Леонид вышел на улицу из душного офиса, в котором уже второй день не работал кондиционер и беспощадно зависал компьютер. Закрылась парадная дверь и в лицо ему ударил свежий ветер, напомнив о чувстве свободы на два долгих выходных дня.
Направляясь к своему дому по мощеному тротуару, обсаженному тополями, он заметил маленькую девочку лет восьми. Она сидела прямо на земле, в легком беленьком платьице и босиком.
Блестящие, но слегка растрепанные волосы обрамляли хорошенькое детское личико с темно-синими, как переспелые сливы, глазами. Она что-то напевала себе под нос, а рядом, в соломенной шляпе, свернулся клубочком серый дымчатый котенок.
Вся эта картина была настолько грустно-трогательной, что просто невозможно было оторвать глаз. Леонид прошел было мимо, потом невольно обернулся и увидел, что девочка смотрит ему вслед как-то радостно, если не сказать восторженно.
Он слегка приостановился, она тут же вскочила на ноги и пошла ему навстречу. В руках девчушка бережно держала своего котенка, шла медленно, ступая шаг за шагом. Юбка чуть прикрывала колени, босые ножки были тоненькие, как тростинки.
Прохожие оборачивались на нее, А Леонид не знал, что предпринять, пойти себе дальше или заговорить с ней? Она остановилась на расстоянии пяти шагов и взирала на него, нет, не жалобно, с интересом. Он оглянулся вокруг, увидел киоск со сладостями и спросил:
— Хочешь купить себе конфет? – и при этом протянул ей деньги, немного, только чтобы порадовать чуть-чуть это дитя улицы.
Девчушка подбежала, взяла деньги и тут же помчалась к киоску. Леонид улыбнулся и пошел дальше своей дорогой. Пройдя метров сто, остановился у дерева и посмотрел назад. Котенок сидел у киоска и что-то лизал, а вокруг девчушки уже собралась ребятня, лохматая и шумливая.
Она, нахлобучив шляпу себе на затылок, раздавала всем конфеты из яркого пакетика, и ее беленькая юбочка так и кружилась волчком вокруг радостной шумной ребятни.
«Как же им мало нужно для счастья», — подумал Леонид и зашагал своей дорогой прямо к дому. Жил он с дочерью Лией вдвоем. Его жена, мать Лии, оставила их несколько лет назад, променяв семью на свое заморское счастье и укатив в холодную Ирландию к своему новому мужу, чопорному, но очень богатому сэру.
Дочь с собой она не забрала. Её новый муж был против. И тем самым обозлила Лию до такой степени, что она о матери даже слышать не хотела. Та постоянно присылала ей подарки: одежду, обувь, аксессуары. Все это принималось без слов благодарности и каких-либо восторгов, но носилось с гордостью.
Вот только отцу претензии предъявлялись все время: телефон устарел, куртка мала, сапоги позорные, очки отстой, а вещи вообще не покупай. Ты в этом ничего не смыслишь.
Тут надо заметить, что Лия еще школьница, ученица шестого класса. И Леонид с ужасом думал, что будет, когда дочь подрастет, станет девушкой. Как они будут ладить?
Войдя в дом, он услышал музыку, играющую на всю катушку. На кухне ворох грязной посуды, значит, приходили подружки. В прихожей натоптано, в гостиной повсюду фантики от конфет, банановая кожура и пустые банки от Фанты и Кока-колы.
Пришлось призвать дочь к порядку. Лия с недовольным видом кое-как прибралась и заявила:
— Мне нужны деньги. У Ирки день рождения, мы скидываемся ей на электронную читалку. Кстати, я тоже хочу. Купи мне или жену свою бывшую попроси. Хватит присылать мне тряпки. Это все и у нас здесь можно купить.
— А читалку нельзя? – спросил Леонид. – И прекрати называть так свою мать!
— Так что насчет читалки? – проигнорировав слова отца продолжила Лия. — Только фуфло не покупай. Я тебе потом скину на телефон, какую я хочу.
Леонида потряхивало мелкой дрожью. Он вспомнил радостные и даже счастливые лица ребятишек, с которыми маленькая девочка с улицы делилась дешевыми чупа-чупсами и подумал:
«Где, где лежит та черта радости и детского счастья для них и для его дочери, у которой в жизни есть все, абсолютно все. Кроме матери».
Но есть ли матери у этих ребятишек? Где они, чем занимаются? Почему-то этот вопрос не отпускал его, не давал покоя.
На следующий день субботним вечером он снова вышел на улицу и пошел по направлению к тому месту, где встретил вчера девчушку. Она сидела на лавочке и болтала босыми ногами. Рядом в соломенной шляпе все так же сидел котенок.
Она не попрошайничала, не приставала ни к кому, но люди сами кидали ей в подол монеты. Леонид подошел и сел рядом.
— Как зовут-то тебя? И где ты живешь? – спросил он ее, видя, как она сгребла в кулак свое жалкое подаяние.
— Я Лора. Живу в Углянке, у меня мама болеет. А это Брызг. Я его в луже нашла, он брызгался и не мог вылезти.
Какое-то жалкое чувство защемило внутри. Углянка – это заброшенная заводская окраина, где в бараках ютились бездомные.
— А чем мама болеет? – зачем-то спросил Леонид.
— Не знаю. У нее живот большой. Мне сказали, что она ждет ребенка, ходить уже не может. Лежит, стонет.
— Понятно. А ты, значит, одна по улицам бегаешь?
— Я не одна, у меня друзья есть. Мы днем здесь, а вечером домой идем. Нас там кормят.
Но тут ее кто-то позвал, да еще и присвистнул издалека. Лора вскочила, подхватила своего питомца и прежде, чем убежать, посмотрела на Леонида в нерешительности. Он снова дал ей денег, протянув внушительную купюру.
Она засунула ее в шляпу под котенка, и со словами «Я их маме отдам, дяденька» понеслась к своим дружкам.
Прошел месяц с тех событий. Лору он больше не видел, она исчезла куда-то, больше на этой улице не появлялась. Но эта встреча с беспросветной нищетой, да что там нищетой, беспросветной жизнью маленькой девочки никак не давала ему покоя.
И Леонид отправился в Углянку. Бездомный люд встретил его настороженно, спросили, чего надо? А когда он заикнулся про Лору, то оказалось, что нет ее с ними. Её мать рожала тяжело, пришлось увезти в больницу, поймав какого-то случайного работягу на грузовике.
— Там она и померла, не разродившись. А девчонку в приемник забрали. Вот, животина только осталась, — поделилась с Леонидом пожилая, немощная женщина в рванье.
К его ногам жался маленький худющий Брызг. Леонид подобрал котенка и поехал домой со своими тяжелыми думами. Он сравнивал маленькую Лору со своей Лией, обеспеченной по самое не хочу, капризной и требовательной. И ему было стыдно за то, что он обеспечил ей такую жизнь, а точнее, воспитал потребительницей.
В глубине души он надеялся, что со временем отыщет Лору, сделает для нее хоть что-нибудь. Но кроме того, как приютить и откормить ее котенка, оказался больше ни на что не способен.
Зато у Лии появилась новая, забавная игрушка, маленький Пушистик с голубым бантом на шее. А имя Брызг было вскоре забыто, как и его маленькая хозяйка Лора. Видимо, у милосердия тоже есть свой лимит.
