Машку он узнал не сразу: так она похорошела и изменилась. У нее уже было все, что должна иметь к ее возрасту состоявшаяся женщина: красота, квартира, иномарка и престижная должность. Детей у нее не было.
При виде Машки – ее теперь звали Марией Ивановной — у Сергея оборвалось сердце и упало куда-то в живот: видимо, там находилась у него душа.
Сережа Поляков стоял и смотрел в окно на идущую по двору соседку Машку: девушка шла на занятия в ВУЗе — они знали друг друга с раннего детства. И даже ходили в одну группу в детском саду.
Мальчик в то детсадовское утро был занят важным делом: собирал домик из конструктора и вдруг почувствовал удар по затылку – сзади стояла Машка Капустина с детским пластмассовым молоточком, издающим при ударе противные звуки.
Молоточек гулко квакнул и отскочил от кудрявого затылка Сережи. Мальчик повертел у виска пальцем, как всегда, делал его дедушка, и коротко спросил:
— Чего тебе?
— Давай жениться, Поляков! – предложила девочка.
— Не хочу: ты дерешься, — резонно ответил Сережа.
— Когда поженимся – я перестану! – Машка была настоящей женщиной и уже начала умело торговаться.
Нет! – коротко ответил детсадовец Поляков, имеющий для отказа весьма веские причины.
И, если бы он был чуточку взрослее, то уж точно использовал бы известную песню, потому что там было все, что нужно: даже про паспорт, который герой намеревался съесть возле ЗАГСа.
Но мальчик был еще слишком мал, поэтому, ограничился кратким «Нет».
— Ну, давай, — протянула девочка. – играть вместе будем. А то мне скучно, а братика родители не покупают. А у тебя есть братик?
«Вот наивная какая, — подумал мальчик, — Разве дедам и бабам продают братиков?»
Родителей у него не было: они поги.бли три года назад в автомобильной ава.рии.
А баба с дедом жили плохо: после см.ерти дочери, Сережиной мамы, дед стал пить. И даже, иногда, поколачивал бабу Таню. А они были женаты. Значит, если мальчик женится, то у него есть вероятность превратиться в такого же противного старикашку.
Да, логическая цепочка была выстроена правильно: жениться не стоит! И, к тому же, не придется делиться с женой мороженым и игрушками. И успокоенный тем, что все делает правильно, Сережа стал достраивать дом.
В трезвом состоянии дед был совершенно нормальным человеком – тем Петей, которого любила баба Таня. Он читал мальчику сказки на ночь, водил на батуты и учил с ним буквы. Но все менялось после приема алкоголя.
«Перед лапшой – по большой!» — так говорил дед и хлопал водя.ры, и через пять минут за столом сидел совершенно другой человек.
В тщедушном теле откуда-то появлялись силы – как-то дед даже расколотил кулаком старую социалистическую аптечку из эбонита, висевшую на стене.
Волосенки вставали «дыбарем», придавая дедушке сходство с пьяным одуванчиком. Изо рта сыпались нехорошие слова. О том, что они – нехорошие, мальчику объяснили после одного случая.
Они с подругой Машкой занимались своим любимым занятием: что-то строили из Лего. И эта глупая Машка все делала не так. И тогда Сережа ласково ей сказал:
— Машка, п.., кто же так строит?
Причем, совершенно не подозревая об истинном значение слова, которым дед часто называл бабушку.
И разразился скандал. Вечером воспитательница выговаривала бабушке — отводила и приводила внука она – что ребенок приносит с улицы нехорошие слова.
И бабушка, и Сережа не сказали, что это, вовсе, и не с улицы: мальчик рос смышленым и понимал, что это будет не в его пользу. А бабе было просто элементарно стыдно.
Пожилая женщина провела с внуком воспитательную работу:
— Выгонят тебя из детского сада — не получится ходить на подработку. Поэтому, дома будет меньше денег, и я не смогу покупать тебе подарки, — этого было достаточно, чтобы ее Сергуня все понял.
Но не надо забывать, что алкоголизм это – не распущенность, а болезнь. А болезнь надо лечить, причем, добровольно, с согласия пациента – иначе получится пшик.
Дед Петя, как всякий зависимый человек, себя больным не считал. И в трезвом состоянии соглашался лечиться. Но, скорее всего, чтобы жена отстала. А в пьяном к нему лучше было не подходить.
Так они и жили: спали врозь, а дети были – эта пословица как нельзя лучше отражала их существование – жизнью происходящее можно было назвать только с большой натяжкой.
В школе Поляков и Капустина оказались в одном классе и, естественно, сели за одну парту. Не сказать, чтобы сильно дружили: так, дай списать и все.
Мнение мальчика о женитьбе не изменилось – ведь самое главное в человеке закладывается в детстве.
Когда ему было одиннадцать, ум.ер от цирроза печени дед. У него началась печеночная недостаточность: еще бы – столько лет пить!
Точнее ум.ер он не от цирроза, а от кишечного кров.отечения, которое является следствием данного заболевания: упал на улице без сознания из-за острой кров.опотери.
А ее сразу распознать не смогли – мало ли, от чего у нас на улице люди падают! Жизнь-то нынче какая: не захочешь, а упадешь.
