Я вышел из автобуса, старенький пазик, привёзший меня из райцентра, попылил дальше, в следующие деревни.
Много лет я не был в родном селе, много лет не ездил в автобусе, но сейчас так захотелось.
До большого областного города я прилетел на самолёте, потом электричкой до районного городка и вот, тридцать минут в жёлтом автобусе, и я стою на остановке.
Сердце бешено бьётся, стуча в висках, тук- тук- тук.
Мимо ковыляет старуха, которая тащит за собой на верёвке упирающуюся и ревущую корову.
Муууу, — слабо кричит бурёнка.
-Замолчи, а? — останавливаясь говорит старуха, — я вот тоже за Митьку покойника замуж идти не хотела, а мать с тятькой отдали. А тебе -то чё, потерпишь чуток, зато у нас с тобой телёнок будет, молоко опять же, идём, Милка идём.
Старуха опять потянула упирающуюся корову за собой, но та заинтересовалась голубым пакетиком, вылетевшим откуда -из-за угла остановки, ловко поймала его и начала лениво жевать.
— Вот язви её, Милка, ты дурная что ли? Ну сожрёшь ты пакет тот, ну забьётся у тебя книжка, я позову Ромку, он тебя забьёт, я мясо твоё продам, себе тёлку куплю, она мне телка принесёт, ну? Оно тебе надо, — забирая у коровы пакет, — разговаривает с ней бабушка.
Я стою и вспоминаю неужели…
-Зарасти, тёть Наташа, — говорю я наугад.
Старуха прикладывает руку ко лбу козырьком, пристально смотрит на меня.
-Сашка? Симонов? Ты что ли?
-Я, — смеюсь я, я ведь честно думал, что нет уже в живых тёть Наташи, ей должно быть уже лет девяносто, если не больше, — а я думаю вы или не вы.
-Я Санька, я. Что, не признал? Изменилась? Ну дык, девяносто пять уже было, ага.
-Нет, в том -то и дело что вы не изменились, — удивлённо говорю я, дома я не был почти тридцать лет.
-А ты Санька, поседел, что-то давно не видала тебя. Ты же с девкой Гончаркиной жил?
Я молча кивнул.
-Уууу, не пожилось или чё?
-Не прожилось, тёть Наташа.
-Эххх. Ну ты не переживай они Гончаркины, только с виду такие порядочные, мать ихняя, Зойка -то сама, прежде чем за Гончаркиных сына -то выйти все бани обошла, ой была такая…
Я сама гоняла её, Володька сын мой в отпуск тогда приехал, с пацаном, пацана мне сунет, а сам… в баню, и она туда мырь, Зойка -то, а ить девкой ишшо была.
Ну я и направила её, и Володьку отправила, нагостился. Ещё мне блуда не хватало, другие за девок переживают, а тут парень. Тьфу срамота.
Она потом быстро так за Гончаркина выскочила замуж, то нос воротила, мол бедный, а то и смотрю свадьбу играют. Так вот Ольга, я думаю то внучка моя, она и красивая, в нашу породу. А вот Светка, та пресная какая-то, это вот что тебе досталась.
Пресная — усмехнулся я — пресная.
Я вспомнил как был влюблён в Светку, и никакой пресной она мне тогда не казалась.
Она сама предложила мне дружить, я был первый из парней в классе, у которого появилась девочка.
Мы целовались за баней у Светкиной бабки, опять эта баня, она разрешала мне потрогать её грудь, ну как разрешала, положила мою руку на свою выпуклость.
Я стоял ни живой, ни мёртвый. потом долго смотрел на свою руку и даже нюхал её.
В школе мы сидели вместе, и что уж там таить, моей матери было лестно породниться с Гончаркиными, Светкин отец работал агрономом, а мать старшим бухгалтером при конторе сельпо.
В армию я уходил, когда в стране гремела перестройка, из телевизора неслись разные странные слова, началась так называемая горбачёвская оттепель, до самого развала страны ещё было время, я был молод и полон планов, Светка висла на моей шее и выла как по покойнику.
Даже моя мама не выдержала и укорила её.
