Утоптав траву и поставив палатки, Олег Кузьмич и Виктор Петрович стали ждать Никиту. Тот обещал приехать, но чуть попозже.
— Да где он? Пора уже донки ставить, а то потом провозимся, то–се, а я еще хотел на лодке спиннинг покидать, — вглядываясь в ухабистую дорогу, что вела с поля прямо на дамбу, а потом вдоль озера, беспокойно пробормотал Олег.
— Да приедет, куда денется! Он говорил, что–то Надька просила его помочь. А ты ж знаешь, она у него ураган, попросит одно, а потом окажется, надо и то, и сё… Жди, приедет!
Мужчины неспеша, обстоятельно раскрывали чемоданчики с рыболовными снастями, аккуратно перебирали пальцами крючки и блесны, пересчитывали грузики и прикидывали в уме, как и что будут делать. Каждый одет по–модному – в охотничий костюм, куртка с сотней карманов, удобные штаны на завязках, головы прикрыты тонкими кепками…
Было еще рано, часов семь. Олег и Виктор приехали на озеро вместе. Большой «Ниссан» Витьки вмещал в себя и палатку, и припасы, и снасти, и Олега, грузного, раздобревшего на жениных обедах мужчину.
Пристроив машину чуть в стороне, рыбаки собрали палатку, прикинули, где будет костер, как лучше к воде подходить, побродили по берегу, закинули пару донок, сдобрив прикрепленные к ним кормушки чуть отдающей земляникой прикормкой, а потом на несколько минут присели отдохнуть.
Глядя на воду, каждый чувствовал, как в теле, где–то на уровне живота, разыгрывается, шевелится, накатывает волной азарт, поднимается к груди и заставляет сердце бешено стучать, ожидая, когда вдруг цокнет колокольчик, приделанный к натянутой струной леске.
Вода дымилась утренним паром, стояли в стороне тугие, точно надутые воздухом, коричневые головки рогоса, надоедливые комары, обрадовавшись гостям, кружили облаком, норовя забраться под воротник и цапнуть посильнее.
Рыба плескалась, дразнила блестким на первых лучах выглядывающего из–за ночных облаков солнца, брюхом.
— Играет рыба, не будет у нас улова сегодня, — покачал головой Витя.
— Да ладно тебе каркать–то! Я с деревенскими говорил, вчера мужик один тут сома под сто кило вытащил, — неспешно прикуривая, протянул Олег.
— Видел?
— Кого? Мужика–то? Нет, уехал куда–то, потом фотки покажет.
— Да не мужика, мужик нам зачем, сома бы поглядеть…
Виктор разогнал рукой дым, скривился и, строго глядя на товарища, буркнул:
— Ведь не велено тебе курить! Сказали же, что нельзя! Опять ты за свое!
— Ой, не начинай! Дома Ксанка пилит, теперь ты! Я на отдыхе, раз в год может мужчина отдохнуть от всего? Может, я тебя спрашиваю?
— Может, да только губишь ты себя, Олег.
— Я сам решу, что мне с собой делать! — обиделся рыбак и отошел в сторону, быстро дотягивая горящую красным огоньком сигарету.
Друзья выбирались на рыбалку каждый год, летом, ближе к середине июля. И место у них свое было на Торбеевском. Да только каждый год природа меняла свои очертания, то камышом все зарастет, то вода берега зальет так, что и не узнаешь, то наоборот, отхлынет, обмельчает озеро до того, что кажется, будто рыба уж дно брюхом скребет.
Собирались втроем – Олег, Виктор и Никита — созванивались, отпрашивались, кто у кого – у начальства, у жен, у матерей, что ждали на дачах, — и уносились из пыльной и душной Москвы к воде, нагрузив багажник незатейливыми припасами для удачной рыбалки.
Мужчины дружили с детства, гуляли друг у друга на свадьбах, жен уважали и никогда ничего плохого о них не говорили. На рыбалке вообще старались эту тему не поднимать. Только вот Никита…
— Да… — протянул Витя, поправив кепку и откинувшись на спинку походного кресла.
— Чего? — Олег вынул из кармана карамельку и сунул ее в рот, довольно жмурясь.
— А того! И чего Никита надумал с Полькой разводиться? Ну, склочная была баба, это да, но ведь хозяйка мировая, рыбу, вон, готовила, как богиня. А пироги! Ты помнишь ее пироги?
