Сколько Нина себя помнила, мать все время была ей недовольна. В детстве, пока была жива бабуля, у Нины была отдушина. Бабушка и выслушает и приголубит, да и матери легче было.
Бабушка с пенсии всегда продукты покупала, а еще она ходила собирала бутылки и сдавала их. На эти деньги она покупала ягоды летом и фрукты.
— Ма, мне транспортир нужен, — как-то попросила Нина купить ей вещицу для школы. – Мам!
Сначала, как всегда, мать старательно не замечала просьбу, а потом обрушилась на Нину с упреками.
— Да сколько можно! Эта школа из меня все силы вытянет! А ты, бестолочь, не видишь, что матери итак тяжело, еще попрошайничаешь каждый день. То ей купи это, а где денег взять, ты подумала?
— Мам, — опять попыталась вставить слово Нина, но та ее тут же перебила.
— Да заткнись ты уже!
В этот вечер Нина вырезала транспортир из учебника, вырвав тот лист, где он был изображен, что бы в школе ничего не заметили.
«Для дома сгодится уроки делать, а в школе попрошу у кого-нибудь», — решила про себя Нина. Она уже давно научилась мелкие проблемы решать самостоятельно, насколько ума хватало.
Каждый день мать ее упрекала в том, что на Нину уходит львиная доля ее зарплаты. Из-за этого девочка чувствовала себя ущербной, ее ноги ей казалось слишком длинными и быстрорастущими, руки она то же старалась втянуть в плечи, что бы мама не заметила, что пуховик ей давно короткий в рукавах. А уж если в школе попросят сдать сто рублей на что-нибудь, так тут хоть из дома убегай.
Подрастая, Нина стала жалеть маму и даже сочувствовала ей немного. «Неудачница,»- вздыхала девочка про себя. – «Никому ты, мама, не нужна, вот и бесишься. И я как вырасту уеду от тебя подальше». Но зла на маму Нина не держала, просто пришла к выводу, что ее маме тотально не везет и пусть оно так и будет до конца. В конце концов не ребенок же в этом виноват.
Но однажды Елене ее все-таки повезло… У нее была одна единственная приятельница – тетя Галя. Они с мамой не то, что бы дружили, но у той был сын ровесник Нины и они часто вместе гуляли по детским площадкам, когда Нина с Ромкой были маленькие. А теперь они иногда встречались и стояли подолгу разговаривали.
— Ты сейчас где работаешь?
— Все там же, Галь, методистом. Куда меня с моим образованием еще возьмут?
— А мужика себе так и не нашла?
— Да кому я нужна с прицепом-то? Если бы одна была, а то вон рот кормлю, все соки из меня вытянула. Себе ни на одежду нормальную не хватает, да и мужики шарахаются, — соврала мама, ведь от нее никто никогда не шарахался, на нее просто не обращали внимание.
— Слушай, есть у меня тут один мужичек на примете, невысокий такой, чуть тебя постарше, его жена загуляла, молодого себе самца нашла, а он вещички собрал да ушел! Только после развода она еще и на алименты подала…
— Ой не знаю даже… Ну познакомь что ли…
Женщины условились, что на новый год мы придем в гости к Гале и там Лена познакомится с Олегом.
Это был первый по-настоящему веселый новый год в жизни Нины! Ее мать конечно же орала на дочку, когда они собирались. Ей вздумалось покрасить ногти лаком за полчаса до выхода, хотя целый день до этого она ничего не делала. Лак, естественно, никак не хотел сохнуть… Вот Нине и досталось. Но кое как собравшись, они пришли к тете Гале. Ромка тут же позвал Нину смотреть как он играет за компьютером, и та с радостью увильнула от взрослых. Лена с Галей принялись стругать салатики, а Ромкиного отчима — дядю Лёшу — отправили за чем-то в магазин.
К одиннадцати вечера был накрыт обалденный стол. Мясо по-французски с румяной корочкой, нарезки колбасы, сыра, бутерброды с икрой и море фруктов! У Нины уже давно предательски урчало в животе. Ромка то и дело хватал со стола то маслину, то кусок колбасы, когда же за кусочком потянулась Нина, мать тут же отругала ее.
— Да брось ты, Ленка! Пусть дети колбаски по куску съедят, полдня ничего не ели! – начала было Галя и тут в дверь кто-то позвонил.
