В старой большой квартире царило необычное оживление. То и дело дребезжал дверной звонок, открывалась дверь, и в квартиру входил кто-то из родственников. На этот раз пришёл крупный мужчина в дорогом костюме, пиджак которого топорщился на выпирающем животе.
Бледная невзрачная женщина кисло улыбнулась ему, а мужчина поднялся с дивана и пошёл ему навстречу.
— Степан! Я думал, ты не приедешь. – Мужчины пожали друг другу руки. – Садись, рассказывай, как жизнь.
Женщина недовольно отодвинулась в другой конец дивана, освобождая место для братьев.
«Неужели жена Ивана? Столько девок у него было, а женился на такой…» — Степан не смог подобрать слова.
Квартиру снова огласил дребезжащий звонок. Все трое повернули головы в сторону двери. Ждали только того, кто должен был сейчас войти в комнату. В дверном проёме показался высокий мужчина в черных брюках и темно синем джемпере, подчеркивающем белизну рубашки.
Борис сухо поздоровался, огляделся и сел в потрёпанное кресло в противоположном углу комнаты.
«Эким франтом стал Борис», — подумал Степан.
Он сразу его узнал, хотя не видел лет тридцать. Вот и собрались вместе три брата, три наследника. Слетелись как вороны на падаль. Степан надеялся, что кроме него никто не приедет, Борис уж точно.
Трое братьев получили приглашение приехать сюда, чтобы проститься с Анной Ивановной. Так было и написано: «чтобы проститься». И указан на всякий случай адрес, если забыли.
Степан давно жил в другом городе с семьёй. Хорошая должность, квартира, машина, две дочери, одна уже внука подарила. Ему, в общем-то, не нужно тёткино наследство. Приехал так, из любопытства.
Раньше квартира казалась ему огромной. Он боялся тёмных углов, огромных часов и громоздкой мебели.
Когда отец сорвался с лесов на стройке и разбился, мать почернела от горя. Как троих мальчишек поднимет одной? Младшему, Ивану, ещё и пяти нет. В общем, жили трудно и тяжело. Однажды приехал старший брат матери, о котором дети и слыхом не слыхивали до этого дня, и предложил забрать на время мальчиков, хотя бы двоих старших.
У них с женой не было детей. Мать придёт в себя, приедет за ними. Брат дал ей денег и увёз детей с собой. Мать от тоски запила и вскоре умерла.
Тётка Анна оказалась строгой и холодной. Кормила, одевала мальчиков, старалась их полюбить. Старший Степан быстро сообразил, что это шанс выйти в люди. Всячески угождал дяде и его жене.
А вот средний Борис вёл себя замкнуто, налаживать отношения с новыми родственниками не хотел. После окончания школы не стал поступать в институт, в отличие от Степана. Уехал в свой родной город, в квартиру родителей. Устроился на работу, учился заочно. Дядя первое время посылал ему денег, но Борис возвращал их назад с припиской, что в деньгах не нуждается.
Степан на последнем курсе института женился и уехал к родителям жены в Питер. Младший Иван рос шалопаем, вёл разгульный образ жизни. В семье не без урода, как говорится.
«Квартира требует ремонта. Потом продать можно выгодно. А мебели такой не делают — антиквариат советских времён. Основательная, громоздкая. В витрине выставлен богемский хрусталь. И деньги на вкладах, наверное, есть. Хотя все вклады могли сгореть в девяностые и двухтысячные…» Степан спохватился, что не вовремя размечтался.
Размышляя, Степан то и дело бросал взгляды на Бориса. Тот сидел безучастный, вытянув скрещенные ноги. Иван перешёптывался с женой, тоже поглядывая на братьев. «Борис отщепенец, в немилости был у дядьки и тётки. Иван свою долю наследства спустит…» Степан считал себя более всех достойным тёткиного наследства.
В квартиру их впускала симпатичная девушка. Наверное, сиделка тёткина. Только Степан подумал о ней, как в комнату въехала коляска, на которой сидела старушка. Глова её свесилась на грудь, ноги прикрывал толстый плед.
