Когда родилась Анечка, ее родители были совсем молодыми: папе Лене двадцать пять, а маме Соне всего двадцать один. Папа работал, а мама училась в институте, но решение о том, что ребенок будет, на семейном совете было принято единогласно: Соня берет академ на один год, потом возвращается в институт, а дальше мама Лени уходит на пенсию и сидит с маленьким (тогда еще не знали, что будет девочка) днем. На том и порешили.
Анечка была не «подарочным» ребенком, много плакала и постоянно требовала внимания, так, что завтракала Соня обычно в обед, а умывалась и принимала душ только вечером — когда возвращался с работы Леня или приходила на часок одна из бабушек. Недлинный дневной сон малышки Соня использовала, чтобы в режиме электровеника убрать квартиру и приготовить ужин: Леня требовал свежеприготовленной еды каждый день и ворчал, что ужин разогрет, а не приготовлен к его приходу. В полгода у Анечки началась сильная аллергия и больше месяца она плакала почти не переставая. Потом полезли зубки — тяжело, с высокой температурой.
Словом, когда малышке исполнился год, Соня уже чувствовала себя выжатым лимоном, выглядела на сорок лет, похудела на пятнадцать килограмм, потеряла половину волос и принималась плакать на ровном месте чуть ли не каждые пять минут. «Так дело не пойдет! — решила мама Лени. — Тебе через два месяца в институт, а ты на привидение похожа (Соня тут же начала плакать). — Да ты в обморок еще в метро упадешь! Тебе надо отдохнуть!» — «Отчего? Она же и так в декретном отпуске!» — попытался вскинуться Леня, но мама так на него зыркнула, что он тут же замолчал.
«Значит, у меня скоро отпуск, мы едем на дачу. Я на две недели забираю Анечку, а ты за это время постарайся прийти в себя.» — «Но… но… как же? Как она без меня? Да и вам тяжело будет…» — «За себя переживай. Я еще и твою маму позову — ты говорила, что у нее тоже сейчас отпуск, так что, как минимум, на неделю она сможет выбраться. И даже не думай возражать!»
Соня заплакала еще сильнее: с одной стороны, даже от одного этого предложения ей стало легче, с другой — было стыдно за это. Тем временем, Леня горячо поддержал мамину идею и сказал, что в выходные обязательно будет приезжать с Соней.
Сказано — сделано. Через неделю в машину деда загрузили две огромных сумки с одеждой Анечки, упаковку памперсов, сумку с питанием, сумку с игрушками, прогулочную коляску — и малышка с дедом и бабкой отбыла на дачу. «Свобода!» — громко крикнул Леня, едва машина выехала со двора, а Соня заплакала, уткнувшись ему в плечо.
… В субботу, добравшись до вокзала на первом поезде метро, Леня и Соня загрузились в электричку и отправились навестить Анечку. «Как она там?» — переживала Соня. — Первый раз надолго без меня…» — «Да чего ты нагнетаешь? Тебе же мать каждый день звонит! И вообще, зачем мы едем? Нормально все у них!..» — Соня посмотрела на него и снова расплакалась…
«Ой, а кто это к нас приехал? — услышали молодые люди радостный голос Сониной мамы. Она увидела их у калитки и уже спешила навстречу. Следом за ней, уже намного увереннее, чем неделю назад, топала Анечка. Соня подхватила дочку на руки: «Солнышко ты моё! Какая же ты умница! ты уже так хорошо ходишь!» — «А мы уже и несколько новых слов выучили, уже знаем, как коровка говорит, лошадка и овечка! — с гордостью похвасталась мама Сони так, будто внучка получила Нобелевскую премию. — Мы каждый день книжки читаем!» — Леня многозначительно посмотрел на Соню, но промолчал.
Из дома им уже махала его собственная мама и звала «перекусить с дороги». Перекус состоял из румяных сырников с деревенской сметаной, яичницы с беконом и с зеленым лучком, аккуратной стопочки тонких блинчиков и тарелки с нарезкой двух видов колбасы и сыра. «Кофе сейчас сварю!» — проинформировала мама Лени, пока они садились за стол.
