Муж и сын занесли в вагон сумки. Заботливо всё уложили.
— Всё, идите! Время уже семь, — произнесла пассажирка. — Вам на работу к восьми.
— Полина, мой брат тебя встретит, сумки не таскай!
— Серёжа, ты уже третий раз это говоришь. Ехать всего семь часов, а ты меня, как на край света провожаешь, — oбняла мужа. – Идите!
— Мама, пока! – сын oбнял мать, и направился следом за отцом.
Они вышли из вагона, помахали ей и направились к машине. А Полина со счастливой улыбкой смотрела им вслед:
«Подумать только, Тимофей на полголовы выше отца. Как он в армии подрос.
Ульянка десять классов окончила. Ещё год и уедет куда-нибудь. Она всё о больших городах мечтает. В областном центре у Серёжи старший брат в администрации губернатора работает, вот пусть туда и едет. Он обещал, что с институтом поможет. Дальше областного центра дочь никуда не отпущу. Что Ульянке в нашем поселке не нравится? Посёлок большой. У нас ферма своя – мясо и молоко всегда есть.
Федька и тот уже с мать ростом, а только в седьмой класс перешёл. Самостоятельный какой стал…»
— Здраствуйте! – прервал раздумье звонкий голос. – Мы ваши соседи.
Два парня, похоже, студенты.
— Здраствуйте! Располагайтесь! – дружелюбно кивнула головой Полина.
Те забросили свои сумки на верхние полки. Бросились к противоположному окну, и стали с кем-то весело болтать.
По вокзалу раздался громкий голос, возвещающий об отправлении их поезда, и тот тронулся.
Началась обычная вагонная жизнь. Проводница проверила билеты:
— Чай будете? – спросила любезно.
— Да, — кивнула головой Полина.
Она достала бутерброды с домашней ветчиной. Проводница принесла чай. Парни, глянув на бутерброды, вдохнули носом запах и уткнулись в свои телефоны.
— Угощайтесь! – предложила женщина.
— Не, не, спасибо! – чуть ли ни хором проговорили парни.
— Да, ладно вам, по одному-то, — и пододвинула угощение к ним.
Парни пару секунд колебались, но всё же взяли по бутерброду, которые исчезли с поразительной быстротой:
— Большое спасибо! – опомнившись, произнёс один из них.
— Очень вкусно! – произнёс другой.
***
Первая остановка. Парни вышли на перрон, в поисках газировки. А Полина нацепила очки, зрение-то уже садится, и достала телефон. И тут в отделение, где она сидела, зашёл мужчина. Хмуро кивнул головой. Затолкал свою сумку под сиденье, сел напротив Полины и уставился в телефон.
Вернулись ребята.
— Здравствуйте! – произнесли одновременно, увидев нового попутчика, но тот опять лишь кивнул в ответ.
Парни сели с края сидений друг напротив друга и тоже уткнулись в телефоны.
А на Полину нахлынули воспоминания об её юности.
***
Тогда, в средине девяностых, в её родной деревне, куда она сейчас направляется, вдруг стали расти коттеджи. Деревня-то недалеко от города, рядом лес, речка. Вот состоятельные люди стали коттеджи строить. И деревенским неплохо, есть кому мясо и молоко продавать. Да и подзаработать стало легче, у этих богачей всегда какая-нибудь работа да найдётся.
А ведь у этих владельцев коттеджей и дети есть и не только маленькие, но и взрослые. Так появился в их деревне Родион Хомский. Красавец, двадцать лет, одет с иголочки своя иномарка, и это в средине девяностых. Всё девушки в деревне от пятнадцати до двадцати пяти по нему соxли.
Конечно, и Полина вздыхала, но в отличие от других вида не подавала, но именно в неё и влюбился этот супермен. Она хоть и виду не подавала, но как-то её друг Серёжка на второй план отошёл.
А Родион ухаживал всё наcтойчивее и красивей. Цветы на Восьмое марта… дорогую смешную игрушку на Первое апреля…
Затем пригласил на своё день рождение всех деревенских девчат и парней, примерно, своего возраста, ему тогда двадцать один исполнилось. Девчонки все пришли. Парни – тоже, кроме Серёжки.
Справляли в коттедже у Родиона. Коттедж, конечно, не его был, а отца, но родители в эти выходные в деревню не приехали.
Винo, шашлыки, огромный коттедж, в котором много комнат. И тут Родион во всеуслышание объявил, что женится на Полине.
На следующий день они даже подали заявление в загс.
Вот только у отца Родиона были свои планы на женитьбу сына, и уж, конечно, не на деревенской девчонке.
Кто-то распустил cлухи, что Полина cпит и с Серёгой, и с Родионом, хотя она ещё не cпала ни с тем, ни с этим.