— Помнить–то помню, да разве с пирогами Никите жить? С человеком. А человек она оказалась не его. Ну, не его, и всё. Там, насколько я знаю, по обоюдному согласию разбежались. Уж года два?
— Три. И тут эта Надежда появляется.
—Ну? — Олег пожал плечами, вглядываясь в подёрнувшуюся рябью воду. — Ветер пошел, не будет клева.
— Будет. Так эта Надька на тринадцать лет его моложе. Ей сколько, выходит? Никите, как и мне, сорок два. Ей – двадцать девять. Это же девчонка совсем. Вот куда?
— Брось, Виктор! Это в двадцать пять или семнадцать – они девочки, а потом все мы равные, все умом обжились. И вообще, хватит. Сидим с тобой, как бабы наши, кости другим перемалываем. Я пойду вон туда, — Олег махнул рукой влево, где берег резко уходил вниз, в тугую, темную воду, — там закину, хотя, рябит воду, рябит. С пустыми руками вернемся.
Олег направился к воде, но тут замер, почувствовав в кармане вибрирующий телефон.
— Алло, — тихо сказал мужчина. — Да, Ксанушка моя, да, приехал. Всё в порядке. Витя? И Витя тут. Привет передам. Ну, пока, некогда мне. Ай, ладно тебе, не курю!
Олег Кузьмич сунул телефон обратно, бросил быстрый взгляд на Виктора, тот ухмылялся.
— А что такого? Волнуется, любит.
— Да ну вас! — махнул рукой Витя. — Разводите нюни!
Виктор жил со своей Ольгой уже давно. Как институт окончили, расписались, с тех пор вместе. Рос у них сын Егор, всё как у всех. Только Витя то ли устал, то ли, что называется, седина в бороду, да только Лёля ему порядком надоела. Жена это чувствовала, старалась Виктору дать побольше свободы. Вот, на рыбалку уехал, она даже не позвонила и не просила его написать, как добрался. Остыло всё, главное, чтобы не умерло… От того и жгло так Витьку внимание Олеговой жены, да и новые Никитины отношения…
… Джип, раскачиваясь, пробирался по ухабистой, застывшей грязевыми буераками дороге. Вниз по полю, потом газануть, взбираясь на дамбу, потом осторожно по самой кромке засыпанной щебенкой дороге, и вот уже машина паркуется, аккуратно сдавая задом и включив красные фары.
— Никита! — Олег, бросив удочку, которая никак не хотела становится на воткнутую в берег рогатину, поспешил к автомобилю. — Наконец–то!
Виктор тоже поднялся.
Водительская дверь открылась, на землю выпрыгнул Никита. Он как–то виновато поглядел на товарищей и вздохнул:
— Здорово, ребята. Вот, задержался чуток…
Олег расплылся в улыбке.
— Да ничего, мы пока без улова, тебя ждала рыбка. Как доехал? — мужчина хотел, было, подойти и обнять Никиту, но тут задняя дверца машины отворилась, из салона вылезла, снимая с головы огромные розовые наушники, девчонка. Короткие, под ёжика стриженные волосы, темные у корней и с желто–белыми кончиками; узкие джинсы, обтягивающие легкие, тонкие, но с играющими мышцами ножки, толстовка с Микки–Маусом на груди, белые кроссовки – Витя скривился, оглядев незваную гостью.
— Доехали мы хорошо. Вот только на заправку надо было, потом еще возвращались, забыли еду… — девушка лучезарно улыбнулась.
— Никита? — Виктор строго посмотрел на мужчину. — Это кто?
— Знакомьтесь, это Надежда. Она сегодня будет рыбачить с нами… Надя, это Олег, это Виктор. Ну, давай разгружаться, что ли…
Девушка кивнула и, как ни в чем не бывало, раскрыла багажник.
— Ой, Никитушка, а что сначала нужно вынимать? Палатку ставить надо, да?
— Знаете, Надя, вы пока погуляйте, ножки разомните, а мы другу поможем! — заговорил наконец Олег. — Сегодня вы с нами первый раз видитесь, будьте нашей почетной гостьей!
— Ой, как приятно! Вы душка, Олег. Просто душка! А что там у вас, удочки? Я посмотрю!
И она стала осторожно спускаться к самой воде, а мужчины растерянно смотрели ей вслед.
— Я повторяю свой вопрос, Ник, что это такое?! — с досадой прошипел Виктор. — У нас уговор, никаких баб на рыбалке. НИКАКИХ – ни старых, ни малых. Забыл?
