Число жильцов квартиры в разные периоды варьировалось от 8 до 18.
Например, когда вся семья Федоровых из самой большой комнаты уехали, то количество проживающих сократилось с 15 аж до 10. А после возвращения братьев Ольховых с вахты, появления жениха у Тамары, радостной новости о третьем ребенке у Лиды с Пашей и заезда другой семьи с двумя детьми, их в квартире стало как раз 18.
— Ну, куда ты несешь барабан? – Тамара остановила Пашу в закутке между коридором и крохотным помещением, заставленным разными вещами, которые не влезли в личные комнаты.
— Я же про твой домик для кошки молчу, — ответил Паша, занося барабан.
— Чем не нравится домик?
— Тем, что у тебя даже кошки нет. Зачем он здесь?
— Мы с Антоном собирались купить котенка.
— В каком десятилетии? – спросил Паша.
— Делай, что пожелаешь, но потом все равно будем разбирать все это.
“Разобрать все это” они всей квартирой планировали с позапрошлого года, но пока количество хлама лишь увеличивалось.
— Что вы тут стоите?! Быстрее! Там Мария Сергеевна… — подбежала к ним Леночка, девочка-подросток, чья мама почти никогда не заходила домой, поэтому ее воспитанием занимались коллективно.
Побросав барабаны, домики и все остальное, они бросились к самой пожилой жительнице квартиры.
— Что? Совсем? – о чем-то говорила Зоя с Марией Сергеевной, лежащей на кухонном диванчике. Она до этого что-то готовила.
Всех вызвали. Все сделали.
— Как жаль, — Зоя, собрав всех, кто вернулся с работы, сказала, что произошло с Марией Сергеевной.
— Хорошая она была, позитивная, — поддерживал Паша, — Даже Коле всегда в долг давала, хотя все знают, зачем ему.
— Я бы попросил, — вмешался Николай.
— Да ладно тебе.
Полгода, положенный срок, комната была пустая, а потом внук старушки благополучно продал ее буквально в четыре дня. Некогда было долго выбирать и договариваться. Кто смог сразу отдать деньги, тем продал по минимальной цене и уехал. Он вообще в этом городе бывал редко.
Знакомство началось с того, что все вещи Леночки с ее тумбы на общей кухне переставили. Можно даже сказать, перекинули. На подоконник.
— Как это понимать? – вступилась за Лену Тамара.
— Нас двое, — очень высокая женщина и такой же высокий мужчина располагали свои вещи в комнате и на кухне, — Как это пенсионерке хватало одной тумбы, я не знаю, но нам мало. А девочке куда столько? Она в школе пусть ест.
Мама Лены как раз зашла домой, но слушать не стала.
— Чувствует, весело нам будет, — сказал Паша.
— Почему “будет”? Нам уже весело, — ответила Тамара.
И тихая жизнь коммуналки, к которой они все так привыкли, сменилась на шумный аттракцион. То грохот, то ремонт, то музыка, то выяснение отношений из-за любой мелочи.
— Кто взял сковородку? – спрашивала новая соседка.
— Никто ее не брал.
— Взяли!
Сковородка потом нашлась, в их же ящике, это ее муж туда переложил, но все равно легче не стало.
У новеньких была своя идея – они хотели выкупить еще одну из комнат, чтобы было две.
Поэтому цеплялись ко всем в ожидании, кто же первым решит уехать из всего этого.
— У нас дружный коллектив, — сообщила им пожилая соседка Анфиса, — Ведите себя адекватно.
Вот она и стала основным объектом. Именно ее посуда куда-то “пропадала”, именно ей они стучали в стенку по ночам без всякого повода. Именно ей намекали на не самые хорошие перспективы.
Остальные, помогая Анфисе, тоже стали участниками.
— Не представляла, что два человека могут так сильно портить жизни другим восемнадцати, — сказала Тамара.
— Такие это умеют.