Елена тут же стала поправлять платье и прическу. Дверь открыл дядя Лёша. На пороге стоял неказистый мужичек невысокого роста и мило улыбался.
Дядя Олег принес огромный торт и две коробки сладких подарков Ромке с Ниной. Он говорил и двигался быстро, был очень шустрый. А еще у него были очень добрые глаза и на лице всегда присутствовала улыбка.
Мать Нины через какое-то время приуныла, дочь сразу поняла, что Олег ей не понравился. А тот, наоборот, оказывал Елене всяческие знаки внимания, что-то подкладывал все время на тарелку, подливал в бокал…
— Ну что ты? С лица воды не пить! А ростом то, что не так? Ну тебя не понять, Елена! Деньги неплохие зарабатывает, а то, что квартиры нет, так это потому что жене и детям оставил. Порядочный! А к детям-то как относится! В своих души не чает и твою примет, а то заладила «с прицепом» да «с прицепом». Как будто женщинам это когда-то мешало личную жизнь строить. Вон, Лёшка Ромке то же не родной, а живем вместе сколько лет и дружно!
Прошел месяц с нового года и Елена пару раз сходила с Олегом куда-то, а потом он переехал к ним в квартиру.
Первое время мать Нины была очень милой и заботливой, на дочь больше не орала, правда могла, пока сожитель не видит, по голове костяшками пальцев больно ударить, так Нина понимала, что мать на самом деле ничуточки не изменилась ни по отношению к ней ни вообще.
Теперь вместо бутербродов с черствым хлебом Нину каждый день на завтрак ждали то сырники, то омлет, то блинчики с творогом. Наступила эдакая семейная идиллия. Дядя Олег оказался очень хозяйственным и добрым человеком. Он быстро навел дома порядок: починил вечно текущие краны, прибил покосившуюся полочку, отрегулировал замок на входной двери. У них в семье появилось заметно больше денег, так как Олег хорошо зарабатывал.
— Ленусик, а давай я Нину с собой возьму? С моими познакомится, все-таки не чужие теперь.
— Даже слушать об этом ничего не хочу!
— Да что такого? Это же мои дети, Маринки с ними не будет, она со мной не общается, как будто это я их сам бросил, а не она мужика себе нашла.
— Это потому что ты ведешь себя, как тряпка! Даже бывшая жена о тебя ноги вытирает, а ты ей только и носишь, то продукты, то шмотки!
— Не понял, ты кого тряпкой назвала? – тон дяди Олега резко изменился.
Лена замерла поняв, что допустила непростительную ошибку.
— Я не позволю по-хамски с собой обращаться! От одной ушел и от тебя уйду. – голос Олега приобрел стальные нотки, а глаза не мигающе смотрели на мать Нины. – А продукты и одежду я детям своим ношу, потому что я их отец. И всегда о них заботится буду, несмотря на то, с кем живу. Ясно тебе?
В тот же вечер Олег собрал вещи и ушел.
Мать сначала нервно пила кофе и кому-то звонила, наверно Гале, а потом кинулась рыдать в подушку. Потом она стала набирать номер Олега, но тот был или отключен или заблокирован.
На работу на следующий день Лена не пошла, она все время лежала и набирала Олегу, но тот видимо не отвечал.
Придя со школы, Нина сама приготовила ужин.
— Мам, я картошку пожарила, — начала было девочка, стоя в дверях маминой комнаты и боясь зайти внутрь, — Поешь, мам…
— Да пошла ты со своей картошкой! Оставь меня в покое! Не видишь матери плохо? Что ты вечно лезешь ко мне? Родила на свою голову, теперь никому не нужна с таким «прицепом», — Лена затянула старую волынку, обвиняя дочь во всех своих неудачах.
Из состояния молчаливой угрюмости она перешла в буйное, весь оставшийся вечер орала на Нину, зашла к ней в комнату, поругала за то, что вещи лежат как-то не так, все раскидала и велела убираться заново. Уроки Нина делала за полночь, когда мама уснула.
Тетя Галя узнав, что между мамой и Олегом произошла ссора решила помочь им наладить отношения. Несколько дней Елена провела на телефоне ничего не делая по дому и не готовя. Но Нина была уже взрослой девочкой и давно научилась сама жарить яичницу, картошку, варить макароны, заваривать чай. Она очень хотела, что бы дядя Олег вернулся, а мама наконец-то успокоилась.
