Тамара была тихой, миловидной девочкой. Отец Иван души в ней не чаял, а вот с матерью не повезло. Некоторое время женщина не работала, пока Тамарочка была совсем малышкой, и частенько устраивала посиделки с соседкой, которая выпивала. К тому же к соседке захаживали довольно подозрительные мужчины, приносили, как потом выяснилось, ворованное.
Пока Иван был на смене, женщины выпивали и продавали по знакомым вещи очень дёшево. Почему мать Тамарочки, Лида, не задумывалась, что за вещи даёт ей соседка «на реализацию»? Соседка гнала самогон, клиенты к ней косяком шли, вызывая ропот соседей.
Иван видел, что жена стала выпивать, делал ей замечания, однако, Лида не считала себя пьяницей. Тамарочка уже ходила в садик, но понимала, что с мамой что-то не так, раз родители постоянно ругаются.
Вскоре кто-то из соседей донёс в милицию на злачную квартиру. При обыске изъяли аппарат, нашли краденые вещи. Был суд, на котором как участница шайки по сбыту краденого была осуждена и Лида. Ей дали небольшой условный срок. После этого некоторое время Лида не пила, но надолго её не хватило. Она то работала дворником, то сторожила школу, но причиной увольнения всегда были прогулы по причине выпивки… Муж нервничал, скандалил с ней, и наконец, развёлся.
Тамарочка стала жить с отцом, который не мог оставить с Лидой дочку. Первое время Тома была у бабушки, а когда Иван женился второй раз, то дочку сразу забрал к себе. Новая женщина в доме была ласковой и спокойной. Она заботилась о Тамаре как родная мать, а вернее, в этом случае много лучше. Нина Петровна работала медсестрой в больнице, и жили они в её небольшом доме недалеко от больничного городка. У чистоплотной Нины Петровны было уютно, тепло и всегда сварен обед.
После развода с мужем Лида и вовсе опустилась. Тамара первое время встречалась с матерью, но встречи становились всё короче и реже, так как даже на свидание с ребёнком мать приходила нетрезвой.
Тамара уже пошла в школу и стала стесняться матери. С мачехой Ниной Петровной отношения у девочки сложились очень тёплые. Тамара была окружена заботой и любовью и «новой мамы», и отца. Чем старше Тамара становилась, тем понятнее для неё была ситуация с её родной мамой.
Теперь она испытывала к матери и жалость, и отвращение одновременно.
— Папа, а когда мама перестанет пить? – однажды спросила она у отца.
— Не знаю, Томочка… Это болезнь почти неизлечимая, — уклончиво ответил Иван и вздохнул.
— Почти? Значит, всё-таки кто-то излечивается? – не унималась Тамара.
— Кто-то излечивается, но нужна большая сила воли…
Однажды на встрече с матерью уже десятилетняя Тамара попросила шёпотом:
— Пожалуйста, брось выпивать, мама. Ты же сильная?
Лида не ожидала такого взрослого вопроса от дочки. Она поджала губы и спросила:
— Это «новая мамка» тебя научила такие вопросы задавать?
— Нет, я сама. Нина Петровна очень хорошая, она меня любит, — просто ответила Тамара.
— Так и я тебя люблю, доченька, очень… — присела к дочке Лида и обняла её.
— А если любишь, то не пей никогда, — снова попросила девочка.
— Так я и не пью…почти. Иногда, по праздникам… — соврала Лида, пряча глаза. Тамара смолчала и отвернулась. Она видела ложь матери.
— Понимаешь, мам, мне очень стыдно… И жалко тебя, — произнесла Тамара.
Она отвернулась от матери и пошла к дому от скамейки в сквере, где они сидели.
Лида не окликнула дочь. Она плакала, вцепившись ладонями в край скамейки, и не хотела, чтобы дочь видела её слёзы.
После того дня Лида начала ходить в храм. Она молилась у икон и исповедовалась, прося батюшку помочь ей. Через неделю Лида в который раз с мольбами устроилась на работу в школьную столовую, дав обещание директору и себе зарок – не пить.
На следующее свидание с дочкой через две недели она пришла с подарками – сама напекла пирогов и купила немного конфет. Выглядела Лида посвежевшей, накануне она сделала стрижку в парикмахерской и стала выглядеть моложе, чем до этого.
Тамара не могла не заметить перемены в матери. Она очень радовалась и подбадривала мать, и улыбалась.
— Мама, давай мы с тобой в кино сходим в выходной день? – попросила Тамара.
— Давай, только я сто лет не была в кинотеатре, не знаю, где и находится.
На следующий выходной Тамара повела мать в кино.
Теперь по выходным Тамара с мамой посещали музеи города, гуляли в парках, были даже в читальном зале. Лида держалась изо всех сил. Она по-прежнему ходила в храм на службу, ей казалось, что молитвы помогают исцеляться от пагубного пристрастия к вину.
Прошло шесть месяцев, Лида очень переменилась внешне и, как ей казалось, и внутренне. Встречи с дочкой были постоянными, и она видела внимательные глаза Тамары, когда та, приближаясь с опаской к матери, сначала всматривалась в её лицо, убеждаясь, что мама трезвая. А потом радость словно освещала солнечным светом лицо девочки. Она здоровалась и обнимала мать.
— Не смотри, не смотри, доченька. Такое больше не повторится, — успокаивающе говорила Лида, прижимая дочку. – Больше я тебя не хочу терять. Никогда. Вот увидишь… Милая ты моя.
— Правда, мама? – Тамара сияла. – Мы все радуемся за тебя: и я, и папа, и мама…
Тамара закусила губу. Она осторожно взглянула на мать. Не обиделась ли она, что мачеху Тамара назвала матерью? Но Лида промолчала. А потом ответила:
— Правильно всё. Она тебе все эти годы была хорошей матерью. Такое ценить надо. Не всем везёт. Так что считай, что ты богатая: у тебя две мамы…
Они взялись за руки и медленно пошли по аллее парка. Потом Лида остановилась и повернувшись к Тамаре, сказала:
— А у меня новость. Тебе первой скажу. У меня появился новый муж. Его Никитой Алексеевичем зовут. И у нас будет ребёночек. Сестричка будет тебе или братик, пока не знаю кто…
— Правда? — засмеялась Тамара. – Вот здорово! Тогда и я тебе тайну скажу: у нас тоже скоро будет ребёночек у папы и мамы. Пока не хотели никому говорить, но раз ты сказала, то и я тебе тоже. Пока это тайна, ладно?
Они засмеялись, удивляясь такому стечению обстоятельств, и пошли в кафе «Мороженое» тайно отмечать это событие.
С тех пор у Лиды образовалась новая семья, а Тамарочка так и посещала родную мать, играя с братиком. А у отца и Нины Петровны родилась дочка. Тамара была в няньках по выходным нарасхват. И жила то у отца, то у матери, потому что действительно Лида перестала пить. Редкий и счастливый случай, особенно счастливый для Тамары…
