— Ну выпишите какие-нибудь таблетки! – чуть ли не со слезами в голосе попросила Марина. – Ну зачем же сразу ? Можно же и дома вылечить.
— Здесь определенно нужна госпитализация! – сказала Нина Ивановна, участковый – Вызывайте скорую помощь, девочку надо в больнице лечить.
— Ее обследовать надо и немедленно! – покачала головой Нина Ивановна. – У девочки острый живот, диарея, температура три дня держится, сами же говорите! Маленькая же, грудничок трехмесячный, все может быть! Кстати, почему вы только сейчас меня вызвали, а не три дня назад?
— Я надеялась, что само все пройдет, — досадливо ответила Марина. – Я не могу сейчас с Машей в больницу лечь, у меня послезавтра день рождения, юбилей, между прочим! Как мне его отмечать в больничных стенах? Может все же таблетки выпишите?
Нина Ивановна удивленно перевела взгляд на бабушку, Маринину мать.
— Марина, ну что ты несешь? – всплеснула руками бабушка. – О каком юбилее ты думаешь? Машеньке плохо, она плачет, ей капельницы нужны, спасать ее надо. Я сейчас вызову скорую.
— Вот и сама с ней ляжешь! – закричала Марина. – Как ты можешь быть такой бездушной?
— Так, ну я, пожалуй, пойду, меня еще другие пациенты ждут! – Нина Ивановна поднялась и обратилась к бабушке. – Ирина Юрьевна, дайте мне трубочку, я сама все объясню.
Марина молча пускала слезы, не глядя на плачущую дочь. Где-то Ирина Юрьевна понимала свою дочь – она росла без отца, да и осталась с ребенком без мужа в свои 19 лет. У Марины была запятнанная репутация – в семнадцать лет она ее запятнала со своими многочисленными похождениями, меняя кавалеров как перчатки. Официально, перед соседками-сплетницами считалось, что отец Машеньки – некий Денис, который вечно шатался тут под окнами, но если честно, Марина сама толком не знала, кто отец ребенка, то ли Денис, то ли Паша. А, впрочем, это уже было неважно – один уехал, второй женился на другой девушке.
Когда Марина узнала, что она забеременела, она пыталась убедить Дениса, что это его ребенок. Денис уже даже почти согласился жениться, как вдруг ему донесли о Марининой распущенности. Вот поэтому он уехал, а Паша даже и не знает, о том, что он может быть предполагаемым отцом Машеньки. Время на аборт было упущено, пришлось рожать.
В период беременности Марина немного успокоилась, стала домашней, даже попыталась связать маленькие носочки, но они никак не получались. Ну хоть какая-то попытка была! А так она просидела дома с телефоном в руках, особо ничего не делая. Когда родилась внучка, Марина только месяц ее покормила грудью, а потом девочка стала питаться смесями. Ирина Юрьевна жалела свою молодую дочь и на своих выходных отпускала ее с подружками отдохнуть. Марина иногда оставалась у них ночевать, но Ирина Юрьевна была не уверенна, что ночует она у подружек и требовала лишь одного – чтобы она предохранялась!
И вот, накануне юбилея заболела Машенька. «Скорая» приехала, забрала девочек в больницу. Маринка психовала, но собрала вещи и поехала. Она бесконечно звонила маме, жаловалась на порядки в больнице и просила ее подменить.
— Марина, ну как ты себе это представляешь? – возмущалась мать. – Сейчас отчетный период, я работаю в такие дни до восьми вечера, да и юбилей у тебя на будни выпадает. Перенеси свой день рождения, а на выходных я тебя подменю.
Но в день рождения дочери Ирине Юрьевне позвонили:
— Добрый день, это вас из больницы беспокоят. Вы мама Марины Антоновны?
— Я, а что случилось? – Ирину Юрьевну бросило в жар от ужаса – еще утром она звонила дочери, поздравляла, все было нормально.
— Да нет, ничего страшного не случилось, просто ваша дочь пропала и бросила Машеньку. Мы ее по всей больнице еще до обеда искали, на телефон она не отвечает. Одна из мамочек видела, как к ней пришла подруга, Марина Антоновна забрала свои вещи сбежала, а Машенькины вещи оставила. Она и в больнице вела себя неприлично – хамила персоналу, бросала на целый час малышку. Одна наша медсестра у нее спросила: «Может вы еще и отказную напишете с таким отношением к ребенку?», она ответила: «Может и напишу!». В таких случаях мы должны доложить куда надо, но я надеюсь вы как-то вырулите сложившуюся ситуацию.
Ирина Юрьевна расплакалась прямо в кабинете директора, к которому она пришла с отчетностью. Когда она ему рассказала все что случилось, он ее отпустил и сказал:
— Даю вам пока отгулы, а если понадобится, то и отпуск возьмете.
Ирина Юрьевна примчалась в больницу. Кто-то из соседок по палате качал Машеньку на руках, но та не успокаивалась, пока бабушка не взяла ее на руки. Инна Юрьевна пыталась дозвониться до дочери, но все было бесполезно. Марина позвонила сама поздно вечером, когда все уже в палате спали и Ирина Юрьевна могла только шептать, когда вышла в коридор. Судя по голосу дочь была явно не трезва.
— Ты что натворила? – шептала мать в трубку. – Ты почему Машеньку бросила? Я сорвалась с работы, приехала в больницу, и сейчас здесь нахожусь.
— Ну и зря! Я бы завтра приехала, ничего бы с Машей не случилось, там нянек целая куча.
— Не смей сюда соваться! Машенька подлечится, мы домой выпишемся. Сиди дома и не позорь меня здесь!
Еще неделю до выписки Ирину Юрьевну просто трясло – то Марина не отвечала на звонки, то была явно в невменяемом состоянии. Когда бабушка приехала с внучкой домой, Марины не было. Когда она вернулась, то заявила:
— Я влюбилась и ухожу жить к Виталику, — заявила Марина. – У него своя съемная квартира.
— А как же Машенька? – с испугом спросила мать.
— Ну мне же самой надо у него сначала прижиться! А потом я дочь заберу. У тебя же пока отпуск. Ну, пока! – сказала Марина и убежала. Она даже на Машеньку не глянула и не спросила – как у нее здоровье.
Ничего не поделать – надо звонить старшей сестре – она мудрее, жестче и уже на пенсию вышла, может быть, она поможет и приедет? Конечно же, Галя приехала, и когда дома появилась Марина, она взяла племянницу за шкирку, отвела к столу, дала листок и сказала.
— Сядь и пиши отказную! Так будет надежнее, и в случае чего мать может стать опекуном.
— Да пожалуйста! – усмехнулась Марина. – Только тогда вы меня тут больше не увидите.
— Ой, напугала! – усмехнулась Галя. – Часто ли видим, а дочка тебя уже и забыла.
Марина действительно больше не появлялась – боялась свою тетку, которая постоянно была с Машей. Она изредка звонила своей маме, чтобы просто пообщаться.
— Вы там с Виталиком еще детей не наделали? – спрашивала мать.
— Ну у меня были две беременности, но я сделала аборт.
Да уж, достижения! В три года Машеньку устроили в садик, и Галя собралась домой.
— Ира пообещай мне, что ты не избалуешь и не изнежишь Машку как Маринку, — попросила Галя. – Я до трех лет воспитывала девочку в строгости и смотри какая она послушная растет. Не разрушь мои труды, иначе и внучка у тебя с толку собьется. Я буду за этим следить! Ну что, обещаешь?
Конечно же, Ирина Юрьевна пообещала. Пока Машенька только радует своими успехами бабушку и старательно учится в начальной школе. Марина почти не появляется.