Девушка поставила коляску так, чтобы старушка всех могла видеть. На её фоне она выглядела ещё привлекательнее и моложе. Для братьев появление живой родственницы стало неожиданностью.
Степан попытался подсчитать, сколько ей могло быть лет. Получалось, что сильно за восемьдесят. И почему он решил, что она умерла? В телеграмме было написано, что его приглашают проститься с Анной Ивановной. Поэтому он решил, что она умерла.
Степан с любопытством и каким-то страхом разглядывал тётушку, её морщинистое, в коричневых пятнах лицо. Седые волосы проволочками торчали в разные стороны. Деформированные артритом руки с вздутыми венами покоились на подлокотниках кресла. Он смотрел и приходил в себя от потрясения. Узнавал и не узнавал. Время не пощадило некогда гордую и стройную женщину, какой он её помнил.
— Анна Ивановна рада всех вас видеть, – бодро сказала девушка.
— По её требованию я нашла всех вас и пригласила сюда. Извините, если вы неправильно поняли мою телеграмму. Анна Ивановна хотела вас всех увидеть, решить вопросы наследства, чтобы не было ссор потом.
— Интересно. То есть будут учтены наши пожелания? – оживился Степан.
— Не совсем. Давайте выпьем чаю. Поможете? – обратилась она к жене Ивана.
— А вы кто? – остановил девушку Степан.
— Это Вера, моя внучка, — неожиданно проскрипел голос Анны Ивановны.
Степан уставился на неё, потом перевёл взгляд на Бориса. Тот сидел спокойно. А вот Иван заёрзал на диване.
«Дочь Ивана? Ещё одна наследница. Вот это совсем некстати. Нужно ещё доказать их родство», — подумал Степан, глядя в спину Вере.
В комнате остались только братья и их тётка.
— Спасибо, что приехали, – скрипучим голосом сказала она. – Подумали, что я умерла, верно? Не ради меня, ради наследства приехали. Что ж, каждый получит то, что заслужил. Только прошу, не ссорьтесь на моей могиле, если вам не понравится завещание.
— А есть ради чего ссориться? – спросил Степан.
— Ты изменился. Борис, рада видеть тебя, хоть ты и не любил меня. Ванька как рос шалопаем, таким и остался, — проскрипела тётка.
— Я хоть и старая, но из ума не выжила.- Она снова склонила голову и прикрыла глаза.
Степану показалось, что она задремала. Братья молча переглянулись.
Вскоре в комнату вошла Варя и позвала пить чай. Иван с облегчением сорвался на кухню, словно только и ждал этого момента. Борис и Степан не двинулись с места.
— Вы так и не помирились? – вдруг спросила Анна Ивановна.
— Да как-то не получилось, — ответил за обоих братьев Степан.
— Располнел, вон пиджак того и гляди лопнет на животе. Хорошо живёшь. Чего жену не привёз показать?
— Забот у неё много, она директор в школе, — похвастал Степан. – Две дочери у меня, обе замужем. Одна уже внука подарила.
— Братьям надо держаться вместе. У меня никого кроме вас нет. Да ещё Верочка. Квартиру я ей оставляю. Не смотри на меня так, Степан. Она десять лет за мной ухаживала. Благодаря ей ещё жива. А вы ни разу открытку не прислали, с днем рождения не поздравили, с Новым Годом. Ни разу не навестили старуху. Я вам мать пыталась заменить, не получилось. Ладно, Борис, но ты, Степан? Почему ни разу не приехал?
Степан смутился, не зная, что сказать.
— Дача ещё есть. Дом крепкий, и земли много. Помнишь, как ты любил туда ездить, Борис? В гараже старый Мерседес стоит семьдесят восьмого года. Такие теперь не выпускают. На ходу.
— Никого не обижу, — старуха осклабилась, показав жёлтые целые зубы.
От её «улыбки» по спине Степана побежали мурашки. «Вот живучая. И зубы свои. Ведьма она, что ли? С неё станет», — подумал он.
— Вера! – позвала старуха
Из кухни тут же показалась Вера.
— Устала, лечь хочу, — пожаловалась Анна Ивановна.