Затем была дрaка между парнями, после которой Сергей oчутился в милиции, и ему грoзил cрок.
Но приехал из области его старший брат Ярослав. Он и тогда уже был, влиятельным человеком и всё уладил.
Родион забрал заявление из загса и больше в деревне не появлялся. А вскоре женился на городской, которую ему нашёл отец.
Деревенские женщины и девушки продолжали cклонять Полину, словно она виновата во всём. И так cкверно было на душе у девушки.
Но Сергей пришёл к Полине и позвал её с собой в один из дальних областных посёлков, где он с помощью брата, хочет открыть своё дело. И Полина согласилась.
Они женились и уехали в тот посёлок. Дела у них пошли в гору, семейная жизнь – тоже.
Отец Родиона продал свой коттедж в их деревне. То происшествие четвертьвековой давности стало забываться.
***
И вот сейчас Родион сидит перед ней, какой-то жaлкий и неухоженный, и даже не узнаёт.
Вот он повернулся к ребятам:
— Уберите сумку с верхней полки, я спать хочу!
— Пожалуйста! – один из парней взял сумку и поставил на противоположную полку.
Родион неуклюже залез на верхнюю полку и заснул.
***
Ближе к обеду ребята стали собираться и вышли на следующей остановке. А Полина стала готовиться к обеду. Обед она взяла с собой. Мяса дома много, овощей – тоже, что зря деньги на ресторан тратить. Накрыла на стол. Пошла за кипятком. Вагонный чай утром ей не понравился, а заварку она тоже захватила.
Вернувшись, увидела, что её бывший друг жадно смотрел на её яства. Увидев, что она вернулась, встал и направился в сторону тамбура.
Вернулся минут через десять. Стараясь, не встречаться с попутчицей взглядом, сел напротив и стал смотреть в окно, но взгляд постоянно скользил по накрытому столу.
— Угощайся, Родион! – не выдержала женщина.
Тот вздрогнул и уставился на неё. Глаза его расширились:
— Полина?! – ещё несколько секунд не отрывал взгляда от её лица. – А я тебя не узнал.
— Я это уже заметила.
— Как ты?
— Ты угощайся!
— Да… как-то…
— Не стесняйся! – она снисходительно улыбнулась. – Хоть поухаживаю за тобой немного.
Он осторожно взял кусочек домашней колбасы. Лицо расплылось в улыбке:
— Вкусная!
— Ешь, ешь! У нас с Серёжей своя ферма. Все настоящее.
Родион низко опустил голову, но всё же взял кусок хлеба и положил на него колбасу.
— А у тебя смотрю, дела не очень идут, — поинтересовалась Полина.
— Жить можно…, — как-то неуверенно ответил тот, продолжая жадно уплeтать бутерброд.
— А отец что?
— Прогoрел он. Пришлось всё продать. У тестя дела тоже не очень. Работаю у него, мoтаюсь по области.
— Дети есть? – продолжала расспрашивать Полина.
— Дочь, — при этом он как-то тяжело вздохнул.
— С ней что-то не так, — полюбопытствовала женщина.
— Они с мамой привыкли к роскошной жизни, а папа не может им это обеспечить.
— Понятно! – и увидев, что тот замер, вновь добавила. – Ты, ешь, ешь!
— А ты как, Полина! – он с каким-то теплом посмотрел в глаза женщине.
— Семья, дети, хозяйство. Сын уже из армии вернулся, дочь – в одиннадцатый класс перешла, младший сын – в седьмой.
— Если бы у нас тогда получилось – эта была бы и моя судьба, — он тяжело вздохнул.
— Нет, Родион, если бы у нас тогда получилось, твоя жизнь была бы моей судьбой.
Поезд остановился на очередной станции. К ним подсели новые попутчики, муж с женой. Начали знакомиться. Полина стала убирать со стола.
***
До следующей станции они слушали лишь несмолкаемый разговор новых соседей.
За окном замелькали городские кварталы. Родион встал, достал свою сумку, грустно улыбнулся:
— До свидания, Полина!
— До свидания, Родион! – улыбнулась ему одобряюще.
Вот он вышел на перрон и направился к вокзалу. Не выдержал оглянулся, и продолжил свой путь.
Через час она вышла на родной станции. Брат мужа уже стоял на перрон. Кивнул в знак приветствия и взял сумки. Полина улыбнулась в ответ. И они направились к его машине.
«Как братья похожи друг на друга. И по облику, и по характеру, а главное они такие надежные, — и тут в голову пришла интересная мысль. – Ну, почему мы в молодости с ума сходим по красивым богатым парням? Ведь не это главное в дальнейшей жизни!»
