Мы познакомились с Аней на кондитерских курсах. Я готовила всегда из рук вон плохо, могла испортить даже яичницу. Вкусно готовил у нас в семье муж. Вкусно, но редко – в основном мы пользовались доставкой готовой еды.
Время от времени мне становилось стыдно, что я умудряюсь испортить самое простое блюдо, и я записывалась на какие-нибудь курсы. На курсы, где меня просто обязаны были научить готовить. Да что там, меня! Судя по рекламе, готовить научить могли даже кота.
Записывалась я, и шла в упорной надежде, что вот сейчас-то точно научусь. Приготовлю своим любимым – мужу Андрею и сыну Мишке – самый вкусный на свете обед. Ну, или хотя бы просто очень вкусный. Ладно, черт с ним, можно и не очень… просто вкусный!
— Зайчик, ну чего ты всё маешься? Я тебя и такую люблю. – подшучивал Андрей.
Нет, он ничего не имел против моих походов на кулинарные курсы и мастер классы. Просто у меня ничего не получалось и после курсов, и я страшно переживала – ну что со мной не так-то?
Однажды увидела в интернете ролик, как делать десерты и приглашение на курс. А вдруг, это моё? Не умею я готовить скучные и прозаичные блюда, зато выучусь, да как испеку своим наполеон, а?
Там, на курсе, я и заметила её. Невысокого роста, худенькая, шумная. Улыбчивая. Сначала мне показалось, что Ане лет тридцать. Потом, присмотревшись, я поняла, что ей около сорока, а может и чуть за сорок.
Глядя, как ловко Аня замешивает песочное тесто, которое на глазах становится ровным и пластичным, я загрустила. Моё тесто совсем не замешивалось, зато всё прилипло к рукам.
— Маш, да ты чего? – она покосилась на меня. – Ты не плачь, главное.
— Не умею я готовить! И с десертами, значит, ничего не получится! Почему у тебя получился красивый колобок теста, а у меня липкая каша?!
— Так я руки маслом смазала, прежде чем месить.
Я вытаращила глаза:
— Как смазала? Зачем? Нам же не говорили…
— Мало ли, чего они там не говорили. Тут же не моя собственная кухня. Народу много, раковина одна на всех. Сейчас все будут в панике ломиться, тесто с рук смывать, а я спокойна. У меня не налипло, подожду. Или вообще влажной салфеткой вытру.
Аня улыбнулась мне, потом подошла, ловко счистила ложкой с моих рук неровные куски теста, и спросила, кивнув на мою ёмкость:
— Ты не против?
Я помотала головой. Аня быстро замесила и моё тесто.
— Ерунда это всё, что ты готовить не умеешь. В каждой женщине есть эта жилка. Просто у тебя глубоко закопана. Ничего-о, отроем!
Мы стали дружить. Встречались изредка после работы. Я была директором в магазине одежды, а Аня – бухгалтером в IT-компании. Жили мы в одном округе Москвы, в соседствующих районах – я в Нагорном, а Аня – в Зюзино. Мы очень много переписывались, и уже всё друг про друга знали. Мне так казалось… я знала, что Аня – замужем, что у неё взрослая дочь.
— Ну, что, когда будем откапывать твои кулинарные таланты? – шутила подруга при встрече.
— Да нечего там откапывать! – отмахивалась я. – Чего только я не перепробовала, не получается, и всё. Забей!
— Ну, смотри. Моё дело предложить. Можешь приезжать ко мне в любое время. Посмотрим, что ты делаешь не так. Почему не получается.
Однажды к нам приехала моя свекровь, перед которой мне было всегда особенно неловко, что я не умею готовить. Она заставляла меня чувствовать себя виноватой. Зоя Макаровна всегда приезжала с огромным баулом еды. Еще и у нас сразу вставала к плите. Всем этим она словно говорила мне: безрукая! Не умеешь ничего… сына моего голодом моришь. Хотя мы с Андреем хорошо зарабатывали и могли вообще не готовить дома – в наше время это не проблема. Можно заказывать еду, сколько душе угодно. Мы и заказывали.
