Это я. Так называл меня второй муж моей мамы — Дима.
Я была тогда совсем малышкой двух-трёх лет от роду. Мать внезапно разлюбила моего отца и ушла от него к Диме.
Мы даже уехали в другой город, туда, где жила мама Димы — бабушка Валя.
Я совсем этого не помню, но Дима как-то рассказал, что меня на выходные привозили к бабе Вале. Он и мать работали, со мной сидеть было некому.
Как только за Димой закрывалась дверь, я садилась на порог у входной двери и начинала ныть:
— Хочу домой! Хочу к маме!
Ничто не могло меня отвлечь. Бабушка читала мне книжки прямо тут, у порога.
Дедушка звал порисовать, но я сидела у двери, как та собачонка, ждущая хозяев.
И ничто меня не радовало, пока не приходили Дима и мать.
Жили мы хорошо. Дима очень сильно любил мою мать и меня тоже любил, и никогда не обижал.
Почему-то я называла его по имени, папой — никогда, хотя своего родного отца я давным-давно забыла. После развода с моей матерью, он исчез с горизонта нашей жизни.
Мать. Мама…
Она вышла из квартиры одним тёплым весенним днём, и больше мы её не видели.
Куда она ушла? Что с ней случилось? Почему она оставила свою дочь, по сути, с чужим человеком?
На эти вопросы у меня нет ответа.
— Что будем делать, Лизхен? — спросил меня Дима.
— Жить.
Вот так просто десятилетняя девочка ответила на все незаданные вопросы.
И мы жили. Дима долго разыскивал мою мать. Обзвонил больницы, морги, написал заявление в полицию. Обошёл все известные ему приtоны. Но так и не нашёл её.
Получается, Дима заменил мне отца и мать. Никогда, никогда я не услышала от него, что я ему неродная.
Никого не интересовало, куда подевалась моя мать. Только в школе я один раз соврала, что мама заболела. Больше и не спрашивали.
Нас окружали не люди — чёрствые сухари!
Дима много работал. Но всё своё свободное время он проводил только со мной. Мы гуляли, играли, ходили в кино и музеи, вместе готовили, говорили обо всём на свете.
Дима рассказывал мне о жизни. Учил доверять людям и разбираться в них.
С каждой своей проблемой, с каждой мелочью я шла к нему. Знала, что Дима разберётся, решит, разрулит.
О моей первой любви Дима узнал первым. А потом, когда я рыдала у него на груди, вытирал мои горькие слёзы. И убеждал, что у меня всё впереди, и он ещё «попьёт вuна на моей свадьбе».
А я поняла, что в каждом мужчине ищу его. Его силу, прямоту и добрый юмор. Почему моя мать не ценила его?
Я взрослела, Дима старел.
— Где моя маленькая Лизхен? — часто с грустью повторял он.
— Здесь, — отвечала я и клала руку ему на грудь прямо напротив сердца.
И видела в его глазах слёзы.
Мне уже исполнилось двадцать, я училась в техникуме. Дима работал.
В тот вечер он пришёл очень усталым, даже не поужинал, сразу лёг отдыхать.
А на утро я не смогла его разбудить…
Я трясла его, я ругалась, я кричала и плакала… Но он так и не встал.
Врач сказал, что Дима ушёл во сне и не мyчился, просто оторвался тромб. Так бывает.
Я осталась совсем одна.
— Как же так? Почему ты бросил меня, папа? Папочка… Как же теперь будет жить совсем одна твоя маленькая Лизхен?…
