Летние каникулы Костя всегда проводит в таёжной деревне у деда — Михаила Петровича. Дед странный, все зовут его знахарем. Целыми днями народ тянется к нему за помощью. Только для Кости он обычный дедушка.
Вот и сегодня. Собрались на рыбалку, а тут соседи привели под руки больную женщину. Стонет, плачет.
— Погоди, Костя! – говорит дед, — Помочь надо. Поиграй пока во дворе, а я гляну, что за беда приключилась. Ступай!
Как вышло, что деревенский мужик стал знахарем, никто не знает. Только помнят ещё старожилы чудеса в тот год.
***
Пётр и Зинаида – родители Михаила ждали тогда первенца. Жили они на хуторе у самого леса. Это уж потом хутор оброс домами, и появилась теперешняя деревня, а тогда дом с постройками и стоял только Воробьёвых.
Зинаида всю беременность ходила хорошо, спокойно. Сначала даже думала рожать дома, но в последний момент заволновалась, что не справится. Попросила мужа отвести её в районную больницу. Поездку запланировали на ближайшие дни.
Ночью разразилась сильная гроза. Грохотало так, что хоть уши затыкай. Утром Зина почувствовала схватки. Пётр запряг лошадь, помог жене лечь в телегу. Едут.
Дорога идёт через лес. Тихо после грозы. Воздух, хоть ложкой хлебай. Птички чирикают. Зина немного успокоилась. Боль отпустила. Проехали немного. Вдруг, лошадь встала, как вкопанная. Фыркает.
— Но! Но! – кричит Пётр и хлещет её хлыстом. Та только перебирает копытами и машет гривой, — Но! Пошла!
— Петенька, что такое? – волнуется жена заглядывая на мужа, — Глянь, может чует что.
Пётр чертыхнулся и слез с телеги. Сделал несколько шагов и замер. На дорогу вышел из тайги огромный бурый медведь. Стоит и смотрит. Он перегородил собой всю дорогу. Муж бросился к телеге. Испугался за жену.
— Зина, ты как? – осторожно спрашивает он, поглядывая на медведя, — Сможешь ещё потерпеть? Похоже, что нам придётся вернуться обратно.
— Петь, что там? – не поняла жена и привстала посмотреть на дорогу, — Ай! Ай! Беда! Пропали!
— Погоди, ты! – успокаивает её муж.
Тянет поводья, пытаясь, развернуть лошадь обратно. Но конь застыл. Сколько не бился Пётр, не смог повернуть телегу. Устал. Вытер пот с лица и перекрестился:
«Чему быть, того не миновать! Упаси нас Богородица!»
Не прошло и нескольких минут, как хозяин тайги неожиданно встал и прыжками удалился в чащу.
Семья едет дальше. Показался мостик через небольшую речку. Кругом народ стоит. Подъехали ближе.
— Чего там, мужики? – кричит Пётр толпе, — Пустите нам в больницу надо. Жена рожает.
— Никак нельзя! – машет на него здоровенный детина, — Мост рухнул! А по мосту семья цыган в кибитке ехала. Все погибли. Горе то какое! Давай в объезд через деревню Ключи.
Всю дорогу и после Пётр с женой гадали, что это было, когда медведь их остановил? Знак, какой или проведение? Если бы они первыми проехали по мосту, то точно бы погибли.
Родился мальчик. Назвали Михаилом, в честь архангела Михаила. А может и медведь имя подсказал. Мальчик рос крепким и сильным, одно слово – богатырь! Характер молчаливый и добродушный, но если заметит, что кого-то обижают, бежит со всех ног заступаться. В свои шестнадцать лет он спокойно мог разнять взрослых мужиков. Просто, молча, подходит сзади и хватает за шиворот драчуна. Тряхнёт пару раз. Буйный сразу утихает и уходит.
Потом родители стали замечать за сыном странные способности. Упала как-то мать. Ногу сильно расшибла. Плачет, держится за колено. Подошёл Михаил, погладил её по голове. Мать затихла, словно уснула. Он положил ладони на её ногу и боль прошла. С того-то дня и зачастили к ним в дом сельчане. Кто ребёнка принесёт больного, кто приведёт старуху мать, а кто и сам пожалует. Миша никому не отказывает. Травы стал в лесу собирать лечебные, отварами народ лечит. Ну и руки непременно на больное место кладёт. Люди уходят довольные.