— Мария, как можно есть то, что неизвестно, как и кто готовил! – высказывала мне свекровь. – А может вам туда плюнули?
— Мама, туда не плюют. Там камеры висят над рабочими местами поваров. – влез Андрей, пытаясь меня защитить. – И мы не голодные. Куда ты всё это притащила? Опять испортится.
— Да! – подхватила Зоя Макаровна. – А если они готовят их испорченных продуктов. А? Миша, Миша, внучек, поди сюда! Ты, наверное, голодный! Иди, тебя бабушка хоть покормит!
Нет, это было невыносимо. Я шепнула мужу, что прогуляюсь, а на улице написала Ане. Она перезвонила мне:
— Я тут манты леплю. Не могу писать, руки в муке. Приезжай, да поговорим!
Я поколебалась, но решила поехать. В конце концом, Зоя Макаровна – это надолго. А болтаться по улице, или по магазинам и кафешкам, мне не хотелось. Я думала отдохнуть в свой выходной, но мать мужа – святое. Ничего не поделаешь с такими сюрпризами. Слава Богу, что эта блажь находила на свекровь нечасто. Раз в пару месяцев примерно.
У Ани дверь мне открыл мужчина лет пятидесяти. Высокий, темноволосый и хмурый. По крайней мере, впечатление он производил именно такое. Как будто случилось что-то, что заставило мужчину сдвинуть брови и насупиться.
— Здравствуйте… Аня дома?
Он кивнул мне и ушёл. Ничего себе.
— Я дома-дома. – Аня вышла в коридор в красном фартуке и с заляпанными мукой руками. – Я же тебе сказала. Проходи!
Я вошла в большую светлую кухню.
— Мне Егор помогал, но раз ты пришла, я его в комнату спровадила, чтобы не мешал. Маша, ты если чего хочешь – кофе там, чаю, печенья – бери всё сама.
— Спасибо. Ничего не хочу. А Егор – твой муж?
— Ну, да.
Аня быстро и ловко лепила красивые манты. Я снова ощутила укол зависти.
— А что, когда манты делаешь, не надо руки маслом смазывать?
Аня рассмеялась:
— Не надо. Можно, конечно, но не надо. Лучше обвалять руки в муке. Знаешь, как спортсмены делают? Перед тем, как штангу берут? Ну, чего смотришь? Хочешь, вместе полепим?
— Ой, нет! Я тебе всё испорчу!
— Что ты мне испортишь? Теста кусок и фарша ложку? Я переживу. Давай, мой руки и садись. Смотри, показываю. Кладешь на кружочек фарш, защипываешь середину, потом края, с одной стороны, и со второй. А потом вот так р-р-раз, и слепляешь по бокам. Вот какой конвертик пузатый получился.
Не с первой попытки, но с четвертой и у меня получился пузатый конвертик. Потом дело пошло веселее.
— Ну! А я говорила! Надо просто откопать кулинарную жилку.
— Это просто лепка. А еще ведь и фарш, и тесто. – уныло сказала я.
— Да всему я тебя научу. Твоя свекровь еще тебе дифирамбы петь будет. Егор! – вдруг зычно гаркнула Аня. – Иди, ставь мантоварку, у нас руки в муке.
Анин муж пришел в кухню, молча достал большую мантоварку, молча налил воды и поставил на плиту.
— Позовешь. – коротко бросил он Ане и вышел.
На меня Егор даже не посмотрел.
— Ань.. а чего у тебя муж такой сердитый? – полушепотом спросила я.
— Кто? – изумилась Аня. – Егорка? Да ты что! Он добрейшей души человек. Просто неразговорчивый, и всё.
— Ань… прости, а как вы познакомились? Ну, если совсем неразговорчивый.
Она улыбнулась и тыльной стороной ладони смахнула волосы со лба.
— Хочешь, винца выпьем? – предложила она.
— Да можно…
— Егор! – снова громко крикнула Аня.
Муж появился на пороге кухни, посмотрел на мантоварку, вода в которой ещё не закипела, а потом на Аню. Вопросительно.
— Егорушка, можно тебя попросить сходить за вином в магазин? За тем, которое я люблю.