Степан только тут заметил, что в комнате горит свет, а за окнами темно. Громоздкие напольные часы показывали без пяти минут десять. А Степану показалось, что прошло всего два часа, как он вошёл в квартиру. Время словно кошка языком слизала.
Тем временем Вера развернула кресло и увезла Анну Ивановну в её комнату.
— Я думал, она умерла, прощаться ехал, а она живая, — в который раз подивился Степан.
Борис промолчал.
— Нет, если озвучила завещание, то должна умереть, так? – пошутил Степан, но Борис не оценил шутки.
Пришла Вера и стала устраивать гостей по комнатам. Иван сказал, что поселился в гостинице и уехал.
Степан долго не мог уснуть. Ворочался, прислушивался к звукам в квартире. Ему казалось, что кто-то ходит, вздыхает, бубнит что-то. Он даже пару раз вставал и выглядывал в коридор. Пусто, темно. Откуда-то веяло сквозняком.
Только когда за окном начало светать, Степан уснул. Он проснулся поздним утром и прислушался. В квартире стояла гробовая тишина. Ни шагов, ни вздохов. «Почудилось ночью. Это всё нервы. Не стоило приезжать». Степан вздохнул, встал, и посмотрел на рубашку на спинке стула. Не привык одевать вчерашнюю. А что делать? Думал, обернётся одним днём, на похороны ехал, теперь придётся задержаться.
Поморщившись, он надел несвежую рубашку. После ванной зашёл на кухню. Стол уже накрыт для завтрака. Кофейник горячий. При виде еды под ложечкой засосало, рот наполнился слюной.
«Неужели это Вера приготовила? А она ничего. Стоит приглядеться к ней. Староват я для неё. Да и женат…» Степан вздохнул, сел за стол, налил в чашку кофе и взял тост.
Он уже допивал вторую чашку кофе, когда задребезжал дверной звонок. В прихожей послышались голоса. Степан выглянул из кухни и увидел низенького толстенького доктора в белом халате и в очках. За ним шла Вера.
— С Анной Ивановной всё в порядке? – спросил Степан, но его вопрос проигнорировали.
Он пошёл следом за доктором, надеясь получить ответ на свой вопрос в комнате тётки, но Вера преградила ему дорогу.
— Вам нельзя туда, — сказала она и закрыла перед его носом дверь.
Степан пошёл искать Ивана с женой. На стук в дверь их комнату никто не ответил. Комната оказалась пуста. «Что здесь происходит?» В коридоре он снова столкнулся с доктором.
— Вы уже уходите? Так что с Анной Ивановной? – Степан встал на его пути.
— Она умерла сегодня ночью, – сказал доктор и поправил очки.
— А… почему?
— От старости, — доктор развёл руки в стороны.
— Бабушка не хотела, чтобы её увозили в морг. Михаил Николаевич несколько лет лечил её. Всё сделает. Похороны будут завтра, — сказала Вера.
Только сейчас Степан обратил внимание на её заплаканные глаза.
— Вы хотите сказать, что она всё это время будет лежать здесь, в квартире? – голос его сорвался на визг. – Нет, это чёрт знает что.
— Если вам неприятно, я позвоню в гостиницу, вам предоставят номер…
— Сделайте милость. Я ни минуты здесь не останусь, — Степан еле сдерживал раздражение.
— Но вы не уезжайте. После похорон нужно взять у нотариуса завещание, — сказала Вера.
Степан только махнул рукой.
Он переехал в гостиницу недалеко от дома. На следующий день все собрались на кладбище. Степан, как ни старался, не чувствовал к усопшей жалости, сожаления о её смерти. Иван с женой держались вместе, с любопытством наблюдая за погребением. Степан с удивлением заметил слёзы на глазах Бориса. Вот уж от кого не ожидал.
Когда они вернулись домой, стол уже был накрыт для поминок. Две маленькие женщины суетились на кухне.
Иван выпил и стал рассказывать, что вчера эти две женщины обмывали и одевали тётушку. Степан покосился на них. И этими же руками они готовили поминальную трапезу? Его замутило. К еде он не прикоснулся.
