Марина собралась на дачу. Садовый участок с небольшим домиком так называли все. Так приятно было себя осознавать владелицей дачи — веяло чем-то исконно русским, романтичным и богатым.
Ее немного поглодало чувство зависти к соседке, которая вчера уютно усаживались в машину зятя, чтобы поехать туда же. У Марины не было ни зятя, ни машины. Есть сын, но он давно живёт очень далеко: уехал на заработки на север, да там и остался.
Марина уже давно была Мариной Николаевной, сто лет работала методистом- воспитателем в небольшом детском саду. Когда случилось остаться одной с сыном на руках, пришла работать туда няней. Потом отучилась, и теперь вот … Сын давно вырос, а она по-прежнему там. Уже пенсионерка, но … разве на пенсию протянешь. Вот и дача помогала не только морально.
Она вывезла из подвала старый подкачанный вчера велосипед. Нужно было перевести на дачу садовые инструменты, скарб. В общем, всё то, что оставлять там на зиму было опасно: участки периодически «обносились», охраны там не было. Весна нынче затянулась. Шли дожди. Вот и сейчас собирались тучи. Но Марина была настроена решительно: по всем садовым календарям пора было начать посадку.
Хотелось взять побольше. Особое место в мыслях занимала новая лопата. Самое тяжкое занятие — перекапывание земли давалось Марине с большим трудом. Она была миниатюрная и богатырской силой не обладала. И поэтому лопату она выбирала долго, советовалась со знатоками и не скупилась.
Марина Николаевна не нашла дома никаких веревок и привязала лопату, тяпку и грабли атласными ленточками от родительских подарков на женский день. Получилось даже красиво, с бантиками. Потом нагрузила мешок со скарбом на раму, сумку и пакет с личными вещами на багажник и отправилась в путь. На мешке и пакете тоже красовались разноцветные бантики.
Ну что ж, хоть этим поездка на дачу была немного романтичней.
Путь был неблизкий. Большую часть дороги Марина ехала, смешно разводя колени, груз мешал. Она устала. А тут ещё, как назло, зарядил дождик. Марина предусмотрительно надела теплую куртку с капюшоном, но грунтовая дорога тут же размокла, и пришлось идти пешком. Колеса скользили. Она уже ругала себя за то, что набрала сразу так много всего.
Впереди была железнодорожная насыпь. В объезд далеко. А так было ближе до ее участка. Нужно было с разгону закатить тяжёлый нагруженный велосипед, потом перетащить по очереди каждое колесо и спуститься. А там уже и участки начинаются.
Марина передохнула, подумала о том, что лучше бы отвязать хотя бы мешок, но … так хотелось поскорее оказаться на участке и спрятаться от дождя …
Она посмотрела по сторонам железнодорожных путей, слегка разогнала велосипед и рванула. Первая попытка оказалась неудачной. Пришлось скатить. Она разогнала велосипед чуть больше и он въехал, ударился о выступающую шпалу, но устоял. Самое сложное было позади. Марина приподняла сначала задние колеса, с трудом переставила их между рельсами. И вдруг совсем неожиданно услышала свист приближающегося поезда. Но рельсы уходили за поворот перелеска и поезда видно не было.
Марина засуетилась. Отпустила руль и велосипед упал, придавив мешок. Она начала его поднимать, но красивые атласные ленточки не выдержали напряга и весь скарб, весь садовый инструмент рассыпался на рельсы.
Марина растерялась совсем, поезд показался из-за поворота. Он гнал на бешеной скорости, а через секунду оглушительно засвистел. Она дёргала велосипед, но прекрасная новая лопата держала его. Она встала поперек рамы и, уткнувшись одним концом в рельсу, другим под спицы колеса, крепко держала велосипед. Паника вместо того, чтобы активизировать работу мысли обволокла сознание. И Марина, почему-то, двигалась и соображала медленнее — зачем-то дёргала мешок, пытаясь освободить его от воткнувшихся граблей. Что-то размыло сознание, то ли дождь, то ли усталость, то ли возраст. Но Марина вообще не думала о себе, она думала о спасении новой лопаты, она представляла, как колеса поезда раздавят её.