Леня тяжело вздохнул и снова посмотрел на Соню. «А как же все остальные? Мы что, вдвоем завтракать будем? — спросила она, не замечая взгляда мужа. — «Конечно. Все уже позавтракали — и Анечка хорошо поела, и взрослые тоже. Это для вас — «вторая смена». Кстати, когда будем уезжать, надо не забыть забрать баночки Анечкины — я для нее пюрешки сама готовлю» — «Спасибо, мама! — процедил Леня сквозь зубы и, видимо, устав молчать, добавил: — А вот у Сони вечно на это времени нет. Консервами ребенка кормит!»
…После завтрака Леня и Соня вышли в сад, где Анечка, сопя от усердия, пыталась оторвать ягоду клубники. «Мама! — Соня бросилась к дочке. — Ты что, не видишь? У нее же аллергия!» — «Да нет у нее никакой аллергии! Клубнику трескает за милую душу каждый день! — засмеялась бабушка. — Это же свое! Экология! Да и свежий воздух хорошо лечит.»
Соня осталась с мамой и дочкой, а Леня, зайдя в дом (он решил отдохнуть с дороги), почти сразу позвал ее. «Посмотри! — сказал он, выразительно обводя рукой комнату. — Идеальный порядок! Нигде ничего не валяется, все чисто и убрано. И это ДАЧА! А ты?»
«Ой, Леня, внучок, ты, что ли? — из второй комнаты вышла баба Зина — а я вот села зашивать Анечкины колготочки, да задремала в кресле. Хорошо, что разбудил. Надо пойти цветочками заняться, а то заросло всё.»
«Эй, есть кто дома?» — отец Лени обладал таким мощным голосом, что даже в доме было слышно, как он кричал от ворот. Все правильно — он и собирался сегодня приехать, привезти продукты.
Леня и Соня гуляли по участку и настроение Сони портилось с каждой минутой. Леня уже успел пропесочить ее за то, что она плохая мать и плохая хозяйка — здесь, на даче, без комфортных условий и даже без горячей воды, гораздо чище, чем у нее в городской квартире. А чем она его на завтрак кормит? Хоть раз у нее было такое изобилие из нескольких блюд, как у мамы? И Анечка ест домашнюю еду вместо консервов, и колготки ей зашивают сразу, как порвались, а не ждут «когда время будет». И книжки ей читают, и слова новые учат, а ты?
«И все это — он показал на участок. — тоже содержится в идеальном порядке! Причем содержится женщинами, которые намного старше тебя!.. А ты — такая молодая и вечно уставшая! Ничего не успеваешь!»
Соня остановилась и обвела взглядом аккуратные грядки, кустарники, деревья. Улыбнулась дочке, которая спешила к ней, сорвав цветок с клумбы. Почему-то сейчас, когда это было уместнее всего, плакать не хотелось. Хотелось улыбаться. Правда, что ли, экология со свежим воздухом так действуют?
«Знаешь, — задумчиво проговорила она. — А ведь ты прав. Я совсем ничего не умею. Но готова исправиться. Поэтому ты поезжай домой один, а я останусь здесь. На недельку. Буду перенимать опыт у наших мам и бабушек. Думаю, мне это на пользу пойдет.»
Леня хотел возразить, чувствуя, что его в чем-то обыграли, но возразить по сути было нечего — жена приняла все его претензии и выразила готовность исправлять свои ошибки. Он молча постоял и пошел в дом.
А Соня, подхватив на руки дочку, спросила: «Ну что, пойдем книжку читать? А потом гулять на пруд? И клубнику!..» — «только на обед не опаздывайте!» — улыбнулась с крылечка мама Лени и подумала, что с сыном надо бы провести очередную разъяснительную беседу — что четыре взрослых человека, естественно, справятся с заботами гораздо легче, чем одна молодая мама. Только вот поможет ли?..
