Ночной лес подступал со всех сторон, шумел, надвигался. Санёк сверился со смартфоном — место было то самое — подошел к старому фундаменту, оставшемуся невесть с каких времен, положил куртку, присел на камень. В небе над головой висела полная луна. Огромная, безжизненная, холодная, словно освещенный лаз, пробитый из мира мёртвых в мир живых. Вдалеке еле слышно прошумела электричка, видимо, последняя.
«Теперь отсюда до утра не выбраться», — тоскливо подумал Санёк.
Он открыл рюкзак, достал ватные палочки, полиэтиленовые пакетики с застежкой, положил рядом. Проверил время — до полуночи, настоящей, по астрономическому времени, ещё оставалось полчаса. Всё хорошо, всё под контролем, успокаивал он себя, насколько вообще можно говорить о контроле в этой дикой ситуации.
Санёк представил, как выглядит со стороны: студент, материалист и скептик, рационально мыслящий человек двадцать первого века, сидит ночью в лесу и ждёт, когда наступит полночь. Потому что сегодня полнолуние, и ровно в полночь он должен поймать лягушку и собрать слизь с ее шкурки. Смешно, если вдуматься, но смеяться совсем не хотелось.
Конечно, можно было выбрать место и поудобнее, поближе к городу, но что поделать — именно здесь, как утверждал интернет, водится самая большая популяция травяных лягушек. А слизь нужна именно сегодня — следующего полнолуния придется ждать целый месяц, к этому времени закончится сессия, Оксана уедет на каникулы, и всё, абсолютно всё, пойдет прахом. Ждать до сентября никак нельзя. Сейчас они пересекаются в институте каждый день, вместе ходят в буфет, сидят рядом на лабах, но кто знает, что будет после каникул? Лето длинное. Куда поедет Оксана? С кем познакомится? Чем увлечется? Нет, решать нужно сегодня.
Лунный свет заливал поляну, дальше виднелся поросший камышами берег небольшого озерца, неподалёку журчал невидимый в густой траве ручей. И где же эти лягушки? Кваканья вроде не слышно… Тихим лес никак не назовешь — вокруг раздается какое-то бормотание, что-то шуршит, шевелится. А ведь мало увидеть лягушку, её надо ещё поймать — задачка не из простых…
Санёк вспомнил ведьму. Антрацитовые волосы, худое скуластое лицо, глубокие черные глаза. И хрипловатый, пробирающий до костей голос: «Главное — ловить надо аккуратно, нежно». Он даже решился переспросить: «То есть, не повредить?» И услышал в ответ: «Всё не так просто. Лягушка должна быть счастливой».
В кармане тихо завозился мобильник. Пора. Санёк уже приготовился встать, но увидел рядом, прямо на своём рюкзаке, неподвижную серую фигурку. Затаив дыхание, протянул обе руки и аккуратно взял в горсть неожиданную гостью. Лягушка попыталась выбраться из ладоней, но как-то неохотно, больше напоказ. Санёк поднес руки к лицу, посмотрел в выпученные глаза и произнес:
— Ну что, мы счастливы?
* * *
Я закрываю дверь за клиентом, слышу, как он, не вызывая лифта, бегом спускается по лестнице, окрыленный, радостный. «Да, поймал ровно в полночь! И она действительно была счастлива!» Вот интересно, с чего он это решил? Как они вообще ухитряются выполнять эти мои задания? Ведь выдумываю невесть что. Но выполняют как-то…
На сегодня всё, больше никого не будет, можно смыть макияж и, наконец-то, переодеться в домашнее.
А еще у нас есть сайт с рассказами — razkaz.ru
Хочется горячего чая. Я прохожу на кухню, ставлю чайник и заодно выбрасываю в ведро пакетик с ватной палочкой. Раньше я готовила «приворотное» зелье — как правило, наливала в пузырек немного ромашкового чая с мятой. Сейчас поступаю иначе. Говорю клиенту: «Теперь у меня есть все ингредиенты, ночью я проведу ритуал, утром можете смело признаваться в своих чувствах».
Потому что не нужны моим клиентам ни ритуалы, ни зелья. Они приходят ко мне, молодые, красивые, умные. У них уже есть всё, чтобы быть счастливыми. Им не хватает только уверенности в себе. Страшно признаться в любви, страшно получить отказ.
Я сажусь перед зеркалом, начинаю снимать косметику. Сбоку на столике лежит аккуратный камешек — наконечник стрелы. Первый раз все получилось случайно: я помню, как удивилась, когда в конце августа — как же его звали? Точно, Виктор — он появился у меня, похудевший, возмужавший, с выгоревшими под азиатским солнцем волосами. Протянул мне этот кусок кремня и робко сказал: «Вот. Тысячелетняя стрела. С точной датировкой есть проблемы, но это неолит. Подойдет?» Тогда у меня не хватило духу признаться, что «тысячелетняя стрела» — просто выдумка, и я пообещала сварить зелье. Какое зелье, откуда? Не бывает такого! И я налила в пузырек просто воды. Из-под крана. А через год он прислал мне свою фотографию с женой и младенцем на руках.
Странная и вычурная ирония — ведь этот кусок камня должен был кого-то убить тысячелетия назад. А вместо этого — дал жизнь, не тогда, а сейчас.
А я… Я просто даю уверенность. Другим. И не знаю, где взять её для себя.
Как же я их хорошо понимаю, моих клиентов! Когда боязно неосторожным словом порвать тоненькие ниточки зарождающегося чувства, когда симпатия настолько хрупка, что может пропасть от неосторожного слова, когда приязнь только готовится стать чем-то большим.
Из зеркала на меня смотрит симпатичное — но не более — лицо. Выразительные глаза, высокий чистый лоб, густые тёмные волосы. Тридцать два. Морщинок пока нет, но ведь будут, будут, уже скоро. И надо, наконец, решаться.
Сегодня среда, значит, завтра я увижу его в фитнес-клубе. И мы, как обычно, улыбнемся друг другу. Потом, будто бы случайно, окажемся в клубном баре, на соседних табуретах. Я буду пить ягодный морс, а он — зеленый чай. Потом кивнем друг другу, и… разойдёмся?
— Ну что же ты, — говорю я отражению. — Решайся, ведьма!
—
Автор рассказа: Дмитрий Корсак