Шли годы. Михаил женился, родились дети. Потом пошли и внуки. Жена давно умерла, а дети перебрались в город. Остался дед Михаил один. Деревня тоже поредела. Молодёжи работы нет, колхозы позакрывали. Разъехались по городам.
Только внука Костю дед каждое лето к себе ждёт. До пятого класса мальчик приезжал к нему ежегодно, а потом всё реже и реже. То родители с собой на море взяли, то с ребятами в лагерь уехал. Дед совсем заскучал.
Он и так молчаливый ходил, а тут совсем сник. Да ещё лихие времена пришли. Лесника старого Фёдора убрали, заменили новым, приезжим. Выстроили вместо скромной охотничьей избушки целый комплекс с баней и корпусами для гостей. Теперь зачастили в лес «охотники». Шум от их стрельбы стоит, в деревне слышно. Всё зверьё и птицу распугали. Потом пьют и на весь лес музыка орёт.
Дед Михаил, собирая целебные травы, не раз наблюдал подобную картину. Делал замечания леснику, но тот только отмахнулся.
— Иди старик отсюда! – толкает его лесник, — Не мешай отдыхать. Ты, знаешь какие люди приехали? – показал пальцем вверх, — Уйди от греха!
— Лётчики что ли? – не понял старик, глядя в небо, — Так лес тишину любит. Здесь слушать надо, а не орать, как сумасшедшим.
Но лесник, молча, вытолкал старика. Михаил ушёл. Пробираясь сквозь завалы сухих деревьев, бредёт домой. Лес совсем запущенный стал. Некому сухостой вывезти.
Слышит тихий писк. Раздвигает валежник, а там мёртвая волчица. Рядом скулят два крохотных волчонка. Присмотрелся он, а задние лапы волчат проволокой связаны, которая вокруг дерева закреплена.
«Это ж какое зверство!» — разозлился он, — «Как можно над животиной так издеваться. Знают, изверги, что мать детёнышей не бросит. Вот и искалечили их. Пришла волчица к щенятам, они её и расстреляли! А щенят на голодную смерть обрекли».
От жалости к малышам сердце сжалось. Снял он проволоку с лап. Только поздно уже. Лапы волочат, кости так срослись. Положил Михаил их в свой рюкзак и направился к обидчикам. К высоким гостям. А кто ещё на такое способен? Идёт, а у самого всё в душе кипит.
— Это, как понимать? – кричит дед на полуголых троих мужчин, что вышли из бани и сидят в беседке, — Даже звери на такое не способны!
Он достал из мешка щенят и положил у их ног. Те пищат, пытаются уползти.
— Ха! Глянь, живые ещё! – хохочет один, тыкая пальцем на волчат, — Живучие звери!
— Это вы – звери! – заорал Михаил и схватил его за горло, — Убирайтесь из нашего леса! Пошли вон! А то…
— А то, что? – смеётся другой, вставая из-за стола, — Бомжара, ты кому тут угрожаешь?
Михаил от такой наглости опешил. Он думал, что пристыженные своим зверством, они извинятся и уедут, но вышло иначе. Старику прикладом ружья ударили по затылку. Он упал.
Раздались выстрелы. Лесник по указке гостей пристрелил волчат. Это было последней каплей.
Дед Михаил встал с земли и, молча, с выражением полного презрения и ненависти идёт один на троих.
— Тебе, что жить надоело, дед? – усмехается толстый, — Стой! Стреляю…
По тайге прогремели раскаты выстрелов. Потом страшный звериный рёв.
***
Когда приехала полиция, то все гости, что находились в беседке, были разодраны в клочья. Лесник, ничего толком объяснить не смог. Нёс какой-то бред.
— Они его убили… — заикается лесник, — А он… медведь. Медведь их на моих глазах порвал. Я только в бане укрылся. А потом в лес утёк зверь.
Дед Михаил с того дня пропал. В деревне его тоже никто больше не видел. А в лесу появился огромный бурый медведь. Многие мужики видели. Деревенские поговаривают, что это и есть дед Михаил.
Сыну сообщили об исчезновении отца, он приехал. Покрутился вокруг дома и снова уехал. Так и стоит изба деда Михаила с заколоченными досками окнами.
***
Вот такая история приключилась в тайге. Прямо – мистика какая-то! Хотите верьте, хотите, нет.