Олег вернулся через неделю. Он пришел с цветами, а так же притащил с собой целую сумку продуктов. Нина наевшись досыта, пошла гулять, что бы дать маме и Олегу возможность побыть наедине и уладить разногласия.
Спокойствие снова вернулось в дом. Нина боготворила Олега несмотря на то, что мама за глаза его часто грубо называла то «огрызком», то «метр с кепкой», «неудачником», «подкаблучником» и многими другими обидными словами.
Как-то, когда Олег был на работе, она накинулась на Нину из-за того, что та потеряла перчатки.
— Ходи теперь с голыми руками, обормотка! – визжала мать на Нину, оставшись наконец-то наедине с дочерью и дав волю своим эмоциям, — Деньги только и улетают на тебя! То сапоги малы стали, теперь еще перчатки потеряла! Ты думаешь у меня на работе станок печатный стоит? Почему в комнате бардак?
Учебники полетели с полки на пол… Затем мать открыла шкаф и стала кидать оттуда вещи в разные стороны.
— Это что еще за бардак в шкафу? Ну ка сложи все как положено! Навалила тут кучи!
Она так кричала, что они не заметили как с работы вернулся Олег. Именно в тот момент когда он заглянул в комнату Нины, что бы понять, что там за шум, мать накинулась на Нину. Она хлестала девочку школьной юбкой, требуя что бы та немедленно все убрала.
— Что здесь происходит?
В доме повисла мёртвая тишина, Лена вылупила глаза, поняв, что Олег застал мать врасплох, за не самым лучшим занятием.
— Да вот, — начала оправдываться женщина, — Зашла к ней, а тут вон какой бардак.
— Утром все лежало на своих места. Нина, что случилось? – Олег повернулся к дочери сожительницы.
— Я все уберу! Все уберу! Только не уходите больше от нас, пожалуйста! – затараторила девочка, сложив руки на груди. – Мамочка ни в чем не виновата, это все я разбросала. Я все, все уберу! Обещаю! И уроки сделаю!
— Лена, пошли, поговорить надо.
Елена и Олег закрылись в своей комнате и долго что-то обсуждали. Нина слышала отдельные слова дяди Олега и редкие всхлипывания своей матери.
— Ну мало ли перчатки потеряла? Она же ребенок? Мои за сезон столько их теряют. А еще шапки, шарфы, малой вон недавно из школы без спортивной формы вернулся, что же теперь ее наказывать за это? Слава богу все работаем, перчатки новые купим!
— Да надоела она сил нет! Путается под ногами, житья от нее нет никакого…
— Ты знаешь, Елен, о детях так говорить нельзя. Родила – будь добра заботься и воспитывай.
— А я не забочусь что ли? Всю жизнь на нее горбачусь! Наградил меня батя ее и свалил сам, ни алиментов, ничего!
— Нина только в этом не виновата! Ты своим поведением близкого человека отталкиваешь.
— Восемнадцать исполнится и пусть катиться на все четыре стороны!
— Ты не обижайся, но то, что ты одна столько времени была, виновата в этом только ты сама. Вот все от тебя и «катятся на все четыре стороны». Я тебе вот, что скажу: если ты еще раз на Нину голос повысишь, руку подымешь или грубым словом дочь свою обзовешь, то меня ты здесь больше не увидишь. Раз я тебя простил – это за себя, а за ребенка – не прощу, так и знай!
Мать затихла, а Нина ликовала. Наконец-то у нее появился заступник!
В итоге Олег познакомил Нину со своими детьми, и они часто вместе проводили выходные. Нине все это было в диковинку, она никогда нигде не была: ни в театре, ни в цирке, ни в одном музее. А тут каждую неделю новая программа, а потом еще и посиделки в кафешке с мороженным или пиццей. На весенних каникулах они вчетвером поехали в парк птиц, а на следующие – летние – запланировали поездку на море. Олег Нине заменил отца, которого у нее никогда не было.
Нина не верила своему счастью, тому что не родной ей человек сделал для нее ничуть не меньше чем родные, но при этом никогда не попрекал за каждый съеденный кусок. Мать перестала дергать Нину, очень редко могла сквозь зубы процедить очередное надуманное обвинение, но больше не орала. Тем более, что Олег часто за ужином демонстративно спрашивал ее: «Мать не обижает?», на что Нина отвечала: «Нет, что ты дядь Олег! Мамуля у меня золото!» и чмокала обоих в щеки.