Он кивнул и ушёл. Мне стало неудобно. Я думала, вино есть, в Аня мужика за ним погнала. Она, видимо, заметила мою неловкость. Понизив голос, Аня сказала:
— Не стану же я при нём тебе рассказывать, как мы познакомились.
Я была заинтригована. Из коридора послышался звук закрывающейся двери. Аня встала, вымыла руки, и начала выкладывать в мантоварку манты – вода как раз закипела. Параллельно она рассказывала мне историю знакомства с Егором.
Аня должна была идти к подруге на свадьбу со своим парнем, Игорем. Встречались на тот момент они уже два года, казалось, что всё серьезно. Но перед мероприятием они жутко поссорились – к Ане заявилась девочка, которая была ей смутно знакома. Оказалось, что Катя училась в их школе, просто была на пару лет моложе.
В общем, эта Катя заявила, что с Игорем они встречаются, и он ей обещал купить трамвай, достать луну с неба, и всё прочее. А с Аней обещал поговорить и расстаться. Ну, раз у Игоря смелости всё никак не хватает, Катя решила разобраться сама. Вот, она проинформировала Аню, и если та себя уважает, то отпустит Игоря, и не будет мешать счастью двух влюблённых сердец.
Аня выпихнула наглую девицу за дверь, потом встретилась с Игорем, и выпытала у него правду. Правда отличалась от той, что преподнесла Катя, но всё равно была неприглядной. Девочка бегала за Игорем давно, ещё в школе. Потом их пути разошлись, у Кати был парень. Но она рассталась с ним, и снова обратила свой взор на Игоря, благо жили они в одном дворе.
В общем, Игорь не устоял перед натиском шустрой и наглой девицы, но клялся Ане, что это для него ровным счётом ничего не значит. Аня была непоколебима. С Игорем она решительно порвала – зачем ей мужчина, который уже до свадьбы налево косится.
К подружке на торжество бракосочетания Аня пошла одна. И очень расстроенная. Много пила, веселилась, танцевала. Судьбе назло, так сказать. Гостей было много, были знакомые, были и совсем незнакомые. Аня смутно помнила какого-то симпатичного брюнета, вроде как родственника жениха, который сидел в углу один-одинёшенек, выпивал, но не веселился. Не танцевал. В конкурсах не участвовал.
Аня помнила, что пыталась втянуть Егора – так звали парня – в общее веселье, но успешно, или нет – этого она уже не запомнила. Свадьба пела и плясала, вино лилось рекой, пол и потолок кружились — это последнее, что Аня запомнила. Проснулась она с болью в голове. С ужасным привкусом во рту. А когда приоткрыла один глаз, обнаружила, что проснулась не дома.
Из плюсов: Аня лежала на кровати под теплым одеялом совершенно одетая. Из минусов – рядом спал вчерашний Егор, про которого она даже не помнила, соизволил он, наконец, с ней потанцевать, или нет.
Аня решила смыться, пока Егор спит. Она сползла с кровати, стараясь не шуметь, встала на цыпочки, и прокралась к двери. «Только не скрипи, только не скрипи» — уговаривала Аня дверь. Судя по обстановке, дверь была не новой, и от неё можно было ожидать такой подлости.
Так и вышло. Дверь заскрипела, но Егор не пошевельнулся. Аня выскользнула из комнаты и закрыла скрипучую дверь. Выдохнула. Теперь нужно найти выход из квартиры. И обувь. Платье, в котором она была на свадьбе, а потом спала, выглядело так, словно его жевала корова. Да ещё и пятно какое-то…
— Привет. – услышала Аня и подпрыгнула. – Ай-ай-ай… тебе нельзя в таком виде домой. С родителями живешь?
Из кухни в коридор выглядывала женщина лет пятидесяти. Улыбалась, смотрела на Аню приветливо.
— Давай, ты приведешь себя в порядок, а я твоей одеждой займусь. Чаю я тебе уже заварила. Или, может, рассольчику? А ещё компот есть…
Аня и сама не поняла, как сдалась в руки этой приятной, какой-то уютной, женщине. Валентина Дмитриевна показала Ане ванну, дала халат. Замочила её платье в каком-то специальном порошке. После ванны Валентина поила Аню чаем, и они разговаривали. В её собственной семье родители всегда были отстранённо-вежливы, никогда Аня не чувствовала ни от кого такого душевного внимания по отношению к себе.
