Петр Иванович был коренной житель села, здесь родился сам и родители и деды жили в этом селе.
Село расположено в самой глуши, среди леса и огромных непроходимых болот. Говорят, что село основали монахи раскольники, так ли это Петр Иванович не знал.
В селе стояла на взгорье большая церковь, сейчас она была на замке. Только по воскресениям открывалась церковь, и древние бабки ходили на моления. Говорят богатая была церковь, да и поп, который правил службу тоже был небедным.
После революции, когда стали церкви закрывать, он золото куда-то спрятал, а сам исчез неизвестно куда.
Петр Иванович не очень-то верил этим слухам. Говорили, что он спрятал золото в лесу в старой часовне молельне, среди непроходимых болот.
Но найти эту молельню не каждому суждено, видна она только рано утром, когда солнце встает, и стоять надо спиной к солнцу и смотреть на вершинки деревьев и тогда может повезти кому, увидит маковку часовни.
Петр Иванович человек был практичный, не очень-то доверял слухам, но долей какого-то подсознания, как и все люди он все же допускал; подобное может быть правдой.
Бежали дни и месяцы, за душным и влажным летом подоспела осень, прохладная, дождливая в своем прощальном увядании. Осенью, когда люди управившись с огородами спешили на районный рынок.
Воскресными днями люди спешили на рынок, кто продать излишки урожая, а кто и просто так, как говориться, самому поглядеть и себя показать.
На рынок свозилось все, чем богата деревенская земля, березовые веники, сытую упитанную скотину, коров, телят, птиц разных пород. На прилавках стояли корзины полные яиц, в ведрах мед, мясо, свинина, говядина, баранина, чего только не было, глаза разбегаются от товара.
Петр Иванович очень любил ходить на рынок, он как бы даже молодел, глядя на суетную торговлю. На рынке можно увидеться с друзьями, выпить кружку пива и обязательно сходить в парикмахерскую, заняв предварительно по приходу на рынок, очередь.
Почему-то все мужики считали, что раз пришел на рынок то обязательно сходить в парикмахерскую, и пока рынок торговал, там всегда была очередь из мужиков.
В воскресение, Петр Иванович поднялся до восхода солнца и шел на рынок на прямик, через лес, взбодренный утренним холодком, хорошими мыслями, чувством собственного достоинства.
Солнце как мячик подпрыгнуло над горизонтом, и лес покрылся сияющим зеленоватым блеском. Высокие сосны в косых утренних лучах отсвечивали четкостью очертаний.
Лес, видимый им с возвышенности, был необыкновенно красив, и Петр Иванович вглядываясь в бледно-зеленые очертания сосен любовался им.
Вдруг внимание его привлекло какое-то белое, совершенно непохожее на деревья очертание. Сбавил шаг и замер, удивленный увиденным, в небольшом прогале между верхушками сосен, белела макушка старинной часовни.
Сомнений не было, это и есть уцелевшая часовня молельня. Он осмотрелся, стал замечать ориентиры, приметить место откуда видна макушка часовни, чтобы потом найти это место. Рынок он все же пропустить не мог, решил на следующий день найти эту макушку часовни, главное он знал точно, что она существует.
Утром следующего дня за не погодило. Мелкий, противный дождик замутил окна. Так тянулось несколько дней. Петр Иванович включал радио и слушал сводки о переменной погоде (временами с небольшими осадками) и тихо ругался, бранью человека попавшему в досадное положение, ему не терпелось идти в лес.
Наконец мало-мальски прояснилось. Глинистая раскисшая грязь скользила под ногами, идти было трудно, но это обстоятельство не останавливало Петра Ивановича.
В лесу он не боялся сбиться с пути, он шел по своим меткам и скоро дошел до метки, откуда он видел макушку часовни. Продираясь сквозь невысокую чащу леса, вышел на мачтовые сосны, в тени этих сосен не рос подлесок.
Вскоре под ногами захлюпала вода, идти надо осторожней. Через некоторое время он вышел на сухое место, поляну, окруженную березняком и вдруг замер; в узком прогале между деревьев он увидал очертания башенки часовни.
Кинулся напролом через валежник в ту сторону, пот градом катился по его лицу. Старая паутина облепила лицо и он на ходу не останавливаясь утирался рукой.
Время остановилось и замерло, в минутах нетерпения, он выскочил на небольшую полянку, одичало озираясь по сторонам, увидел, перед ним стояла высокая сухая ель, густо побеленная птичьим пометом.
На её голой, расщепленной макушке, должно быть ястреб тетеревятник свил гнездо, белые опушенные ветви издали походили на башенку молельни.
Всю обратную дорогу Петр Иванович корил себя. Поддался старый черт на слухи о богатстве поповском, вот теперь и ломай ноги, иди и меси грязь.
Не жили богато нечего и начинать, думал Петр Иванович.