И тут что-то мягкое подхватило ее поперек живота и толкнуло с насыпи. Она съехала почти на попе, а потом как сквозь сон наблюдала, как мужчина быстро отбрасывает ее инвентарь в ту сторону, откуда она шла.
В голове сидела мысль:
— Мне же надо сюда, а не туда! Куда он бросает? Лопата же новая, сломает! Глупый! Или …?
Поезд свистел что было сил. Последним в сторону Марины полетел велосипед. Мужчина прямо перед промчавшимся поездом сиганул в другую сторону.
Поезд грозно, как будто продолжая оставаться в страшном гневе, несся перед ее глазами. И в этот опасный и такой трагичный момент она думала об одном: по ту сторону рельс было всё ее богатство: сумка с кошельком и карточкой, ключом от квартиры, телефоном, новая лопата и отличная тяпка, только что приобретенный железный чайник и много ещё того, что было несказанно жалко. Всего скорей — мужчина — вор, её обокрали. Сейчас пройдет этот длинный поезд, и по ту сторону насыпи не будет ни мужчины, ни её вещей. Лопату было особенно жалко.
Бесконечные вагоны летели перед глазами. И она почти удивилась, когда за последним пронёсшимся вагоном увидела лысеющую голову «вора».
Она молча смотрела на него, а он постучал себе кулаком по лбу, давая понять, что о ней думает.
Она гордо, обиженная его жестом, прошествовала через насыпь и начала собирать вещи. Мужчина молча ходил по рельсам и что-то искал. Потом он подобрал рюкзак и зонт. Зонт был сломан, он подёргал его, посмотрел на сломанные спицы и, расстроенный, отпустил руку. Потом подобрал и отряхнул кепку, козырёк которой тоже висел на нитках.
И тут Марина поняла всю картину происходящего. Мужчина спас её, рискуя собой, не думая о своих вещах, спас её и поезд от возможной большой трагедии. Ком подступил к горлу. Какая же она дура-то! Она села на перетащенный уже мешок и заплакала.
— Что испугались? Не плачьте, всё же хорошо, — мужчина подошёл, начал собирать её инвентарь, — Как Вы так? Смотрю поезд идёт, а у Вас ноль реакции!
— Не знаю! Лопата застряла, а она же новая, дорогая, жалко, — всхлипывала Марина.
Мужчина как раз держал злосчастную лопату в руках.
— Ну, лопата так себе! Долго не прослужит. Да и точить ее надо, тупая вон, — он засунул разодранную кепку в карман и показал острие лопаты.
— Как это «так себе»? В магазине сказали — лучшая, — сопела носом Марина.
— Они что угодно скажут, лишь бы продать. А где ваш участок?
— Четвертое поле, там предпоследний ряд.
— А мой на третьем. Пойдёмте провожу. Я тоже туда шёл. Потом лопату вашу возьму к себе и наточу. Или хозяин справится?
— А нет хозяина, я сама себе хозяйка.
— Оно и видно, — улыбнулся мужчина и Марина покраснела, вспоминая своё странное поведение.
Они погрузили мешок на велосипед, взяли инвентарь и дошли до участка Марины, по дороге рассуждая о затянувшейся весне и о несносной непогоде.
— Кепку мне покажите, пока лопатой моей занимаетесь, я ее зашью. Или хозяйка справится?
— А нет никакой хозяйки, два года как скончалась. Один я…
Мужчина оглянулся и махнул рукой. Его сутуловатая спина показалась вдруг Марине какой-то родной. Сейчас она поставит чайник, приготовит перекус и займётся кепкой.
Надо же как-то отблагодарить за спасённую лопату!)
