Что-то я запутался
— Мама? Это ты? — Яков смотрел с недоумением на свою восьмидесятилетнюю маму, которая среди недели нежданно нагрянула в гости. — Что-то случилось?
— И он ещё спрашивает? — Мама стала снимать с себя плащ. — Лучше подай маме тапочки.
— Да-да, — опомнился Яков и полез в шкаф за обувью. — Конечно. Вот тебе твои любимые шлёпки. И, всё-таки, что случилось? Мы же только вчера вечером говорили с тобой по телефону. У тебя было всё хорошо.
— Причём здесь я? — Софья Львовна по-хозяйски прошла в гостиную, уселась там в кресло, и пристально посмотрела на сына. — Яша, признавайся, у вас с Анной, что, произошёл конфликт?
— Какой конфликт? – удивился Яков. — Она сейчас на работе.
— Я это знаю, — кивнула мама, — но у вас всё равно конфликт.
— Мама, у нас нет никакого конфликта, — возразил сын. – У нас всё хорошо.
— Яша, посмотри мне в глаза, — приказала мама. — Признайся честно, вчера, когда ты мне звонил, Анны дома не было? Почему её не было дома в такой поздний час?
— Нет, она была дома.
— Не лги мне Яша! — воскликнула строго Софья Львовна. — Её точно не было.
— Нет, она была! — упрямился сын.
— Нет, её не было, — стояла на своём мама. — Я это точно знаю. Она на тебя обиделась, и не пришла домой ночевать? Так?
— С чего ты это взяла, мама?
— Как с чего? Я хорошо знаю твою Анну, Яша. Очень хорошо знаю. И если бы она была дома, я бы это услышала.
— Каким образом?
— Яша, не делай из меня дурочку. – Мама погрозила сыну пальчиком. — Вы живете с Анной уже сорок лет, и я не помню ни дня, чтобы, когда мы с тобой говорили по телефону, она не пыхтела где-то рядом. Я постоянно слышу, как она бубнит тебе, что нужно говорить, и как отвечать на мои вопросы. А вчера… Где она была вчера вечером? Почему она не шипела рядом?
— Хорошо, мама, я тебе признаюсь. – Яков решил сдаться. — Вчера мы с ней немножко повздорили. Совсем чуть-чуть.
— О, Боже, началось… — Софья Львовна картинно взялась за голову. — Началась…
— Что началось? – не понял сын.
— Вы начали ругаться. Какой ужас.
— Мама, мы не ругались. Мне просто надоело, что она постоянно учит меня жить. И вчера я её немножко поставил на место. Совсем немножко. Она пыталась скандалить, но я показал ей кулак. Первый раз за всю жизнь. И знаешь, это сработало.
— Что?! — Софья Львовна не верила своим ушам. — Яша! Не смей так себя вести со своей женой. Жена на то и дана мужу, чтобы учить его жить.
— Мама, прекрати учить меня тоже! – Яков сделал решительное лицо. — И вообще, что происходит? До двадцати лет меня учила ты, потом стала учить жена. Это, что, разве настоящая жизнь мужчины? Я что вам, половая тряпка, о которую можно вытирать ноги?
— Что такое, Яша? — у мамы округлились и без того круглые глаза. — На старости лет я узнаю, что ты, оказывается недоволен не только женой, но и своей мамой? Почему ты ничего не говоришь про папу? Ты доволен папой? Почему ты не обвиняешь его?
— Потому что ты и его до сих пор учишь, как ему правильно жить. Он такой же несчастный, как и я. Но теперь, всё, хватит. Теперь мне, наконец-то, шестьдесят, и я начинаю жить своей головой.
— О, Боже, кого я воспитала! — воскликнула Софья Львовна. — Мальчик дожил до шестидесяти лет, и всё ещё рассуждает как ребёнок.
— Прекрати мама, я уже взрослый!
— Какой же ты взрослый, если ты до сих пор не понимаешь главного?
— И что, по-твоему, главное?
— А то, что если ты до шестидесяти лет во всём слушался маму и жену, то тебе уже поздно становиться самостоятельным мужчиной. Ты этого не сможешь.
— Но, почему?
— Потому что твой собственный разум давно атрофировался, и не может принимать самостоятельные решения.
— Что?! – Яков испугался за свой мужской разум. – Почему ты так говоришь, мама?! Нет, ты не права, мой разум сможет всё. И если ты не веришь, я докажу тебе это.
— Доказать можно теорему, а то что тебе говорит мама, это всегда аксиома! — сказала стальным голосом Софья Львовна. — И поэтому, прекрати говорить глупости. Иначе я обижусь, и у меня, всё-таки, случится инсульт. Я умру, и ты станешь виноватым в смерти своей мамочки. Ты этого желаешь, да?
— Мамочка, ну о чем ты говоришь? – опять испугался Яков, но уже за маму. — Ничего я такого не желаю.
— Вот и помолчи. Сегодня же скажи своей Анне, что ты во всём виноват, и берёшь свои слова обратно. Понятно тебе?
— Нет, мама, я этого не скажу.
— Не нет, а да! Иначе ты точно станешь виноватым в моей гибели. А ведь я всегда желала тебе только счастья. Ты понял меня, Яша?
Яков тяжело вздохнул, немножко подумал и сказал:
— Да, мама.
— Обещаешь маме попросить прощения у жены?
— Обещаю.
— Вот и славно. Умный мальчик. А теперь я немножко у вас посижу, попью кофе, и поеду дальше. Представляешь, мой брат Лёва поссорился со своей Эммой. Это в семьдесят-то лет. Нужно срочно привести его в чувство. О, что за мужчины пошли нынче? Думают только о себе. Только о себе…
Софья Львовна вздохнула и пошла на кухню пить кофе.
