Эдуард вышел с работы, натянул шапку на брови, поправил перчатки на руках – крепкий морозец чувствовался через них, а ему идти до остановки минут семь. Кожаный портфель с бумагами и ноутбуком бился о ногу, ветерок просто обжигал лицо, хруст от снега почти никто из прохожих не слышит, все в наушниках, в телефонах. Эдик не стал надевать наушники, захотелось побыть в тишине.
Он почти подошёл к остановке, посмотрел на расписание, его кто-то схватил за локоть сзади, он обернулся.
— Эдик привет, — улыбалась Галина, перепрыгивая с ноги на ногу, будто давно ждала.
Эдуард, надув щёки, недовольно выдохнул клубы пара на неё. Как она его находит? То у подъезда, то у супермаркета на районе, и, вот опять. Он уже работу поменял, лишь бы закончился этот эпизод в его жизни. Расстались же, нет! Не понимает, бегает, ищет встречи, готова на унизительный одноразовый Sекс, только бы удержать бывшего около себя чуточку дольше, а потом слёзы, просьбы вернуться, попробовать снова.
— Ты не рад меня видеть? – чуть по-особенному улыбалась она.
— Нет! Галь, ну сколько можно?! Хватит, ничего между нами не будет, сто раз говорил. Ну, почему ты не понимаешь?
Его автобус подъезжал к остановке, он поправил капюшон, готовясь поскорее уехать отсюда, очень надеялся Галине не по пути. Автобус остановился, Эдик направился к дверям.
— Эдик, — выкрикнула Галя, никто не обернулся, — Эдик я беременна!
Он остановился у самой открытой двери, толпа замёрзших людей с остановки чуть не втолкнула его в салон по инерции. Нахрапистый мужик выругался на него:
— Встал! Ни туда ни сюда! Придурок.
Двери-гармошка захлопнулись, автобус поехал своим маршрутом. Эдик так и стоял у края остановки, опустив голову. Дурацкая шутка.
— Семь недель! – повторила она, перепрыгивая с ноги на ногу и хлопая варежками в ладоши.
— Так, пошли! – он схватил её за локоть, потащил в ближайшую кофейню. Неприятно, когда на тебя смотрят, пусть и незнакомые люди. Галина ломала комедию, любила многочисленных зрителей — ей будто доставляло удовольствие.
Столик в самом углу кафе, компания молодых ребят смеётся и громко, обсуждает очередное видео из интернета. Эдик, отвернувшись к окну, непрерывно перемешивает кофе в бумажном стакане, Галя наблюдает за ним светящимися от счастья глазами.
— Галь, зачем?
— Что?
— Выдумываешь, унижаешься, бегаешь за мной. Разве мы не поэтому расстались? Разве я не говорил тебе тысячу раз, что не хочу детей! Не хо-чу! – повторил он громче. – Я всегда с тобой предохранялся – это невозможно, ты сходишь с ума! У тебя паранойя.
— Нет, Эдичка, — положила она перчатки на стол. Ей он не заказал, даже стакан чая, — если женщина хочет родить от любимого человека, она найдёт способ, как это сделать, — торжествующе смотрела она на него, – ты рад?
— Нет! Нет и нет! Делай @борт пока не поздно. Жить с ним где будешь? Ты же хрен знает откуда.
— Ты тоже!
— Поэтому мне и не нужны дети.
Галина злорадно улыбалась, глядя на своего бывшего, теперь он никуда не денется! Вот он — её трофей — любимый мужчина. Два года отношений не пропали в пустую.
— Нет, я буду рожать, — ответила она.
— Ты испортишь жизнь и ему, и себе. Делай, пока не поздно! Потом встретишь стандартного мужика, которому будет по фигу, нарожаешь хоть десяток, а мне не надо, я не хочу. А… — приложил он указательный палец ко лбу, — ты из тех, ну, эти… кто рожает якобы для себя? Тогда какого х…. тебе от меня надо?
— Не для себя. Я хочу семью. У ребёнка будет и мать, и отец, — она наблюдала за ним и наслаждалась, как он изворачивается, выкручивается, ему никуда от неё не деться.
