За невысокой оградкой виднелась лавочка и женщина, которая, присев, извернулась, чтобы прокрасить каждый сантиметр равномерно. Четыре даты. Две из которых совпадают. Клумба, созданная собственноручно, смотрелась чудесно.
В принципе, Марина ухаживала здесь за всем.
— Где это произошло?
— За деревней, на 35 километре… Кто-нибудь у них есть? Среди местных? Или номерок не назовете? – спросили в день горя.
Бабульки повернулись к Марине.
— Я, — выдохнула женщина.
Сразу вспомнилось все.
***
— Тут не хватает…
— Я перепутала, я все перепутала… — пошарилась в карманах, — может, запишешь на меня?
— По новым порядкам это невозможно.
— Бежать обратно так лень…
За спиной организовалась группа из нескольких односельчан. Платить или возвращаться.
— Возьмите. Дома отдадите, — прошептал кто-то. Марине обернулась – Люба, новая хозяйка зеленого дома, что справа от дома Марины. Их представили, но не больше. Люба хорошенькая. Сияющая. Как и ее дочь.
Это стало началом негласной дружбы.
Занесла потом деньги.
Они обменивались кивками и понимающими улыбками, когда ждали, пока на дороге что-нибудь разгрузят. Когда Марина видела, что Люба возится с забором, то подходила и объясняла, как будет правильно. Люба без просьб косила траву на общей меже. Приглашала детей Марины на речку, если Марина не вылезала из огорода.
При этом болтали о личном они редко.
Но Марина оказалась единственной, кто поддерживал отношения с Любой и Милой.
Именно на нее все и посмотрели тогда.
— Вы всем займетесь?
— Да, — подтвердила Марина.
— Марина Петровна, поговорите со мной, пожалуйста, — уже влез в разговор другой человек.
На годовщину Марина обустроила красоту, плотно занялась лавочкой и оградкой, там ее застал странный посетитель.
— Вас наняли?
— Нет.
— Вы были ее подругой? – продолжил.
— Мужчина, если у вас дело какое-то, то переходите к нему. Если собираетесь собирать слухи, то переходить куда-нибудь подальше, — ответила Марина. Он не вызывал доверия.
— Я ее муж. И отец Милы.
Ни о каком муже и отце они никогда не говорили. Больше года уж прошло, а он только нарисовался. Марина воткнула тяпку, которой немного порыхлила тут, в песок и сказала:
— Закончу скоро, и вы сможете побыть с ними.
Выяснять, почему его не было, не пыталась.
— Спасибо. Сразу и заодно – покажете их дом?
В тот дом Марина не заходила месяц. Наворачивала круги, поднималась на крыльцо и спускалась обратно, заглядывала в окна.
— Там другие жильцы. Люба его арендовала.
— А-а-а, ясно, — мужчина развернулся в направлении выхода. Марина лишь усмехнулась ему вслед. Вот и вся любовь, с которой он появился. Но ничего не светит. Человек, который подошел к Марине после того, как она согласилась взять все в свои руки, был юристом и другом Любы. По неведомой причине женщина выбрала Марину, как наследницу.
По первому снегу Марина продолжала носить туда цветы. Спозаранку заметила следы у ограды. Кто-то дошел до ворот и передумал. Потом это случилось вновь, только человек все-таки открыл ворота.
Марине не удалось игнорировать такое. Она села подальше, как гость у других, и понаблюдала. Женщина в сапожках, драповом пальто, обмотавшись сиреневым платком, подошли слишком близко, смахнула снег с задвижки и попала внутрь.
— Как жили, так никому не были нужны, а, как… Эх, слов нет, — Марина отправилась к женщине с вопросами.
Дама посмотрела через плечо, улыбнулась и с грустью поблагодарила:
— Спасибо, что позаботились о них.
— Они вам дороги?
— Это моя дочь и внучка. Мы поругались сильно.
— Могли бы прийти и раньше, — Марина тоже смотрела на фотографии.
— Я хожу сюда с прошлого октября, как только узнала.
— Почему не сказали?
Женщина сняла перчатку и протянула руку, на которой сверкнуло дорогое кольцо:
— Эльвира. Не сказала, потому что не хотела вас тревожить. Вы сделала очень много. Мне ничего не нужно, разумеется. Просто бывать здесь.
