«Ну всё, дамы дорогие! Заявление мое подписали, так что две недели отрабатываю — и до свидания!» — Валентина Николаевна просто сияла.
«Валь, а не пожалеешь? Все-таки, ты тут столько лет проработала… А если пенсии хватать не будет? Ну так, давай объективно: кому мы в нашем возрасте нужны? Не найдешь ведь нормальную работу!» — переживали коллеги, с которыми у Валентины Николаевны всегда отношения были теплыми.
Фото из интернета
«И не уговаривайте! Бесполезно! Хватит. Да и хорошо все у меня. Нет, замечательно!.. Вы же знаете, муж у меня на хорошей должности, с деньгами проблем не будет. Да и есть в жизни дела поважнее, чем работа, вы же знаете.» — «Это да… Счастливая ты, Валентина!»
А Валентина Николаевна и не спорила. Конечно, счастливая! Она только сейчас это поняла.
…Свою дочку Веронику она родила очень рано, на четвертом курсе института. Родила сама, потому что отец ребенка, который уговаривал ее сохранить беременность и говорил, что свадьба будет сразу, как Валентина придет в себя после родов (чтобы можно было надеть красивое платье), вдруг передумал, когда до родов оставался месяц.
Наверное, можно было бы что-то как-то доказать, сделать тест, подать на него в суд, но… Не было ни сил, ни времени, ни денег. Да и мама самой Валентины, ее дорогая мамулечка, которая просто мечтала о внуках, сказала: «И не нужен нам такой папаша! Сами малышку вырастим! Не инвалиды, слава Богу, да и крыша над головой есть. Так что главное — это здоровье. Остальные проблемы будем решать по мере их возникновения.»
Вот так и началось для Валентины ее материнство. Конечно, ей бы очень хотелось, чтобы у нее был муж, а у Вероники папа, д только что тут поделаешь? И вообще, ее случай — далеко не самый тяжелый. В общем, отсидев с малышкой три месяца, которые, к счастью, выпали на летние каникулы, Валентина продолжила учебу, даже академ не стала брать.
А зачем? Мама уже была пенсионеркой, потому что всю жизнь работала на вредном производстве, просто продолжала работать, имея заслуженную пенсию. Мама уволилась и полностью посвятила себя внучке. Папа работал. Не сказать, что зарабатывал огромные деньги, но семья никогда не нищенствовала, не выгадывала на памперсах, одежде или, тем более, питании.
Валентина училась, ведь сейчас самым важным было получить образование. Это понимала она сама, это понимали ее родители. Да они-то, собственно, понимали и то, что Валентина еще очень молода, ей хочется погулять с подружками, купить себе что-то, просто отдохнуть. Поэтому она даже и не думала о том, чтобы подработать, а небольшую стипендию, всю до копейки, тратила на себя, частенько прихватывая и выплаты от государства на ребенка. У родителей деньги старалась просить только в самом крайнем случае.
Она не видела, как малышка первый раз перевернулась, как села, как пошла, однако не слишком переживала из-за таких мелочей: мама все фиксировала в специальном красивом альбоме «Наша малышка», а папа снимал фото и видео, так что Валентина не потеряла абсолютно ничего. Ей нужно было учиться.
Институт был позади, защита прошла блестяще, и Валентина без труда устроилась на работу. Теперь ее родителям стало полегче: ведь Веронике без очереди дали место в садике, как дочери матери-одиночки. Всё складывалось великолепно. Денег стало больше, тем более, что мама нашла подработку на полдня — пока Вероника в садике, и Валентина теперь могла позволить себе покупать обувь не одну на каждый сезон, а к каждому наряду, не одно пальто на три года, а каждый год новое. Появились в ее жизни и косметические процедуры — красота Валентины расцвела пышным цветом.
Хотя на дочку времени не хватало, Валентину это нисколько не расстраивало. Ну о чем можно говорить с такой крохой? Лопочет что-то непонятное, свое, детское. Что тут может быть интересного? Вот подрастет немного, тогда уже можно будет с ней общаться на равных.
Валентина ни разу не сходила ни на один утренник в детский сад. А как туда попадешь, если их устраивают в такое неудобное время, когда все нормальные люди на работе? И вообще — есть бабушка, ей это интересно. Не было бы внучки, не было бы забот, может, и сдала бы давно, разболелась. Так что ей это тоже на пользу. И в радость.
Веронику, вроде бы, хвалила музработник, говорила, что девочку надо отдать на танцы — Валентина не очень вникала, что они там с бабушкой пытаются рассказать, лишь пожала плечами: «Раз надо — ходите. Я не против. Что там надо от меня? Заявление написать?» И бабушка пять лет водила внучку на танцы.
