Морозный зимний день перекатился за полдень. На краю тротуара вблизи многоэтажек, стояла бабушка и просила милостыню. Ее выстраданное лицо, вспаханное морщинами, напоминало мерзлое яблоко, которое осталось зимовать под яблоней.
В некогда синих выцветших глазах не было ни грусти, ни мольбы, только едва скрытое равнодушие, даже обреченность. Плохая поношенная куртка, из-под которой выглядывал чистенький летний халатик в васильки, не согревала. На ногах – ношенные — переношенные бурки. На голове – тоненький платок.