— Да перестань, Витюшка! — улыбнулся Олег. — Ну чего ты взъелся. Ты посмотри, какая грация у девушки. Пусть посидит с нами.
— Извините, ребята, увязалась, как банный лист пристала. Я, говорит, хочу с тобой, я говорит, волноваться буду. Ну и с вами познакомиться надо… Думаете, мне приятно?
— А я думаю, с такой женщиной везде приятно. Пойду–ка я, предложу даме чаю! — встрепенулся Олег и, улыбаясь, направился к дергающей за натянутую леску Надюше.
— Давай, а я Ксанке позвоню. Пусть тоже подъедет! — крикнул ему вдогонку Витя, но Олег только махнул рукой. — И что ты думаешь теперь, Ник? Прям рыбачить будешь? А она тут на правах кого? Вы расписались?
— А ты, что, паспортный контроль? Она моя жена, пусть не на бумаге, а так, как есть. Ты, Витя, успокойся.
— Испортил ты рыбалку, Никита, но что уж теперь…
Виктор махнул рукой, ушел к своей машине, сел внутрь и отвернулся.
Утро перевалило за середину, растянулась на берегу, выросла грибком еще одна палатка, у которой Надюша выставила стульчики, разложила столик и подошла к суетящемуся у удочек Никите.
— Помочь? — тихо просила она, наклонившись к мужу.
— Нет, спасибо.
— Тогда дай мне мою, я сама закину.
Мужчина протянул ей удочку, Надя разложила ее, проверила леску и, выудив из ящика кормушку для донки, по всем правилам прицепила ее на конце.
— На что ловить будем, красавица? — Олег уже принес собранные где–то длинные стебли Иван–Чая и протянул Надежде.
— Спасибо, очень красивые цветы! — улыбнулась девушка. — Не знаю, тут Никита какую–то кашу–манку наварил, сказал, что нужно на нее. Вот!
Девушка раскрыла контейнер и сунула Олегу под нос склизкое варево.
— Отличный выбор, друг мой! — подмигнул Олег. — Замечательный!
Надя скатала шарик из прикормки и сунула его в спираль кормушки, потом встала, внимательно оглядела берег и зашагала куда–то вправо.
— Девушка! Наденька, милая! Там не клюет, там тина, и вообще…
Олег хотел, было, пойти за ней, но уперся в тяжелый взгляд Виктора, сидящего в машине, пожал плечами и вернулся к своим делам.
Надя вернулась довольная, улыбающаяся.
— Никита! — нарочито громко стала рассказывать она мужу, — я кинула, так кинула! Далеко–далеко полетело! Я умница у тебя?
Она обвила шею Никиты руками и прижалась к его колючей щеке своей щечкой, мягкой, нежной и пахнущей ванильным кремом…
— Дорогой, ну ладно, ладно, хватит обниматься! — вдруг отпрянула она, будто смутившись от пристального взгляда Виктора. — Как же нам устроиться? Я хочу так, чтобы я сидела ночью, и видно было реку. Ой, не реку, озеро. Точно! Озеро! Я такая у тебя глупенькая, Никитушка! Ох!!!
Она раскинула руки и, поглаживая на ходу колоски пушистых травинок, подошла к воде.
— Милый, а что это тут висит? Ой, колокольчики! Это чтобы рыбка приплывала?
— Надь, хватит, а…
Никита виновато посмотрел на Виктора, чью удочку тронула девчонка, потом покачал головой.
— А что такого? А купаться когда будем? Я купальник взяла. Ой, места такие красивые, давайте, я вас сфотографирую! Олег, Виктор, Никитушка, вставайте вместе, вот сюда, на фоне озера. Тааак! Улыбаемся! Чик, всё, сфотографировала. На память.
И улыбнулась, показав картинку на экране своего телефона…
Туман уполз с реки в лес, над водой повисла огромная, нежно–желтая, с белым кругом по контуру, медовая капля солнца. Вжикали по воздуху пчелы, на противоположном берегу расположилась молодежь, врубила музыку и стала танцевать, лихо подпрыгивая и визжа.
— Никит, а может, Наде туда пойти? — процедил сквозь зубы Витя. — Смотри, ее друзья по разуму!
— Витек, перестань! Что ты взъелся? Может, нам вообще уехать?