Пока его приводили в себя, пока то да се – время было упущено. После его см.ерти в доме воцарилась долгожданная тишина. И Сережа лишний раз убедился, что лучше себя не связывать узами брака.
— Бабушка, я когда вырасту, с тобой жить буду! – обещал мальчик притихшей после похорон бабе Тане.
— Что ты, милый, — вздыхала баба Таня. – Найдешь себе барышню, нарожаете мне правнуков!
— Не найду – не хочу быть таким, как дед! – упрямился внук.
— Так не пей – и не станешь! – не понимала логики Сережи пожилая женщина.
Но мальчик стоял на своем: не женюсь!
Время шло, и после окончания школы пути Сергея и Маши разошлись: они поступили в разные институты. И тут для обоих началась богатая институтская жизнь, которая закрутила и понесла.
Изредка ребята перезванивались:
— Как ты?
— Клево! А ты?
— И я. Может, пересечемся как-нибудь?
— Конечно! Только, давай попозже…
А потом Машка вышла замуж за однокурсника. И пригласила на свадьбу Сергея. А он вдруг почувствовал что-то вроде ревности: как же так – Машка выходит за кого-то замуж?
Ведь она предлагала тогда, в детском саду, это сделать ему! Хотя, он же жениться не собирается, поэтому, пусть выходит. Но «неприятное послевкусие» осталось.
Молодые после свадьбы переехали, и Сережа потерял подружку из виду. Иногда до него доходили слухи о девушке, и он узнал, что через год она развелась. Но к родителям не вернулась: ей удалось разменять квартиру — Машка всегда отличалась умом и сообразительностью.
А потом молодой человек женился. Да, изменил своим детским принципам и женился: это произошло уже на последнем курсе ВУЗа. Они оба приняли стр.асть за любовь.
А когда все это прошло, оказалось, что супругам не о чем разговаривать. Хорошо еще, что с ребенком решили повременить, хотя баба Таня хотела понянчиться с правнуками.
За последнее время она очень сдала. Подолгу сидела и думала свою думу, которых у стариков великое множество: думай, хоть весь день – не передумаешь.
К тому же, после свадьбы внука она осталась одна: молодые стали снимать жилье. И тут навалилось одиночество… – не зря так поется в песенке-то! И пришло ощущение ненужности: ведь для стариков востребованность – основное. А бабушка Таня оказалась невостребованной.
На следующий день после развода своего Сергуни и его возвращения домой, она ушла к своему Пете, который ее явно заждался. И молодой человек остался один.
Так прошло еще пять лет. Сергей Ефимович уже довольно успешно работал в одной из фирм. Иногда заводил романы с барышнями, но без долговременных обязательств и брачных уз, сразу предупреждая об этом.
Поэтому, большинство инт.ри.жек заканчивалось, еще не начавшись: все дамы хотели замуж.
И тут подоспела юбилейная дата: с момента окончания школы прошло уже десять лет. И, естественно, по этому поводу намечался вечер встречи выпускников: ему позвонил бывший одноклассник.
И Сергей решил пойти — впервые за десять лет, втайне надеясь встретить свою подругу Капустину: последнее время он думал о ней все чаще и чаще. К тому же, у него был припасен для нее небольшой подарочек, ждавший своего часа.
Машку он узнал не сразу: так она похорошела и изменилась. У нее уже было все, что должна иметь к ее возрасту состоявшаяся женщина: красота, квартира, иномарка и престижная должность. Детей у нее не было.
При виде Машки – ее теперь звали Марией Ивановной — у Сергея оборвалось сердце и упало куда-то в живот: видимо, там находилась у него душа. Мужчина не думал, что встреча принесет ему такое счастье. Девушка тоже была рада видеть старого друга.
И после этого все и вся перестало для них существовать: молодые люди ушли в свободный незапертый класс и начали говорить – а сказать друг другу нужно было многое.
И когда первый обмен новостями уже произошел, Сергей достал подарок – что-то, похожее на цветок, завернутое в тонкую бумагу.
— Неужели ты мне наконец-то решил подарить цветы? – обрадовалась Маша: это был первый раз за все время.
В тонкой бумаге оказался вовсе не цветок: в нее был завернут старенький цветной молоток – тот, который при ударе издавал противные квакающие звуки.
— Ну ты даешь, Поляков! Неужели, тот самый? Как тебе удалось его тогда вынести-то? – удивилась пораженная Маша.
Да, вопрос был, конечно, интересным: у Сережи в детском возрасте был очень маленький рост, поэтому спрятать молоточек было проблемой.
— Ручку засунул в штаны, остальное – подмышку – тогда же никого не обыскивали, как сейчас на ЕГЭ! А еще никто не подумал, что хороший мальчик крадет из детского садика игрушечные молотки! И Серега радостно посмотрел на девушку, которую он, оказывается, очень любил!
А Мария Ивановна вдруг куда-то исчезла: пред ним снова была подруга детства Машка, в глазах которой появилось прежнее выражение. И эта Машка внезапно стукнула его, как тогда, но уже по лбу принесенным молотком и предложила:
— Давай жениться, Поляков!
Кстати, Сергей Ефимович тоже испарился: его отбросило в то далекое время, когда все были счастливы только потому, что утром светило солнышко.
И детсадовец Серега Поляков счастливо улыбнулся и ответил:
— А давай, Капустина!
