Мамка опять напилась. Это Славик понял, когда увидел дверь открытую. И на работу не пошла. Значит, денег на еду не будет. В магазине уже в тетрадку не записывают больше, слишком много должны.
Славка вздохнул и переступил порог. В доме всё валялось на полу. Мать тоже до кровати не добралась: забылась пьяная у ножки стола. Кроме пустой бутылки, да фольги от плавленого сырка мальчик ничего не нашёл.
Тоскливо посмотрел на прутик с леской – свою самодельную удочку. Опять он ничего не поймал. Даже плотвичку. Мальчишки ловили. Но у них и удочки настоящие, не такие как у Славика. Он свою сам мастерил. Только крючок Гена дал, железный, запасной у него был. Славка червей копает хорошо, знает, где надо. Но рыба всё равно не клюёт. Поэтому он отдаёт жестянку с червями другим. Вот и Гена ему тоже отдал. Крючок.
Мальчишки эти на пруд к ним приходят из соседнего села и на Славку внимания не обращают. Так, ходит пацан маленький, играет в рыбалку. А он не играет. Он если бы поймал рыбок, он бы суп сварил из них. А мальчишки, когда мелочь ловят, смеются, что кошка есть не станет. Славка бы стал. Но он не просит их улов, а сами они не знают, что Славка голодный. И не скажет никому.
Мамку его в селе не любят. Ненадёжная она. На работе из жалости держат, потому что у неё ребёнок. Когда мамка пьёт, Славка побыстрее дверь закрывает и старается соседям на глаза не попадаться, чтобы не сказали председателю. А то тот уже грозился, что его, Славку, у матери отнимут. Не надо, чтобы отнимали.
Славка на всякий случай полазил по шкафчикам: вдруг осталось что-то. Ничего. Жаль, что в огороде ещё ничего не растёт, рано. Только земля прогрелась. Мать не любит огород. Один раз соседка тётя Даша дала ей какие-то зелёные веточки и велела посадить, чтоб выросли. Мать выбросила, а Славка подобрал и закопал в землю. Но веточки завяли, и огорода не получилось. У чужих Славка старается не брать. Он знает, что брать без спросу – это воровать. За это могут посадить в тюрьму. Только, когда есть очень хочется, приходится сорвать несколько огурцов, там, где много, или яблоки.
Однажды мамка долго не пила и сварила Славке много макарон с мясом. Сказала, что называются «по-флотски», как у моряков. Ух, какие вкусные были эти макароны! Славка даже решил, что станет моряком, и будет тогда такие макароны каждый день есть.
Он судорожно сглотнул от воспоминаний и надел курточку. Вечерами ещё холодно, а дома делать нечего. Может быть, если гулять, есть будет хотеться меньше?
Славик бесцельно брёл к краю села. Делать ему там было нечего, но не всё ли равно, куда идти. Сумерки сгущались, и Славка хотел повернуть назад, как вдруг заметил в черном доме светящееся окно.
Черный дом пустовал с прошлой осени. Деда Ивана, что в нём жил, схоронили, а родни у того здесь не было. Председатель дом закрыл и всё куда-то звонил, что-то узнавал, но в доме так никто больше и не появился. Славке стало интересно, даже немного расхотелось есть. Он тихонько подошёл к забору и заглянул в щель между старыми досками.
Ого! Около дома появилась будка, а рядом сидел большой пёс. Славка такую собаку знал. Она называлась овчарка. Её недавно показывали в кино, когда Славка в гостях был у тёти Даши. Пёс насторожился. Славка испуганно попятился. Но собака не залаяла, и мальчик не убежал.
Открылась дверь, и с крыльца спустился дядька, не старый ещё, не как дед Иван. Он поставил на чурбачок большую железную миску с чем-то тёплым и вкусно пахнущим.
«Ешь» — и потрепал пса по большой голове. Собака ластилась у ног хозяина, не обращая внимания на еду. «Не голодный видать» — подумал Славка и снова сглотнул набежавшую слюну.
«Не хочешь? Ну, пойдём, побегаешь». Мужчина отстегнул собаку, свистнул и скрылся за домом. Пёс побежал за ним.
Славка опять прижался к забору. Миска пахла вкусным, и от неё всё ещё поднимался пар. Внутри стало больно от голодного спазма, и мальчик решился. Подёргал доски, отодвинул одну, и испуганным зайчонком скакнул к миске.
Чёрная тень молнией метнулась откуда-то сбоку, раздался рык. Славка интуитивно пригнул голову и комочком упал на землю.
«Дик, фу! Назад, Дик» — раздался строгий окрик. Большие руки подняли худенького пацанёнка с земли. Славка всё не решался открыть глаза. Чувствовал только горячий язык, облизнувший замёрзшую ладошку.
…В доме было тепло. Умытый и разомлевший Славка сидел за столом, а хозяин Дика возился около печки.
— Откуда ты? – спросил мужчина неожиданного гостя.
— Я здешний. Меня Славиком зовут. Я гулял просто.
— А меня дядя Паша. Я племянник деда Ивана. Далеко жил, на севере. Скоро приехать не мог. Теперь вот здесь жить буду. А ты, Славик, что же во двор полез? Дик – собака умная, ребёнка не тронет. Но он на службе: видишь, как дом охраняет.
— Я… — Врать Славка не умел, а правду сказать было нельзя. Вдруг до председателя дойдёт.
— Голодный? Давай-ка поужинаем вместе.
Не дожидаясь ответа, Павел поставил на стол чайник, настоящие конфеты, варенье в маленькой мисочке, хлеб и… Славка даже зажмурился на секундочку. Вновь распахнул глаза. Перед ним стояла тарелка с теми самыми макаронами по-флотски: с мясом, с морковкой, черным перцем. А как они пахли! В животе предательски заурчало, и Славка изголодавшимся зверьком накинулся на угощение.
Павел внимательно посмотрел на мальчика и больше ничего не спрашивал. Только принёс добавки, и чаю подлил. Славка объелся так, что из-за стола вставал с трудом.
Дядя Паша вызвался его проводить. И как Славка не отказывался, мужчина отправился вместе с мальчиком. Переступив порог Славкиного жилища, лишних слов не говорил. Помог мамку уложить на кровать, да растопил печку, расколов пару старых колод во дворе.
— Не забоишься ночью? – спросил.
— Не забоюсь. – Хрипло ответил Славка, не поднимая глаз. – Только… Дядя Паша, вы не говорите никому. А то меня у мамки отнимут. Она хорошая. Ненадёжная просто.
— Не скажу.
На следующий день Павел пришёл с инструментами. Исправил крыльцо и покосившуюся калитку. А вечером забрал Славика на рыбалку. На настоящую удочку, которую дядя Паша дал мальчику, плотвичка клюнула почти сразу.
Прошло полгода…
— Понял, Дик, свадьба скоро у нас. – Славка прилаживал собаке на ошейник яркую ленточку. – Давай примерим. Всем надо красивыми быть.
Пёс пытался лизнуть Славку в нос и про красоту думал в последнюю очередь.
— Славка! Ты что там с Диком делаешь? – На дорожке, ведущей к дому, стояла смеющаяся мамка. Мальчик невольно залюбовался. Такой он мать почти и не знал.
— Слав, — окликнул его Павел, — иди, будем думать, чем гостей на празднике угощать.
— Дядя Паша! Ой, то есть, папа! Пап, я знаю чем! Самым вкусным надо! Макаронами! По-флотски!