— Может, и уехать. Испортили нам всю рыбалку! Вот что она ходит, всё трогает, шумит? Духи эти еще на себя вылила, противно! Да она же пустышка, Никита! Неужели ты до сих пор не видишь?!
Виктор хотел еще что–то сказать, но тут его удочка зашевелилась, как будто кто–то дергал из озера, стараясь утащить ее в воду.
— Ого! Ребята! Ребята, чувствую, улов! Да вывожу я! Вывожу! Ох, ты ж!.. Олег, давай сачок! Да где–где! Там, в багажнике, я еще не вынимал! Да скорее же!
Большая рыбья голова то выныривала, разевая рот, то пряталась в воду, а хвост бешено бил по поверхности. Толстый, мягкотелый карп, заглотнув наживку, болтался теперь на крючке, видя, как с берега на него орут трое мужчин. А рядом, вздыхая и надувая щеки, стояла какая–то девчонка.
— Выпотрошит… Как пить дать, выпотрошит! — подумал карп, икнул и вдруг почувствовал, как крючок соскользнул с его пухлой губы. Карп хихикнул и метнулся на глубину.
Витя выругался, кинул удочку в размокшую глину и, оттолкнув Надежду, ушел к машине.
— Чтоб я тебя тут больше не видел! — шепнул он девушке.
— Да подумаешь! Тоже мне, печаль! Виктор, мы еще поймаем! Я обещаю, поймаем! — крикнула она ему вслед.
Олег, оставив сачок на траве, внимательно следил за пожимающей плечи девушкой, за тем, как махнул рукой Никита, как взметнулась чайка, выудив из воды рыбешку.
— Поймаем, Надюха! Обязательно поймаем! — улыбнулся Олег…
Развели костер, Никита подогрел воду в котелке.
— Надь, свари нам суп, что ли… Что–то я есть хочу.
— А давайте! Мы всё привезли – брокколи у нас, морковка, лучок… Я сейчас! Милый, открой багажник, там овощи. Ну, что ты стоишь!
Надя колдовала над котелком, что–то сыпала, молола, мешала и пробовала.
Ребята в это время вынули нескольких карасей, те теперь метались в подсачеке, взбивая на воде пузыри.
Олег с удовольствием смотрел на девчонку. И не было в этом взгляде похоти или черных, стыдных мыслей, по–доброму смотрел, дружески.
— Хорошая она у тебя, Никитос! — шепнул он, толкнув друга в плечо. — Только не пойму я, что это за цирк? Чего она выделывается? Ведь голова на плечах есть!
— Ай, ты только не начинай! — мужчина махнул рукой. — Лучше бы на работу я пошел!..
— Всё готово, прошу к столу! Рассаживаемся, друзья мои! — Надя сорвала с головы косынку, расставила стулья и улыбнулась. — Так, извините, мне звонят. Никита, поухаживай за мужчинами!
Виктор нехотя протянул свою миску другу, Олег с удовольствием вытянул ноги к костру и тоже попросил плеснуть ему два половничка.
— Ох, стряпуха, твоя Надька! Травки какие–то побросала, а вкусно!
— Отравит нас сейчас, а я лекарства не взял, — пробурчал Витя.
— Брось, ты всегда аптечку возишь. Ешь и молчи лучше! — Никита протянул ему его порцию. — Хлеб возьми.
— Да идите вы! — Виктор вдруг вскочил, выбил из рук товарища миску и ушел за палатки, в тень леса.
— Что с ним? — растерянно обернулся Никита.
— Не обращай внимания. Я так понял, дома у Витьки разлад, а у тебя вон какая девчонка, и всё как будто впереди… Гнетёт его это…
… — Привет, мам! Да, добрались. Конечно хорошо! И встретили нас тоже отлично. У Никиты мировые друзья! Рыба? Только пока одну почти поймал Виктор, но сорвалась. Обидно, большой карп был, но упрямый, прям видно было, что до последнего будет бороться… Сорвался. Ничего, всё впереди! Как ты–то? Мама, это нормально, такие показатели — это тоже нормально. Нет, не нужно ехать в больницу! Ладно, папе привет передай, я тебе попозже наберу. Целую! — Надя выключила телефон и обернулась. Из–за ветвей кособокой осины на нее смотрел Виктор. Он смутился и, развернувшись, ушел с тропинки…
… — А чья лодка? Мы поедем? Давайте покатаемся! Со спиннингом! Никита, у нас же есть блесны? На щуку давайте! Или нет, на форель!