На следующий день трое братьев и Вера поехали в нотариальную контору. Как и говорила Анна Ивановна, квартиру она завещала внучке Вере. Если Степан изъявит желание взять понравившуюся мебель, он может её забрать. Тот удивился, как она угадала про мебель? Дача с участком отходила Борису. Кроме этого он мог взять любые книги из библиотеки. «Мерседес» семьдесят восьмого года выпуска Анна Ивановна дарила Степану, вместе с драгоценностями. У него жена и две дочери, есть кому носить. Лишь перстень с сапфиром просила отдать Вере на память.
Ивану полагались деньги в размере двух миллионов. Подписалась Анной Ивановной Голиковой, урождённой Романовой.
«Не из тех ли она Романовых? Разве не все они сбежали заграницу? Какие ещё сюрпризы приготовила нам тётушка?» — подумал Степан.
Нотариус дал Степану ключи от банковской ячейки, где хранились драгоценности.
Домой ехали молча. Лишь в квартире Степан спросил, какие есть доказательства родства Веры с Анной Ивановной.
— Вам надо, вы и доказывайте. А мне достаточно признания мамы. Отец бросил её, когда она забеременела. А что вас так это волнует? Ведь это не вы, — вскинула подбородок Вера. – Или когда квартира досталась мне, вы все трое решили признать своё отцовство? Да забирайте квартиру. Я устала от неё, — Вера выбежала из комнаты.
Борис взял документы на дачу и уехал. Иван с женой не спешили покидать квартиру тётушки, всё ходили, собирали «на память» разные безделушки. Степан подумывал тоже уехать. Но нужно ещё получить наследство в банке. Пришлось задержаться ещё на день. Он слонялся по квартире, присматривал мебель. Ему сразу понравилась витрина. И бюро.
— Забирайте, — разрешила Вера.
— Спасибо. Приеду с машиной и заберу, — ответил он.
Степан ехал в поезде домой. Глядя в окно на мелькающие деревья, вспоминал, как открыл ячейку и замер от восхищения. Крупные перстни, серьги с тяжёлыми камнями, колье и бусы. Тётушка не обманула. Правда, нужно провести экспертизу на подлинность камней.
Старая квартира не стоит бриллиантов. Да и Вера эта какая-то мутная. Взялась неизвестно откуда. Пожалел, что не посмотрел машину. Решил, что обязательно это сделает, когда поедет забирать витрину.
Он задремал с чувством выполненного долга. Во сне перебирал драгоценности. Их было во много раз больше. Потом увидел себя в автомобиле семьдесят восьмого года выпуска. Люди оборачивались и смотрели ему вслед. О покойной тёте он уже не вспоминал, как последние тридцать лет.
Иван выслушал от жены упрёки, что получил меньше всех. Он не слушал её, думая, что теперь сможет играть по крупному, рассчитается, наконец, со всеми долгами. Деньги идут к деньгам. И теперь они у него появятся.
Борис осмотрел дачу и решил не продавать её. Он действительно её любил. Вспомнил, что два года не был на могиле матери. Работа мешала.
Он забрал без спроса в квартире, теперь принадлежавшей Вере, снимок молодой Анны Ивановны Романовой. Он не любил её. Считал, что она лишила их матери. Если бы не захотела забрать троих братьев себе, мама, возможно, не запила бы и не умерла. Всегда мечтал отомстить ей. А теперь ему стало её жалко.
Он, как и Степан с Иваном, думал только о наследстве. Даже не поговорил с братьями по душам. Они и мать ни разу не вспомнили. А он до сих пор скучает по ней.
Каждый получил своё. Нет, он всё же продаст дачу или отдаст её Вере. Не имеет права на неё. Что ж, есть повод ещё раз увидеть Веру. Она ему понравилась. Интересно, если она его племянница, может ли он жениться на ней?
Ему показалось, что она смотрела на него не так, как на остальных. И от этой мысли стало тепло.
А Вера ходила по квартире и трогала вещи бабушки, вспоминая её. За десять лет они привыкли, не могли обходиться друг без друга. Без бабушки в квартире стало пусто и одиноко. Вера оделась и поехала на дачу.
И не знала, что там встретит Бориса…
