно было позвонить Лёве и рассказать ему про Снежану.
Мы вместе учились, и Снежану он тоже знал. Может, тоже был в нее влюблен, хотя никогда мне в этом не признавался. Мне же он говорил, что пора расстаться с этой детской влюбленностью.
Трубку он взял не сразу, но ответил бодро.
— Привет, командировочный! Ты чего так поздно – у вас вроде ночь уже?
— Слушай, ты не поверишь, кого я видел…
Я не успел закончить свою фразу. На заднем фоне я услышал знакомый голос, немного сонный и хриплый:
— Ну кто там в такой час?
Я онемел. В буквальном смысле слова – звуки застряли где-то у меня горле, и невозможно было не выплюнуть их, не проглотить.
Лёва понял, что я понял. И сказал:
— Извини.
Я положил трубку.
Потом в свое оправдание она сказала мне только одно:
— Знаешь, сколько лайков ты мне поставил за все наше время общения? Тридцать шесть. А сколько лайков поставил своей Снежане, знаешь? Двести пятнадцать. И при этом я не реже выкладываю фотографии, чем она.
Я так и не понял, откуда она знает про Снежану. Но что-то в этом признании было страшное и жалкое. Теперь она живет с моим другом. А я больше никому не ставлю лайки.