Надежда уже рылась в ящичке, выискивая самую яркую, блестящую блесну.
— Вот, я нашла. Олег, это ваша лодка?
— Моя. Никит, ты с нами?
— С вами. Витя где? Виктор! — позвал мужчина, но тот не отозвался. — Ладно, присмотрит за донками, пока мы покатаемся.
Втроём сели в лодку, приготовив удочки. Надежда пристроилась по правому борту, Никита по левому. Олег направил моторку на середину озера.
Шум мешал говорить, все просто смотрели по сторонам. Берега, взлохмаченные наступающей из леса порослью, неровной чертой окаймляли озеро, как будто упавшее сюда с неба, да так и оставшееся его отражением. Вдалеке, там, где озеро упиралось в сельские поля, было видно, как рыщут по жнивью тракторы, скатывая сено в огромные стога и оставляя их на выстриженной земле разбросанными шахматными фигурками. То там, то тут поднимался в небо дымок, рыбаки готовили нехитрый обед.
Встречная лодка обдала Никиту и Олега веером брызг, Надя, уверенно закинув спиннинг, дала свободу катушке, та, разматываясь, оставляла далеко позади ушедшую на дно блесну. Вжик – катушка снова в плену стального обруча, можно потихоньку крутить ручку. Ожила, затрепыхалась механическими суставами игрушечная рыбка, таящая в себе острый, смертельный крючок, заскользила в толще воды, привлекая своим свечением хищника.
Надя почувствовала, что леска пошла тяжелее.
— Есть! Есть! — закричала она. — Никита, помоги!..
И вот уже крупненькая, устало разевающая рот форель бешено колотит хвостом в Никитиных руках, а довольная Надя сидит рядом и улыбается.
— Ну, с почином! — жмет ей руку Олег. — Первый раз со спиннингом?
Надя могла бы сказать, что нет. Но тогда нужно будет рассказать про Тимура, про то, как объездили с ним пол России, как учил он ее премудростям рыбной ловли, как обещал свозить в горы… Не успел… Нет, Надя не будет ничего про него говорить. Не сейчас.
— Ну, раньше с отцом пару раз ходили на рыбалку, там и научилась, — уклончиво отвечает она и, отведя взгляд, рассеянно трогает воду рукой…
… — Витька! Слышишь, а наш воробышек–то форель поймал! Гляди, какая славная добыча! — Олег и Никита аккуратно вытаскивают лодку на берег. Виктор встречает их, сложа руки на груди.
— Нормально. Да тут рыбы – что песка, немудрено, что поймала.
— Да? — вскидывает голову Надя. Ее ноздри раздуваются от злости. — А мне кажется, это даже очень не просто.
— Ой ли?
— Вести блесну – наука. И вы это знаете, вы специально так говорите, потому что я вам не нравлюсь.
— Брось, девочка. Мне до тебя вообще дела нет.
— Тогда вперед! Давайте вместе поедем. А что вы задумались? Здесь же рыбы как песка, точно клюнет. Никакой науки!
Виктор не любил быструю, «хищную» рыбалку, предпочитал томную, придонную, размеренную, позволяющую сидеть часами у воды и задумчиво жевать травинку, пока удочка работает за тебя.
Но проиграть этой крашеной выскочке он не хотел.
— Согласен. Если поймаю первым, то ты больше никогда к нам не приедешь.
Надежда быстро посмотрела на Никиту, тот напрягся, лицо его сделалось серым, на лбу залегли недовольные складки.
— Договорились. А если вы проиграете, то просите у меня прощения.
Виктор поморщился, толкнул лодку на воду. Олег сел с ними.
— Может, я поведу? — предложил Никита.
— Нет, я сам, я тут дно хорошо знаю, извини, — покачал головой Олег Кузьмич.
Мотор заворчал, Виктор уселся на корме, поправляя красивую, блещущую золотом рыбку на конце спиннинга. Он выбирал эту приманку тщательно, еще в магазине заприметил такую, не купил, потом переживал, вернулся и, отстояв длинную очередь в кассу, отдал за нее несколько тысяч. Этикетка обещала быстрый успех…
Надя подождала, пока Олег отведет лодку подальше, встала во весь рост, чуть покачнулась и, переставив увереннее ноги, легко кинула спиннинг. Блесна вошла в воду, спряталась там, выгоняя леску за собой.