— Послушай Галина, не знаю, как ты извращалась, чтобы залететь, скорее всего, это и не мой ребёнок. Учти! Если ты всё же решишь рожать, в первую очередь я сделаю тест и… даже если он подтвердится, я не буду принимать никакого участия в жизни этого ребёнка. Никак! Ничего!
Рассчитываешь на алименты? Прекрасно! Устроюсь охранником на двадцать тысяч, ты будешь получать ровно четверть. Посчитала? Ты, – пригрозил он ей пальцем, — будешь отчитываться за каждый рубль, сколько бы от меня не получала, а состарившись, через суд добьюсь доплаты к пенсии с этого ребёнка. Это ты решила быть матерью-одиночкой и скитаться по съёмным квартирам, я этого не хотел.
Я никогда не хотел и не хочу детей! Делал всё, чтобы этого не случилось. Мы с тобой много раз это обсуждали и из-за этого, в общем-то, мы и расстались – ты меня достала! У тебя возраст, желание, ты меня любишь и т.д. Но ты не поинтересовалась, чего я хочу. Ты даже не слышала, чего я меньше всего хочу!
— Ты эгоист! Бессердечное чудовище, — начала плакать Галя, громко, всхлипывая, привлекая внимание посетителей. Даже официант несколько раз обернулся.
— Я?! Это я эгоист? Галя, ты меня перещеголяла, ну, кому ты собралась рожать? Ты меня хочешь удержать, привязать? – наклонился он к ней через столик, его это уже злило.
— Я просто люблю тебя, — захлёбываясь слезами не унималась Галя.
— Если бы ты любила, заткнулась бы после первого нашего разговора о детях! Я тебя не обманывал, не протыкал контрацептивы, или… — он встряхнул брезгливо руками над столом, — не знаю, что ты там делала. Мне не нужен этот ребёнок!
Видя, что истерика у Гали только начинается, он схватил куртку со спинки стула, забрал свою сумку, швырнул несколько купюр на стол и поторопился на улицу. Он стоял и всеми лёгкими вдыхал морозный воздух, обернулся, через стеклянную витрину увидел плачущую Галю – никакой жалости, ни единого мускула в нём не дрогнуло, ни грамма симпатии, только ненависть и раздражение к этой ненормальной и уж точно он не чувствовал угрызений совести – он был честен, говорил обо всём прямо.
Застегнув куртку по самый подбородок, он быстро зашагал к остановке, сразу сел в свой автобус и, уставившись в замороженное стекло поехал домой.
Галя потом писала, звонила. Он предлагал денег на врача, готов оплатить даже частную клинику, только бы ребёнка не было. Но Галя по-прежнему стояла на своём, присылала фото с обследований УЗИ, через пару месяцев сообщила, что у Эдуарда будет сын. Он всё время блокировал её, менял номера телефонов, но она находила его, через соцсети, общих знакомых, которые, между прочим, позже перестали с ним общаться. Все жалели Галину, некоторые даже пытались примирить их, разговаривали с Эдиком, он слушать не желал.
— Я в вашу постель не лезу, и вы в мою не суйтесь! Это не мой ребёнок, он мне не нужен! – хамил он товарищам, в основном семейным.
Галину же поддерживали, помогали, подруги даже запретили мужьям общаться с этим козлом –Эдиком, это же надо быть настолько бессердечным? Отвергнуть свою кровиночку, своего ребёнка.
Галя родила в срок, здорового, нормального мальчика и опять посыпались сообщения бывшему: с ручками, ножками, личиком малыша, видео в коляске, в ванночке, с мамой. Его это никак не трогало. Вот ничего в нём не проснулось, не очухалось хоть и подписывались фотографии часто словами: «копия папа», «капризный как папочка», «голубоглазый, как ты» и т.д. Не было у младенца голубых глаз, ну, не было! Старался Эдик рассмотреть. Серые, с переливами будто мутные или младенец слеповат, обычное лицо, как у других детей. Он так и не почувствовал «свою кровиночку», частичку, что там обычно чувствуют в таких случаях? Сразу же сделал тест ДНК, Галя подала на алименты. Когда выяснилось, ребёнок его, в нём опять ничего не шевельнулось.