Первое сентября первого класса Валентина тоже пропустила. И что тут такого? Тоже мне, событие! Форму купила, портфель купила, цветы купила — что еще надо? Что, бабушка до школы не доведет? Школа-то вон — в двух шагах от дома!..
В конце каждого класса Вероника приносила какие-то грамоты, дипломы и даже медали — Валентина особо не вникала. «Да я хоть сто штук в магазине таких грамот куплю и напишу все, что надо — хоть поздравление с вручением «Оскара»! — смеялась она. — Грамоты… Да мы на них в родительский комитет постоянно деньги сдаем, вот их и рисуют десятками!»
Вероника, кроме танцев, начала в школе заниматься рисованием и записалась в секцию баскетбола. «Правильно, — одобрила Валентина. — Ребенок должен быть при деле! Нечего бездельничать! Главное — бесплатно, деньги не дерут. Так что пусть ходит!» Конечно, ни на выставки рисунков, ни на соревнования, она не ходила — смотрела фотоотчеты, подготовленные бабушкой.
Вероника хорошо закончила школу — всего с двумя четверками, замечательно, даже лучше, чем ожидалось, сдала ЕГЭ и поступила в институт. «Совсем взрослая стала моя дочка! — с гордостью говорила Валентина, охотно позируя для фото рядом с Вероникой и от души радуясь, когда незнакомые люди принимали их за сестер. — Видишь, дочка, как хорошо, когда мама молодая, да?» — любила приговаривать она.
Правда, дочка энтузиазма мамы не разделяла. Вообще, с возрастом она стала какая-то странная. Никогда ничего не рассказывала, не делилась секретами, а, оставаясь наедине с мамой, часто терялась, не зная, о чем говорить. Сама же Валентина неловких пауз не замечала, рассказывая о модных новинках, косметике, премьерах фильмов — тем для разговора хватало. Теперь-то с дочкой можно было общаться на равных! Теперь-то с ней стало интересно.
Примерно в это время Валентина вышла замуж и ушла жить к мужу. «Повезло, — честно признавала она. — Небедный вдовец, влюбился в меня, как мальчишка!» Любовь закрутила ее, поэтому она даже заметила, что ее дочь начала встречаться с парнем, полюбила и тоже собралась замуж. Она узнала лишь о дате свадьбы — ее поставили перед фактом.
«Ну разве так можно? — возмущалась она. — Мне же платье нужно! И запись к нормальному мастеру за месяц вперед. Я что, с такой прической приду? А ногти? А лицо поправить? Нет, Вероника, ты меня удивляешь!» — а Вероника лишь пожимала плечами.
И вот теперь, через четыре года после свадьбы, Вероника сделала Валентину бабушкой. «Какие молодцы, что не стали тянуть,» — похвалила ее Валентина, когда Вероника позвонила из роддома, и тут же побежала писать заявление об уходе.
Об этом она думала давно. Ведь это же логично и правильно: ей самой мама помогала с воспитанием дочки, значит, и она сама должна помочь своей дочке. Так должно быть.
К тому же, (что было, наверное, столь же важным) Валентина вдруг поняла, что ей хочется понянчиться с ребенком. «Не наигралась, — думала она. — Правильно говорят, что дети — это последние куклы, а внуки — первые дети… Вот и мое время пришло… Проснулся материнский инстинкт… Уж я этого зайчика, эту лялечку сладкую, мальчика моего крохотульного, из рук не выпущу… Скорее бы уже с этой работой попрощаться и заняться самым важным делом жизни!»
Через две недели с огромными пакетами памперсов, питания, детских вещей и игрушек она приехала к дочери и зятю. «А вот и бабушка приехала! — радостно провозгласила она. — Няньку вызывали? Нянька бросила работу и теперь будет все свое время проводить с Антошенькой! Где тут моя куколка?..»
«Куколка пока спит, мам, — довольно холодно ответила Вероника. — Так что ты бы потише говорила, ладно? А почему ты нам не сказала, что с работы увольняешься?» — «Так я думала, сюрприз будет…» — «Зря, мам. Мы ребенка себе родили. И сами хотим его воспитывать. Если ты иногда решишь с ним увидеться, мы против не будем, скажем спасибо. Но воспитывать — извини. Мы справимся сами. Я хорошо помню свое детство и для своего сына такого не хочу. У ребенка должна быть мать.» — «И отец!» — поддержал Веронику муж.
«Но как же… Но что же… Но я же…» — Валентина не находила слов, а молодые родители не спешили ей помочь.
