Марина с мамой ехали на юг. Девушка давно мечтала о летнем южном отдыхе, но раньше им было некогда. То на ремонт все деньги отпускные у мамы ушли, то Марине надо было поступать в институт, а потом устраиваться там в общежитии. Мама и в комнате общежития успела свежие обои наклеить, прежде чем студентки заселились. Это было в том году, и мама не пожалела на это своих отгулов.
А вот теперь, когда первый курс позади, Надежда Михайловна и Марина мчались в поезде в Сочи.
— Как я счастлива, мамочка, — говорила Марина, глядя на проплывающие пейзажи за окном. А врывающийся в купе воздух становился всё горячее и душистее.
На вокзале их сразу же окружили местные жители, наперебой предлагающие квартиры в аренду. Надежда Михайловна с Мариной выбрали комнату в частном доме, со двором и садом, в задней части дома жили мать и сын, они радушно предложили с дороги чай в их уютной садовой беседке.
Марина радовалась южному теплу. Ей всё казалось сказочным: и цветущие магнолии, и ласковое море, и даже толпы пёстро разодетых отдыхающих в соломенных шляпках или панамах.
Обстановка курортного города расслабила обеих. Мать и дочь купались с утра до вечера, а потом уставшие возвращались домой, ужиная в кафе.
Во дворе их так же приветливо встречали хозяева. Марина особенно чувствовала ухаживания хозяйского сына Артура. Он был значительно старше Марины. Молодой красавец армянской крови с жгучим взглядом, стройный и смуглый, притягивал взгляды женщин.
— Да, такому ничего не стоит охмурить девушку, — сказала Надежда Михайловна дочери, — ему за тридцать. Словно киноактёр…
Марина и не думала принимать знаки внимания Артура всерьёз, она познакомилась с девушкой, снимавшей соседнюю комнату, и они вместе ходили и на пляж, и вечерами в кино.
Однако Артур всё настойчивее угощал Марину ягодами и помидорами, звал на вечерний чай. Марина краснела и не приходила в беседку, убегая на прогулки с новой подружкой. Однажды, вернувшись из кино поздно вечером, Марина не застала мать в комнате. Но подумала, что наверняка её мама играет в карты с хозяевами. Так и было. Надежда Михайловна вернулась через полчаса. Она прошептала уже лежащей в кровати Марине:
— Ты спи, спи. Мы вечерами теперь в карты режемся, чай пьём. Так что у тебя своя компания, а у меня – своя. Не беспокойся.
Оставались последние дни отпуска. Марина с подружкой вечерами ходили на танцы в ближний санаторий, где было много молодёжи, и возвращались вместе, довольные и весёлые. А Надежда Михайловна приходила из беседки уже среди ночи, тихо, стараясь не разбудить дочь.
Как-то утром Марина спросила:
— Мама, и не надоело тебе с ними в карты играть?
Мать улыбнулась и промолчала.
— Что, и Артур с вами? – снова допытывалась дочь.
Мать кивнула и смущённо отвернулась.
— Мам, ты что, втюрилась в него? Он же младше тебя лет на десять, точно.
— Ох, Мариночка, это не так много… для курортного романа.
— Так, так… — засмеялась Марина, — то-то я вижу, что он перестал мной интересоваться, пропал. Так ты меня оберегаешь?
— Загородила своим телом… — пошутила мать, — скоро мы уезжаем, осталось всего три дня. И ладно. Вот вернёмся домой, и заживём с тобой вдвоём дружно, спокойно, как всегда…
Три дня пролетели как один миг. Артур проводил Надежду Михайловну и Марину на вокзал. Марина первая ушла в вагон, она не видела, как прощались мама с Артуром. И расспрашивать мать о случившемся она не стала.
Лишь вечером, когда поезд мерно покачивался, и в вагоне почти все спали, Марина спросила:
— Мама, а почему ты не вышла после смерти папы замуж? Ведь могла бы…
— Могла бы… И не раз за мной ухаживали мужчины…Вот только такого, как твой папа мне уже никогда не найти. Это, во-первых. А во-вторых, у меня есть ты. Ну, как бы я привела в дом незнакомого мужчину, когда у меня есть девочка-подросток, да ещё такая красавица?
— Мы же с тобой на одно лицо. Я вылитая – ты, — улыбнулась Марина, — и ты ещё не старая. Тебе всего сорок один год. Я не буду против.
— Хорошо, я это учту, — засмеялась мать, — а сейчас давай спать. Надеюсь, ты на меня не в обиде…
— Ты за мной должна была присматривать, а получилось, что за тобой надо глаз да глаз, — пошутила Марина.
— Ох, за мной уже не надо присматривать. Я могу немного и согрешить. Тем более, что это происходит очень редко… — прошептала Надежда Михайловна, укладываясь спать.
Марина дремала, а Надежда Михайловна закрыла глаза и видела перед собой волны чёрного моря, беседку, увитую виноградом, сильные и нежные руки Артура и его грустные глаза при расставании. «Приезжай, Надя…». Надя отрицательно покачала головой и обняла его. «Я тебя не забуду…» — снова прошептал Артур, и Надя поднялась в вагон. Поезд поплыл от перрона, а парень всё стоял и стоял на месте, глядя на Надю в приоткрытом окне…