-Ну что вы, тёть Тома, я же Сашку люблю люблюююю, — завыла пуще прежнего Светка.
Мама покачала головой и ничего не сказала, отчим сплюнул на землю.
-На чёрта она тебе, Санька, — сказал он мне, — блажная какая-то, орёт как дура.
Отчима дядю Борю я уважал, но к словам его конечно не прислушался.
Светка писала мне письма, где каждая строчка дышала любовью, я в отпуск не пошёл, чтобы раньше подошёл дембель.
Мы с парнями сдружились за два года, многое пришлось увидеть и перетерпеть, многих парней девчонки не дождались, а я знал, что моя Светка меня любит и ждёт.
Я приехал тогда без предупреждения.
Мама чуть с ума не сошла от радости, сестрёнка, вытянувшаяся за два года, повисла на шее.
Дядя Боря, пряча глаза, прижался к моей возмужавшей и раздавшейся вширь груди.
Когда радость от встречи немного погасла, я собрался к Светке.
-Ма, ты пока стол собираешь, я к Светке схожу.
-Да чего к ней…- начала сестрёнка, но мать глянула на неё строго, сестра смешалась и убежала.
-Сынок, — сказал дядя Боря, — а побудь сегодня дома, а завтра уже к девчонкам, а? Я баньку истопил…
Я ничего не успел ответить, как пошли друзья, а потом…Потом пришла и Светка, это было лето, а на ней была надета тёплая жилетка из овчины, видимо она думала, что жилетка прикроет большой живот…
Пацаны зашли в дом…
-Здравствуй, Саша
-Здравствуй, Света.
Конечно, я стоял ошарашенный. В себя меня привёл голос мамы, она звала нас в дом.
Светка ушла.
Я ничего не сказал, и лишь выпив спросил у друзей, почему никто не написал.
Ребята сказали, что мама запретила, моя. Сказал, что не дай бог кто проболтается. С мамой моей никто связываться не стал.
-Кто? — спросил я через силу, — с кем? Силой?
Парни помолчали, а потом нехотя выдали мне, что друг мой, Васька Исаков, нравилась она ему, со школы…Или же просто, как зачастую бывает, захотел заполучить то, что принадлежит другу…
Светка рыдала и клялась в любви, говорила, что сама не знает, как так получилось, было всего один раз, в бане у Васьки, они слушали музыку и…
-Он жениться хотел, а я отказала, я же тебя люблю, — заглядывая мне в глаза говорила Светка.
Свадьбу мы делали небольшую, конечно, разговоров было, да мама всем рты закрыла, велела за своими смотреть.
Через месяц после свадьбы родилась Ангелинка, моя старшая дочка.
Да, моя!
Это я забирал её из больницы, я помогал жене ночами, я остался с ней трёхмесячной, когда Светка загремела в больницу, я и моя мама.
Лина моя дочь, кто бы и что не говорил. Моя мама слова плохого никогда не сказала она, приняла мой выбор.
Через два года родился Витька.
А потом…
А потом я влюбился, как мальчишка. Мне было где -т о лет двадцать пять, взрослый мужик, так я считал…
Приехал к родителям за ребятишками, моя младшая сестра приехала в гости она училась далеко от дома, из комнаты слышался девчачий хохот.
Когда я усаживал детей в машину, за калитку вышла сестра и с ней девчонка…
А я стою, и слова сказать не могу.
Родное, моё, так потянуло. Бывает же так, вроде бы чужой человек, а хочется обнять прижать к себе и вздыхать запах волос хоть и не знаем друг друга, будто выплыли воспоминания из прошлой жизни.
Где же ты раньше была, — промелькнуло.
Я потерял сон и покой, пока сестра была дома, я находил заделье, чтобы приехать к родителям, в надежде увидеть её.
-Сынок, ты влюбился? — спросила в лоб мама.
Я смутился, начал оправдываться.
-Не надо, — мама покачала головой, — не говори ничего, я всё равно буду на твоей стороне. Только одно прошу, не обижай Светлану, как бы она тогда не поступила, это недостойно мужчины, мстить.
И не унижай её, свою любимую не склоняй её к отношениям, пока не закончишь предыдущие. Это всё о чём я тебя прошу.