Виктор действовал более осторожно. Еще немного подождав, и решив, что глубина достаточна, он тоже разблокировал катушку, метнул блесну и прищурился. Всё, пора сматывать.
Надя спокойно улыбалась, Витя, сбросив с головы надоевшую кепку, судорожно дергал удилище.
— Ну давай! Давай, уснула, что ли? — шептал он. Всё его раздражало – и солнце, бьющее по воде, и Надина спина – прямая, сильная, уверенная, и усмешка на губах Олега, и Никитин силуэт на берегу.
Вдруг удилище выскользнуло из рук мужчины и ушло на дно. Олег заглушил мотор, лодка, проскользив еще несколько метров, остановилась.
— Что случилось? — обернулась Надя.
— Зацепилась за что–то блесна. Спиннинг утопил я, вот, что случилось! — вдруг заорал на нее мужчина. Как будто разомкнули двери плотины, и обиды, желчные, злые мысли потекли беспрепятственно, заливая всё вокруг. — А всё ты! Тебя тут быть не должно! Вообще не нужна ты! Малолетка, что тебе от Никиты нужно? Думаешь, я не знаю, что на деньги позарилась? На квартиру, на то, что он умный и хорошо обеспечен, вот что тебе от него нужно. Такое поколение, я знаю! У Никиты была семья, жена, да, они расстались, но могло бы всё быть иначе, она бы вернулась к нему, мало ли, Полина прекрасная женщина, мудрая, с ним одного возраста, но появилась ты. Надежда, неужели ты не понимаешь, что от тебя только одни неприятности. Вот и теперь, десять тысяч из–за тебя утопил.
— Вить, ты что такое говоришь? Надя–то тут при чем? — дернул его за плечо Олег.
— При том! От таких, как она, всегда только хуже.
Он не станет рассказывать другу, что тоже хотел найти помоложе, познакомился через интернет с девушкой, пытался ухаживать, но она бросила его, посчитав скучным и занудным. О, как это ударило по самолюбию! Тогда Витя решил, что просто нынешняя молодежь ограничена и глупа. Но тут Никита рассказал о Наде, мир окончательно перевернулся. То ли возрастной кризис, то ли еще что–то, но Виктор возненавидел Надежду еще до знакомства…
— Несколько тысяч? Жалко, понимаю. Так не беда, найдем мы ваши тысячи! — Надя скинула толстовку, быстро разделась, оставшись в купальнике, и, пока ее не успели остановить, прыгнула в воду.
Тимур когда–то научил ее нырять, правильно распределять воздух, потихоньку выпускать его из легких и не пугаться того, что темнота все больше сгущается над головой.
— Ты можешь вспылить в любой момент, — спокойно говорил он, — как только ты решишь, что пора.
И тогда паника уходила. Надя успокаивалась и свободно плавала на глубине, не теряя ориентиров.
Так было и теперь. Она нырнула, подождала, пока глаза привыкнут давлению воды. Разглядела дно. Оно было илистое, но не мутное. Стайки мелких любопытных рыбок сновали туда–сюда и тыкались в девушку своими гладкими тельцами.
Спиннинг Виктора лежал чуть впереди. Его было хорошо видно благодаря красной полосе на удилище.
Надя попыталась схватить его, но не рассчитала, и рука скользнула мимо.
Надя попробовала еще раз, но опять промахнулась. А потом раздался этот гул, вода взметнулась россыпью песка и рваными клочками ила, а над головой с ревом промчалась чья–то моторка.
Надя испуганно метнулась в сторону, по телу разлилась волна паники. Девушка раскрыла рот, и пузырь воздуха, живого, летнего, теплого, наполненного Никитиным дыханием, скользнул вверх, а Надя стала опускаться всё ниже. Она запуталась, сбилась, направления перестали быть очевидными и понятными.
Вот девушка уже чувствует руками дно. Оно холодное. Здесь из–под земли бьет ледяной ключ. Наде страшно и отчего–то безумно грустно. Ей не хочется шевелить ногами, грести куда–то. Она опять в плену своих воспоминаний.
— Эй ты! — вдруг раздался голос в ее голове. — Ты обещала мне жить! Слышишь, подруга? Жить — за меня, за себя и всех ребят! Наверх, быстро! И не смей уставать!
