Когда зазвонил телефон, Иван уже почти засыпал. Но он автоматически потянулся к трубке, недовольно думая о том, что, наверное, звонят по работе, и нужно было отключить мобильный.
Он угадал — на экране высветилось имя его начальницы. Иван поморщился, но всё-таки поднёс телефон к уху.
— Иван Петрович? — спросил наигранно-бодрый женский голос.
— Ну… — ответил сонным голосом Иван.
— Здравствуйте, Иван Петрович.
— Здравствуйте, Виолетта Феоктистовна. Но с вами мы сегодня уже виделись, и не раз.
— Я слышу, вы не довольны, что я вам звоню?
— Я не доволен? — Иван нервно хмыкнул, потом саркастически воскликнул: — Да я просто счастлив, Виолетта Феоктистовна! Мало того, чтобы вы на меня сегодня в офисе при всех наорали, так теперь ещё и ночью решили мне нервишки размять.
— Ну, всё, всё, Иван Петрович, не надо на меня обижаться, — торопливо начала оправдываться начальница. — У нас с вами в офисе всегда сугубо деловые отношения. И, к тому же, вы сами были виноваты. Вовремя не отнесли куда надо платежки, деньги не ушли по нужному адресу, и мне сверху за это прилетело. Мое начальство наорала на меня, я наорала на вас. Это же нормально. Обычный рабочий процесс.
— Но я не виноват в том, что на вас наорали! Я платежки отнёс сразу, как вы велели! Это бухгалтерия виновата!
— Так я наорала и на бухгалтерию. А они наорали ещё на кого-то. Любой сбой в деловой цепочке вызывает цепную реакцию нервных потрясений. Пора к этому привыкнуть.
— А я не могу привыкнуть! – Иван, и правда, почему-то опять начал нервничать. — И вообще, вот сейчас вы мне зачем звоните? Чтобы ещё из-за чего-то на меня наорать?
— Нет, что вы? – испуганно воскликнула она. — Я вам звоню… – Начальница сделала паузу, — Я звоню по сугубо личному делу.
— Чего? — насторожился Иван. – По личному делу? Это как понимать? По какому личному делу?
— А что вы удивляетесь, Иван Петрович? У нас с вами, кроме деловых отношений, разве не могут быть личные дела?
— У нас с вами? – Иван немного растерялся.
— Или могут?
— Смотря какие… — уклончиво ответил подчинённый, лихорадочно думая, к чему клонит начальница. – И какое у вас ко мне лично дело?
— Человеческое, Иван Петрович, — произнесла печально начальница. — Обычное, человеческое.
— Так, Виолетта Феоктистовна, я вас не понимаю. Вы на что сейчас намекаете?
— Я не намекаю. Я прямо спрашиваю, вы, Иван Петрович, сейчас лежите в кроват?
— Ну, да…
— И вы один?
— В смысле? — Ивану стало страшновато.
— Ну… рядом с вами нет никакой жены?
— Я, вообще-то, не женат. И вы это прекрасно знаете.
— А любовницы с вами сейчас рядом тоже нет?
— Виолетта Феоктистовна! — воскликнул возмущённо Иван. — Это что за странная провокация?
— Так вы один, или нет?
— Ну, один!
— Если вы один, это очень хорошо! Скажите, Иван Петрович, а машина у вас на ходу?
— А что?
— Вы не можете приехать за мной в одно пустынное и очень холодное место? На своём автомобиле.
— Зачем?
— Я замерзаю. Я хочу, чтобы вы спасли меня.
— Спас? — Ивану от такой наглости стало не по себе. — От чего я должен вас спасти?
— От трагедии.
— От какой трагедии?
— Я могу погибнуть, и вы останетесь без своего начальника.
— Виолетта Феоктистовна, — чуть не закричал в телефон Иван, — вы не могли бы говорить без этого вашего странного тумана? Скажите прямо — что с вами, где вы, откуда вас надо забрать?
— И чего, Иван Петрович, вы прямо сразу бросите все, и примчитесь? — удивлённо спросила начальница.
Иван чуть не зарычал от злости. Если бы это была не начальница, он бы послал сейчас собеседника куда подальше, и немедленно отключил свой телефон. Но он только, скрежеща зубами, спросил:
— Извините за любопытство, Виолетта Феоктистовна, вы сейчас трезвы? Или не очень?
— Почему вы мне задаете такой вопрос? – растерялась начальница.
— А потому что я слышу, как у вас язык заплетается!
— Иван Петрович, — жалобно воскликнула она, — я бы посмотрела на вас, если бы вы стояли на пустынной трассе в мороз рядом с машиной, у которой не заводится двигатель. У меня уже не только язык — у меня всё заплетается.
— Так вы на трассе, что ли? – дошло, наконец, до Ивана.
— Так я же вам говорю. Машина не заводится. Похоже, у меня опять что-то с аккумулятором. Он у меня заряд не держит. Давно его хочу поменять, но время нет. Мне нужно, чтобы я могла от кого-то завестись. Ну, вы же знаете, как прикуривают?
— Господи… — Иван стал вылезать из-под одеяла. – И вы не могли мне сразу сказать всё это, без этих ваших прелюдий?
— Так мне же неудобно, — не как начальница, а по-женски ответила она. — Я же понимаю, что вы уже почти спите. И вдруг вы не один? А я трём своим родственникам позвонила, и все меня отшили. Представляете? Говорят — эвакуатор вызывай. И мужа у меня нет, который мог бы приехать за мной на край света. Я же тоже, как вы, одинокая.
— Ладно, говорите, где вы застряли? — тяжело вздохнув, сказал Иван. – На какой трассе стоите?
— Погодите, вы что, правда, что ли, сейчас приедете? — не верила счастью начальница.
— Конечно, приеду. Ведь вы же стоите там, одна, в мороз. Я представляю, как вам сейчас мерзко.
— Иван Петрович, золотой! Если вы, правда, приедете, я вас… Я, вам…
— Так, Виолетта Феоктистовна, только давайте договоримся сразу, — перебил взволнованную речь начальницы Иван, — об этом случае вы никому на работе не расскажете, героя из меня делать не будете, и благодарить меня тоже никак не надо.
— Почему? — искренне удивилась она.
— Потому что мне это неприятно.
— Что вам неприятно?
— Неприятно мне слушать, Виолетта Феоктистовна, когда мужика благодарят за то, что он совершает обычные мужские поступки.
— Да?
— Ага. А вы говорите мне скорее, куда ехать. И я скоро буду. Очень скоро. Ждите…
Уже через пять минут Иван на своём автомобиле отправился в дорогу — спасать женщину.
Рассказы Анисимова