Подожди, сынок, может перегорит.
Не перегорело.
Я жил с женой, а душа была с ней, с той…любимой. Старался проехать по той улице, где она живёт, увидеть в магазине, да хоть, где…
Из города вернулся мой дружок, Илюха Коркин, мы с ним начали заниматься бизнесом, появились деньги, я начал чаще пропадать из дома, Светка начала устраивать мне концерты, ревновать безосновательно и не к той, с которой у меня была душа.
Почему я не признался? Не подошёл и не сказал, что люблю? Не знаю, будто боялся сломать то очарование, которое возникало при виде её, боялся растоптать физическими действиями, если постараться объяснить, то будет так.
Она вышла замуж, как-то быстро разошлась, а я ходил и вздыхал.
А потом Светка мне изменила, как -то глупо, банально и пошло, нет, не в бане, привела домой, какого- то пацанёнка, вроде младший брат её подруги Таньки.
Она кричала что я сам виноват, уделяю ей мало внимания, она молодая…Потом начала плакать, просить о прощении. Я собрал вещи и ушёл к матери.
Мать сказала, что давно, слышала плохие слухи, не лезла, думала, что просто люди болтают.
Дети пришли ко мне, они любили нас обоих.
Заверил что не брошу их. С дочерью состоялся тяжёлый разговор.
-Папочка, я правда не твоя?
-Что за бред? Кто тебе сказа?
-Баба Лида…
Понятно, Васькина мать…
Разводились мы громко, показательно, с угрозами не давать детей, ободрать как липку, с проклятиями от тёщи, слезами, сплетнями.
Оставил всё детям, и уехал. Предварительно набрался смелости и пошёл к той, своей любимой.
-Она уехала, Саша, -с удивлением сказала её мама.
-Куда?
-В Москву…Вышла замуж, Саш. Зачем она тебе?
-Так…книжку обещал ей, почитать…
-Книгу?
-Да, простите.
Я не был дома тридцать лет, моя голова седая, мне почти шестьдесят, а той, моей любимой лет на десять меньше.
Я много лет живу с другой женщиной, я уважаю и ценю свою жену, даже люблю, ведь любовь она разная бывает.
Светка живёт с тем парнишкой, с которым пыталась мстить мне. С детьми отличные отношения.
У мамы юбилей, жена моя не смогла поехать, у неё работа, детей у меня больше нет. Воспитал сына жены, зовёт меня батей, моих детей считает братом и сестрой.
Со Светкой тоже ровные отношения.
Я мотнул головой, прогоняя воспоминания, тётка Наташа уже ушла, таща за собой Милку, а я пошёл к маме и дяде Боре.
Мне навстречу шла мама моей любимой, да…постарела, конечно, а рядом…Она… и будто не было этих тридцати лет…
— Здравствуйте, тётя Варя…
-Здравствуй, Саша, столько лет тебя не видела, к маме на юбилей?
-Да, — я смотрел на девчонку.
-Ба, я пойду к Машке схожу?
-Иди, Верочка, — а потом повернулась ко мне, — это её дочка, в гости на лето приехала.
Я ей рассказала, что ты приходил тогда… с книгой…Она сказала, что, если бы ты пришёл хотя бы на день раньше…Как же так, Саша…Она же моложе тебя и никогда не сказала мне…
-А не о чем было говорить, тёть Катя. Передайте ей привет и скажите…
-Что ты приносил книгу?
-Скажите, что книга оказалась не очень интересной, что её книга лучше…
-Спасибо тебе, Саша…
-За что?
-За то, что не сломал ей жизнь, за то, что не…
-Я вас понял, всё-таки скажите ей…
-Я думаю, что она знает, Саша…Знает сама. Как же так вышло что вы не вместе?
-Видно не судьба, — сказал я и пошёл по направлению к родному дому.
Я думаю, не стоит меня осуждать, я прожил большую половину своей жизни как мог, как сумел.
Была у меня и любовь, и сейчас есть, есть дети, есть быт, какие-то привычки.
Кто знает, как бы я прожил жизнь с той любимой.