Она просто влюбилась в эту добрую женщину, которая, конечно, преследовала свои цели – Вале очень хотелось, чтобы сын женился. Но Валентина Дмитриевна так искренне и по-доброму рассказывала Ане о своём Егорушке, что та забыла о своем недавнем желании сбежать куда подальше. В общем, сначала Аня полюбила свою потенциальную свекровь, а уж потом и с Егором сложилось. Валя не соврала. Её сын правда был хорошим, добрым парнем. Работящим и порядочным. Просто он был замкнутым, необщительным. Неконтактным. С Аней они притянулись, как две противоположности. Она болтала без умолку, а Егор слушал, изредка вставляя словечко.
Ане было двадцать один, Егору – тридцать. Они повстречались полгода, потом поженились, и у них почти сразу родилась дочь.
— Дочь болтушка. В меня. Она уж выросла, с парнем со своим живет. А я, ты знаешь, с ужасом думаю иногда: вот бы Валюшки дома не оказалось в тот момент! Убежала бы я, и всё. Не сложилось бы с Егором. Ой, что это я! Манты же сварились!
Аня подхватилась вытаскивать манты, а в коридоре послышался шум – пришёл Егор. Он принес в кухню большой пакет. Потянул носом.
— Садись, посиди с нами, поешь. Сейчас, я тут уберу быстренько. – сказала ему жена.
Пока Аня убирала со стола миску с фаршем, тесто, вытирала муку, Егор вытащил из пакета вино, сыр, фрукты, достал бокалы. Что-то резал, что-то мыл. Через пару минут на столе была такая красота, что я удивилась – как ловко они в четыре руки всё сделали. Большое блюдо с мантами, сыр, фрукты, бокалы, Егор уже открывал бутылку штопором.
Поев, он приобнял Аню, поцеловал в макушку и сказал:
— Вкусно.
Чуть заметно кивнул в мою сторону и вышел.
— Чтобы не мешать нам. – пояснила Аня.
Тут уже Андрей начал писать мне. Сообщал, что мама уехала. Спрашивал, где я. Предлагал приехать за мной. А мне почему-то так не хотелось уходить от Ани. От Ани с Егором. Так хорошо у них было, так уютно. И неважно, что Егор всё время молчал. Всё равно, в этом доме царила её величество любовь.
— Я приду ещё. – сказала я Ане. – Манты у меня получились, может и ещё что получится. Видимо, от учителя многое зависит.
— А то с мужем приходите. – предложила она. – Мы готовить будем, мужики своим чем-то займутся.
— Ну, не знаю.
Мне подумалось, что Андрей не поймёт Егора. Он привык общаться вербально.
— Посмотрят футбол. В футболе-то разговаривать не надо. Знай себе кричи «Го-ол!» — пошутила Аня, и крикнула. – Егор!
Он снова появился в дверях кухни. На этот раз Егор не хмурился. Можно сказать, даже улыбался немного.
— Егор, я вот Машу к нам с мужем зову. Так ты не молчи, как сыч-то. Пообщайся. Ты же можешь.
— Хорошо. – согласился Егор. – Маша, хотите мы вас проводим?
— Ну! Я же тебе говорила! Может, когда захочет!
Я пришла домой и задала Андрею вопрос:
— А если бы я всё время молчала. Не улыбалась бы, как Несмеяна. Ты бы любил меня?
Андрей налил мне кофе и сказал:
— Конечно, любил бы. Я бы тебя любую любил. И вообще, молчание – золото.
Немного подумав, он добавил:
— И маму бы свою знаешь, как любил, если бы она молчала.
Я прыснула и покатилась от хохота. Когда успокоилась, сказала:
— Скоро научусь готовить. Нашла хорошего учителя.
Андрей кивнул. А я порадовалась: мне тоже повезло. Отличный у меня муж. Вот не умею я готовить, а он меня всё равно любит!