Надя задрала голову. Прямо над ней плескалось в озере солнце. Рывок, другой, легкие жжет от боли, хочется кричать, но нельзя. Чьи–то руки подхватывают её, втаскивают в лодку, кто–то орет на ухо, гудит мотор, брызги летят в лицо, а Надя кашляет, судорожно вдыхая воздух. Такого пьяного, свежего и теплого воздуха она не пила еще никогда… А спиннинг с красной полосой лежит рядом. Она вытащила его, только леска оборвалась, и блесна так и осталась где–то на дне.
Когда унялись первые эмоции, когда Никита вынес девчонку на берег и чуть не подрался с Виктором, когда Олег угомонил всех, велев сесть у костра, он, наконец, спросил у девушки:
— Надя, я видел у тебя на плече татуировку – крылья ангела. Такая эмблема была у одной частной спасательной компании. Поиск пропавших на водах.
Надя невольно еще сильнее запахнулась в плед.
— Не надо, Олег, — Никита предупреждающе покачал головой.
— Нет, если Надя, позволит, то я бы рассказал Виктору, что не все люди вокруг него такие пустые, как он думает!
Надежда слегка кивнула.
— Три с половиной года назад компания отправила своих людей в Охотское море, где терпел бедствие рыболовецкий корабль. Говорили, что, как только ребята высадились на тонущее судно, то взорвалось. Жены и родные погибших спасателей в знак памяти сделали себе такие татуировки – крылья ангела. Многие говорили, что это глупо, но я думаю, в этом что–то есть… Надь, кто у тебя там был?
— Жених. Тимур, — тихо ответила девушка. — Мы уже подали заявление, оставалось ждать два месяца, и ему бы дали отпуск… В тот день я была на работе. Я знала, что он на задании, но абсолютно не нервничала. Казалось, что Тимур будет рядом всегда… Виктор! — повернула Надежда голову, — я слышала, как вы однажды разговаривали с Никитой по телефону, как уговаривали его одуматься, убеждали, что я пустышка и вертихвостка. Вы никогда не приходили к нам домой, хотя я настаивала, чтобы Никита вас пригласил. Мне очень хотелось познакомиться с тем, кто заочно так ненавидит меня. Поэтому я приехала сюда. Знаете, Никита заставил меня снова дышать, ходить, есть, я снова увидела, что на небе есть солнце. Не знаю, может, я действительно для него не пара, но не вам это решать. Вы чем–то похожи на моего отца. Тому вечно нужно было доказывать, что я хорошая. Теперь я клюнула на вашу удочку. Но я сорвусь, обязательно! Я никому ничего не должна. Уж простите, блесну я вам куплю позже.
Она быстро допила свой чай, встала и ушла в палатку.
— Надь, может, домой поедем? — догнал ее Никита.
— Нет, я посплю немножко, а потом поедем, хорошо?
— Как скажешь…
… Она проспала весь вечер и ночь. Никита звал ее ужинать, но она не вставала. А утром, встав раньше всех и разведя костер, она услышала треньканье колокольчика. На донку Виктора кто–то попался. Большой, толстый карп трепыхался на земле, когда прибежал сам Витя.
— Что? Что там? Кого поймали? — растолкал ребят Олег. — Надька! Сама вытащила?! Чего не позвала? Ты смотри, какой огромный! Ну, Витек, звони жене, пусть готовится, работки ты ей подкинешь, это точно!..
Надя и Никита решили уехать, а Олег и Витя сказали, что задержатся еще на два дня.
— Извините, Надя, можно вас? — Виктор стоял у дверцы машины и смотрел как будто в сторону.
— Да, я вас слушаю, — девушка встала перед ним и вскинула голову.
— Я ошибся, простите, — тихо продолжил Витя. — Я не должен был так говорить о вас, тем более что мы не были знакомы. Вы приедете еще с Никитой на рыбалку? Я хотел бы начать всё с начала, чтобы…
— Нет, не приеду, — пожав плечами, ответила она. — Пусть это останется вашим, мужским занятием. Или приеду, если вы и Олег привезете своих жен. Так будет веселее…
Виктор еще долго провожал взглядом машину, в которой сидела девушка с крыльями ангела, которая встретилась ему слишком поздно…
А Никита в тот же вечер сказал, что пора подавать заявление в ЗАГС. Надя молча кивнула и прижалась к его колючей щеке своим лицом. Пара– не пара, там видно будет, но сейчас они одно целое, неделимое счастье, которое не должно заканчиваться…