Зато Галина, получив первые назначенные выплаты с Эдуарда, подала снова в суд, чтобы сумму увеличили. Эдик даже здесь оказался последовательным в своих словах, он вернулся в свой родной городок под Ярославлем, устроился на первую попавшуюся работу с окладом в 22 т. и продолжал стоять на своём – он ребёнка не хотел. Обещал подать в суд на Галину – она его достала!
— Я всё равно не дам тебе спокойно жить, милый! – кидала она ему противоречивые сообщения с фото.
Прошло 7 лет.
Галина давно успокоилась, перестала писать и звонить отцу своего ребёнка, как там у них сложилось, Эдик не знал и никогда не хотел знать, у него просто высчитывали из зарплаты сколько нужно, а больше о наличии ребёнка ему ничего не напоминало. Он давно встретил ту, с которой ему действительно хорошо. Такую он искал!
Анжела не хотела никаких детей, наигралась в дочки-матери в своё время. У неё есть сын и дочь от первого брака достаточно взрослые. Четыре года они с Эдуардом вместе, Анжела даже расписываться не собиралась, дважды отвергла предложения Эдика.
— Нет, нет! Мне есть, о ком заботиться и кому помогать в старости, — намекала она на сына и дочь.
— Ну, это только штамп, — убеждал её Эдик.
— Да хоть два! Не надо пачкать мой паспорт! Живём вместе – этого достаточно, если тебе мало, можешь поискать в другом месте, — кивала она на дверь своей квартиры.
Эдик умолкал, долго не возвращался к этой теме. Потом в открытую говорил, пора бы уже и о ребёнке подумать.
— Милый мой котик Эдичка! Мне сорок шесть, скоро внуки пойдут, какие дети? – обволакивала она его обаянием императрицы пригорода районного центра.
— А мне пора, я бы хотел… да и ты ещё не старая, — осёкся Эдуард. Анжела очень не любила, когда о её возрасте упоминали в такой трактовке.
— А кто говорит о старости? Цифры не в счёт! Хочешь проверить свою выдержку и терпение, займёшься моими внуками. Анечка моя скоро родит. Чудила ей какой-то попался, избавляться от таких надо, как от бородавок, сами поднимем малыша. Да, Эдичка?
Анечка действительно родила, но мамой заботливой становиться не торопились, слишком много развлечений вокруг. С трёх месяцев начала оставлять малыша бабушке и Эдику. Он был для всех просто Эдик.
Никто. Ни отчим, ни дед, просто мамин сожитель.
Дрогнуло у Эдуарда что-то внутри, пробилось из-под толстого панциря наружу, чужой грудничок вызывал в нём радость и чувство полноценности рядом с властной, сумасбродной и вспыльчивой Анжеликой. Но малыша забирали родители после ночных гулянок, потом привозили опять, иногда и Анжела могла уехать на вечеринку вместе с дочкой. Анжела стремилась быть подругой дочери и кажется застряла сознательно в возрасте 25+. А Эдику приходилось оставаться со спокойным ребёнком, он всё равно не любит шумные мероприятия, современную музыку, караоке.
Менять что-то в свои 35 он не хочет – его всё устраивает. По-прежнему работает там, где официальная зарплата поменьше, чтобы законному ребёнку по минимуму отчислялось алиментов, с нетерпением ждёт восемнадцатилетия мальчика рождённого Галиной, чтобы закончились его мучения, наконец. Живёт с прекрасной Анжеликой и даже чуть-чуть не может посетовать на её непредсказуемый характер — она хозяйка своей жизни, ну и его частенько.
Они замечательная пара, прекрасно смотрятся вместе несмотря на разницу в возрасте на прогулке в парке или на детской площадке.
Он, она и коляска с маленьким внуком Анжелики.
Конец
